О треугольнике и «Треугольнике». Градозащитники встретились с губернатором Петербурга
Недавно градозащитники, члены президиума городского отделения ВООПИиК, встретились с губернатором города Александром Бегловым. С итогов этой встречи и начался наш разговор с председателем петербургского отделения ВООПИиК Антоном ИВАНОВЫМ.
ФОТО Ксении ЯКУБОВСКОЙ
— Какие вопросы были подняты на встрече?
— Разделю все вопросы на три блока. Первый касался налаживания диалога между городской администрацией и общественностью в вопросах сохранения памятников архитектуры. На наш взгляд, необходимо возобновить работу Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Петербурга и восстановить его роль. В 2021 году, насколько я помню, он собирался один раз, в нынешнем не собирался вообще. Совет представляет консолидированную профессиональную общественную позицию, которая способствует достижению согласия в деле защиты наследия. Вспомните, как в свое время твердое мнение экспертов предотвратило искажение облика комплекса Конюшенного ведомства.
Губернатор поручил КГИОП подготовить повестку дня заседания совета. Вопросов, которые надо обсудить, достаточно много.
— Что, на ваш взгляд, необходимо обсудить на ближайшем заседании Совета по культурному наследию?
— Эти вопросы касаются объектов, по которым сейчас ведутся жаркие дискуссии, — дом Шагина (набережная Фонтанки, 145), дом Салтыковой (Большая Морская улица, 51), дом Басевича (Большая Пушкарская улица, 7), дом Брокгауз-Ефрон (Прачечный переулок,6).
— Требуют обсуждения нынешняя ситуация с Конюшенным ведомством, создание Музея археологии на Охтинском мысе, реставрация «Невской мануфактуры» и храма «Кулич и Пасха».
Надо обсуждать вопрос о корректировке 820‑го городского закона о границах и режимах зон охраны в части уточнения критериев отнесения построек к историческим зданиям.
— То есть критерий — историческим является все, что построено до 1917 года, — устарел?
— Я бы так не говорил. В свое время именно решение определить 1917 год рубежным при оценке исторических зданий было хотя и радикальным, но абсолютно оправданным. И это сохранило во многом историческую среду города на протяжении последних десятилетий.
Но жизнь идет дальше, мы наработали за это время определенную практику применения этого закона, и она говорит о том, что есть узкие места. Они, в частности, заключаются в критериях отнесения к историческим зданиям. Когда, скажем, в таком здании сохраняется часть исторических конструкций, а большая часть перестроена. Необходимо уточнение критериев отнесения к историческим зданиям.
Кроме того, очевидно: если мы хотим сохранить именно ценную средовую застройку, она не ограничивается только 1917 годом. Речь идет не о том, чтобы что‑то исключить или сократить список, а наоборот — по большей части о том, чтобы его увеличить за счет включения объектов, построенных после 1917 года, но представляющих градостроительную ценность. С этой точки зрения, на наш взгляд, необходимо подумать о том, какие изменения нужно внести в 820‑й закон.
— Теперь поговорим о втором блоке вопросов.
— Он касался трех конкретных адресов, которые мы считаем на сегодня самыми проблемными. Это комплекс мануфактуры «Треугольник», дом Александра Брюллова — Павла Сюзора (Кадетская линия, 21), особняк Брусницыных (Кожевенная линия, 27). Конечно, горячих адресов больше, но регламент встречи не позволял обсудить все.
«Треугольник» мы предложили обсудить по двум причинам. Во-первых, это огромный комплекс зданий. Во-вторых, нас очень беспокоит аварийное состояние конструкций многих корпусов, в том числе выходящих на набережную Обводного канала.
Началу противоаварийных работ мешает неопределенность: кто является собственником некоторых помещений? Мы просили дать поручение разобраться с этой проблемой, а также ускорить передачу городу федеральной собственности, чтобы можно было все пустующие здания включить в хозяйственный оборот.
Также необходимо включить «Треугольник» в реестр памятников. Историко-культурная экспертиза готова, она находится в КГИОП, который обещает утвердить ее до конца года, а может, и быстрее.
Аварийные корпуса, где вандалами спилены металлические конструкции, находятся под контролем администрации Адмиралтейского района. Мы просили выделить средства на проведение противоаварийных работ.
— А что с домом Брюллова? Он ведь летом был сдан по программе «Аренда за рубль»…
— Пока непонятно, что арендатор собирается делать с этим памятником. Важно понимать перспективы использования здания. Кроме того, хотелось бы увидеть в части помещений мемориальную зону, посвященную Музею старого Петербурга, находившемуся в этом доме в начале ХХ века. Такую встречу ВООПИиК и арендатора губернатор поручил организовать.
Еще важный момент: необходима консервация здания. Оно по‑прежнему доступно для посторонних. По условиям договора, у арендатора есть два года на проектирование реставрации и приспособления, а затем еще пять лет на сами работы. Но два года особняк может и не пережить. Или будут существенные утраты. Поэтому мы просим обязать арендатора провести комплекс противоаварийных работ. Мы были услышаны.
— Третий объект — особняк Брусницыных…
— Здание менее известно в градозащитной повестке. Мы считаем важным поднять вопрос о его спасении. К сожалению, пользователь объекта, который находится в федеральной собственности, уже много лет ничего не делает для поддержания здания. Там нет отопления и электричества, года три обсуждается вопрос ремонта кровли, и ничего не делается. Вода течет в парадные залы особняка.
Мы просили губернатора рассмотреть вопрос о передаче этого объекта Петербургу. Думаю, что город нашел бы ему использование. Например, под загс Василеостровского района. Тем более что рядом строятся жилые комплексы, а буквально напротив действует культурный квартал.
— Что может сделать СПб ВООПИиК для спасения этих памятников?
— Летом на президиуме мы рассматривали историко-культурную экспертизу на включение комплекса зданий «Треугольника» в реестр памятников архитектуры и поддержали ее. Теперь мы готовы силами наших экспертов рассмотреть концепцию будущего использования комплекса. Как только получим ее от собственника, владеющего частью помещений «Треугольника».
В доме Брюллова и особняке Брусницыных мы проводили субботники. Волонтеры выгребли горы мусора, но добровольцы не могут отремонтировать кровлю.
— Наконец, третий блок вопросов, которые обсуждались на встрече с губернатором…
— Мы просили и в дальнейшем поддерживать нашу просветительскую программу «Открытый город». И еще поддержать нашу идею о создании второй очереди Петербургского центра культурного наследия имени академика Бориса Пиотровского. Она может расположиться в доме Пашкова на Литейном проспекте, 39, рядом с помещениями офиса СПб ВООПИиК. Мы намерены создать там конференц-центр, необходимо провести ремонт помещений.
— А парадные залы дома Пашкова разве не подходят?
— Подходят. Но есть сложность: к этим залам примыкают помещения Росприроднадзора — режимной организации. Поэтому парадные залы мы используем в редких случаях. Например, для небольших групп экскурсантов «Открытого города».
— Недавно в Петербурге состоялся всероссийский форум «Лидеры ВООПИиК». Какие проблемы сохранения наследия общие для разных регионов?
— Они связаны с выявлением новых объектов культурного наследия. Несовершенство федерального законодательства делает эту процедуру непрозрачной и субъективной.
На сегодня механизм такой: любой гражданин может подать заявление в орган охраны памятников о выявлении объекта. Дальше собирается комиссия, которая принимает судьбоносное решение. Может быть, она обоснованно отклоняет заявление. А может, просто по формальным основаниям — скажем, есть неточности в составлении бумаги.
На мой взгляд, наряду с действующим механизмом должен существовать и другой. Если три аттестованных эксперта подают заявление о выявлении объекта культурного наследия, то он вносится в список автоматически. Тогда наследие будет защищаться эффективнее.
Обсуждается также необходимость изменения законодательства о приватизации. Сейчас, чтобы продать на торгах здание-памятник, государственные органы за счет бюджета должны заказать проект его реставрации и оплатить историко-культурную экспертизу этого проекта. Денег на подобные цели у регионов нет, здания не находят рачительных хозяев и разрушаются.
О такой проблеме в двух столицах мне неизвестно. Но наших коллег из многих регионов она серьезно беспокоит. На форуме они поднимали вопрос о необходимости менять законы.
— Какие проблемы разные у региональных отделений?
— Очень по‑разному складываются отношения с органами власти. Из тех, кто выступал на форуме, представители Волгограда и Рязани говорили, что у них нет никаких контактов с органами охраны памятников.
— А что присуще только Петербургу?
— У нас много памятников, большие и давние традиции сохранения культурного наследия. Широко развито градозащитное движение, в котором участвуют люди с разными взглядами на то, как лучше сохранять наследие. В некоторых регионах один человек делает всю работу: он и отделением руководит, и на митинг в защиту наследия ходит, и в суды ходит, и экскурсии водит. Зато внутри своей организации ни с кем не конфликтует.
— Сохранение исторических зданий остается конфликтной зоной между градозащитниками и бизнесом. Расследования и суды требуют времени, а разрушающиеся здания не ждут. Как, на ваш взгляд, выйти из этой коллизии?
— Ничего нового я вам не скажу. Попытка сохранить все оборачивается тем, что не удается спасти ничего. Чтобы не доводить дело до «вещдоков», нужен диалог. А для него — трудная общая работа над повышением доверия в треугольнике «общество-власть-бизнес». Думаю, что если бы позиция защитников манежа Финляндского полка была менее жесткой, то можно было бы вписать в проект сохранение исторических конструкций здания.
— Когда в экспозиции Петербургского центра культурного наследия появится скульптурное изображение Мефистофеля, сбитое вандалами с дома на Лахтинской улице?
— В ноябре, возможно, к первой годовщине открытия центра. Сейчас мы приводим Мефистофеля в экспозиционное состояние. Это ни в коем случае не реставрация. Покажем скульптуру, сложенную из осколков, чтобы еще раз напомнить о ее драматической судьбе.
Кстати, на одном из осколков нашли инициалы — «А. Л.». Первая мысль — это архитектор Александр Лишневский, автор проекта дома. Но, возможно, это инициалы скульптора-исполнителя.
— Воссоздание Мефистофеля на доме возможно?
— Недавно к нам приходили представители организации, которая выиграла конкурс на разработку проекта реставрации фасада дома Лишневского. Мы передали им результаты 3D-сканирования оригинала. И договорились, что предоставим все материалы по Мефистофелю, которыми сами располагаем.
— На балансе ВООПИиК находится дача Маяковского. Как там обстоят дела?
— Завершено проектирование реставрации. В 2023 году начнутся работы на этом памятнике архитектуры. Министерство культуры выделило на них 52 миллиона рублей.
— Еще ВООПИиК занималось дачей Крючкова в Репине…
— Мы ее охраняли два года. Недавно передали эту федеральную собственность компании «Дом РФ». Она провела торги, там теперь новый собственник, который намерен провести реставрацию.
Не скрою: нового собственника нашли мы. И помогли решить юридические вопросы. Земельного участка дача не имела, а вокруг — частная собственность. Но мы нашли выход.
— Уже можно подводить итоги-2022 для СПб ВООПИиК?
— Год был сложный. Пришлось расстаться с частью коллег, которые много сделали для защиты наследия. Мы сохранили организацию и ведем работу по всем направлением. Петербургское отделение формирует собственную градозащитную повестку. Меня радует, что наш президиум активно работает. Руководители музеев и вузов в своих плотных графиках находят время, чтобы принимать активное участие во всех наших встречах.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 210 (7293) от 09.11.2022 под заголовком «О треугольнике и «Треугольнике»».
Комментарии