Весной сорок пятого года... Спустя почти 80 лет удалось увидеть кадры, сделанные в Берлине после Победы
В мае 1945‑го поверженная столица Германии представляла собой печальное зрелище: казалось, это были сплошные руины. «Улицы и площади Берлина… напоминают свалку металлолома и битых кирпичей. Помятые каски, перевернутые орудия, танки без башен. Пустые коробки домов щурятся обугленными глазницами окон, на задымленных стенах толстый слой пыли, дыхание перехватывает едкий тротиловый смрад», — вспоминал дважды Герой Советского Союза маршал Советского Союза Василий Чуйков. Он командовал 8‑й гвардейской армией, участвовавшей в штурме Берлина. Но уже через несколько дней после того, как смолкли последние выстрелы, город начал оживать…
Аттракционы, похоже, уже приведены в рабочее состояние, а вот здание художественного музея, которое видно на заднем плане, серьезно пострадало. Его отреставрировали только в 1960‑х годах, в нем разместилось античное собрание./РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА
С Олегом Москвиным, руководителем Совета ветеранов Васильевского острова, мы знакомы довольно давно. Не раз он рассказывал мне о своем отце, Вячеславе Москвине, который во время войны служил в дорожно-эксплуатационном полку на Ленинградском фронте, показывал его фронтовые фотографии. Однажды Олег Вячеславович обмолвился: «А ведь в семейном архиве сохранились фотопленки отца со снимками из Берлина, которые он сделал в 1945‑м. Они проявлены, но никогда не были напечатаны. Интересно посмотреть, что на них изображено…».
Прошедшие через смерть. Прожиты многие годы, но этим людям до сих пор больно вспоминать о своем детствеСпасибо краеведу Михаилу Браудзе: он с помощью специальной техники сумел оцифровать старые фотопленки. И таким образом стал первым, кто спустя почти восемьдесят лет увидел кадры, сделанные Вячеславом Москвиным в Берлине.
«Удивительная сохранность! — заметил Михаил Маркович. — Чуть-чуть потертые, иногда поцарапанные, но в целом достаточно качественные. Некоторым, правда, не хватает резкости: похоже, они были сделаны на ходу из автомобиля…»
— Отец рассказывал, что после окончания войны у него в Германии, как у многих офицеров его ранга, был свой трофейный легковой автомобиль, — говорит Олег Вячеславович. — Так вот однажды отец ехал на нем по Берлину, как оказалось, на полуспущенных шинах. Помял колесные диски, но немецкие рабочие за скромное вознаграждение в виде нескольких банок консервов все ему исправили…
Вячеслав Москвин прошел две войны, не считая Гражданской. На советско-финляндской служил в военно-дорожном батальоне. Кстати, именно на той войне он познакомился со своей будущей женой Эммой Аветисовой. Она в 1939 году окончила 1‑й медицинский институт имени Павлова в Ленинграде, с началом «зимней» войны была мобилизована в действующую армию и служила военврачом 11‑го военно-дорожного батальона в Карелии… Они поженились летом 1940 года.
С первых дней Великой Отечественной Вячеслав Москвин снова в действующей армии. И вновь — в дорожных войсках. Был командиром 127‑го отдельного дорожно-эксплуатационного батальона Ленинградского фронта, отвечавшего за западную часть Дороги жизни — от Ленинграда, с Охты и до Вагановского спуска на Ладожском озере.
В семейном архиве сохранилось письмо, в январе 1942 года адресованное им своей жене, которую он называл Мэм. Есть в нем и такие строки: «…Верно, положение тяжелое с питанием, но временное и с этим приходится мириться, и надо все терпеливо и мужественно переносить. За меня, Мэм, не беспокойся. Все выдержу, как старый бык. Не в таких переделках бывал в гражданскую войну, а теперь ради сына и тебя все выдержу»…
— С довоенных лет отец любил фотографировать и практически никогда не расставался с фотоаппаратом, — говорит Олег Москвин. — В семейном архиве сохранились снимки военных лет, сделанные, по всей видимости, в районе Ржевки. На них — строительство и ремонт деревянных мостов, автотехника, военные и гражданские люди, просто виды окрестностей…
В 1943 – 1944 годах Вячеслав Москвин руководил дорожным отделом действовавшей на Карельском перешейке 23‑й армии. А затем вместе с войсками двигался на запад. С июня 1944-го по ноябрь 1945 года он, будучи уже подполковником, возглавлял дорожные войска 21‑й армии 1‑го Украинского фронта, освобождал Польшу и Чехословакию.
Там в подчинении Москвина находилось семь батальонов, каждому была придана своя разведгруппа. Она шла вместе с разведкой пехоты, выявляла особенности дорог, оперативно сигнализировала дорожникам о заминированных участках, рассчитывала прочность мостовых переходов.
В конце апреля 1945 года в Силезии Москвину довелось возглавить спецоперацию по спасению культурных ценностей, вывезенных во время войны фашистами из Национального музея в Варшаве.
— Подробности этой истории появились сначала в 1956 году в журнале «Нева», а спустя двадцать лет — в документальном очерке в одной из ленинградских газет, — говорит сын фронтовика. — Основой публикаций стали воспоминания отца, записанные журналистами, и архивные документы. Увы, в семье он рассказывал про войну очень мало, да мы особенно и не приставали с вопросами. Сегодня нередко укоряю себя за это…
О том, что украденные нацистами сокровища находятся в районе дислокации 21‑й армии в треугольнике Вальденбург — Швейдниц — Опельн, стало известно от польских патриотов, поделившихся этими сведениями с советскими бойцами. Узнав об этом, Москвин обратился к начальнику тыла войск 21‑й армии генерал-майору Самсонову: «Прошу Вашего разрешения за счет внутренних людских резервов подчиненных мне дорожных войск и не в ущерб оперативным заданиям организовать поиск варшавской коллекции, похищенной гитлеровцами…».
Задание было непростое. Означенный треугольник был еще по сути нейтральной территорией: немецкие войска его покинули, а Красная армия только вступала в него передовыми частями. Приходилось действовать очень осторожно. В группу Москвина, кроме него самого и его неизменного спутника, шофера Федора Петрова, вошли семь опытных разведчиков.
Чудом уцелел памятник первому германскому императору Вильгельму I, находившийся на площади Шлосфрайхайт. В 1950 году в соответствии с решением руководства ГДР он был снесен как наследие прусского милитаризма./РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА
Как вскоре выяснилось, картинами из Варшавы интересовалась не только разведгруппа Москвина, но и армейская разведка немцев, получившая в самом конце войны задание из Берлина во что бы то ни стало вывезти полотна Варшавской национальной галереи на Запад. Временами немцы опережали наших разведчиков всего на несколько часов. Они действовали, мгновенно заметая следы и убирая свидетелей. Однако в имение генерала фон Зейдлица под Вальденбургом советские разведчики успели добраться первыми.
Сокровища обнаружили на чердаке. Он был разделен на отсеки, в них стояли сотни полотен, многие были повреждены, покрыты плесенью. Всего были найдены 431 картина и 4239 листов графических работ. Через некоторое время драгоценный груз под надежной охраной был отправлен в Ленинград — через Львов, Киев, Чернигов, Витебск, Псков, Остров, Лугу. Сопровождал его подполковник Москвин.
— В один из осенних дней 1956 года отец взял меня, в ту пору ученика третьего класса, с братом на выставку в Эрмитаж, — рассказал Олег Москвин. — Накануне в «Вечернем Ленинграде» он прочитал сообщение, что по решению Советского правительства Польской Народной Республике безвозмездно передаются отреставрированные произведения изобразительного искусства. И перед передачей их представят широкой общественности. Это оказались те самые полотна, найденные в имении фон Зейдлица…
А спустя десять лет, в октябре 1967 года, министерство культуры и искусства Польши пригласило инженера Вячеслава Москвина и членов его семьи в Варшаву — в знак искренней благодарности за то, что во время войны он спас шедевры национального искусства.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 80 (7409) от 04.05.2023 под заголовком «Весной сорок пятого года... ».
Комментарии