Справка из лазарета. Чем болели рабочие в царской России?
Со школьной скамьи нам было известно, что рабочие в царской России были полностью бесправными и влачили жалкое существование, не получая от заводчиков никакого вспомоществования. Изучение архивных документов позволяет усомниться в этом. Например, материалов о медицинском обеспечении Сестрорецкого оружейного завода в начале XX века, сохранившихся в ЦГИА Санкт-Петербурга.
Лекарь в штате завода, по всей видимости, был с самого его основания – с 1721 года. Десять лет спустя им значился некий Семен Воронов, который, в частности, заботился о том, чтобы в его распоряжении было «пристойное число медикаментов».
Увы, точных данных об организации заводского лазарета в Сестрорецке найти пока не удалось, однако известно, что на 1 февраля 1837 года в нем лечились 116 человек. Среди них 35 страдали ревматизмом, 9 – воспалением легких, 3 – «глазовоспалением», 2 – сумасшествием.
Оплачивались ли им дни, проведенные в лазарете, трудно сказать, скорее всего – нет. А вот в начале ХХ века, судя по архивным материалам, на заводе уже была четкая система оплаты больничного.
Закончив лечение, рабочий получал справку, подписанную старшим врачом лазарета. На ее основании начальник мастерской составлял рапорт, в котором просил начальника завода выдать указанному рабочему половину «зарабочей» платы. Финансовая часть в конце месяца составляла список подобных прошений, и, как правило, начальник завода его утверждал.
Как водится, среди хворых встречались и симулянты. Согласно одному из документов, однажды старший врач сестрорецкого лазарета Кречев подал начальнику завода рапорт, в котором говорилось, что истопник кузнечной мастерской Василий Полянский несколько раз обращался в амбулаторию по поводу опухоли в локте, требуя каждый раз освобождения от работы.
Его положили в лазарет, но спустя два дня он «в дерзкой форме» стал требовать, чтобы его выписали, «отказался от назначенного ему на локоть согревающего компресса, говоря, что ему от компресса только хуже, что он теперь уже хорошо себя чувствует и может работать, а потому если его не выпишут, то он уйдет сам». А если не отпустят, то «лечить себя он не позволит и от операции отказывается, если бы таковая потребовалась».
В результате Полянского выписали «вследствие отказа от лечения и дерзкого поведения». Разумеется, эти дни ему не оплатили.
Болезни, которыми страдали сестрорецкие рабочие, были самыми разнообразными. Нередкими были случаи травматизма, поскольку немало операций на заводе тогда выполняли вручную. Специально назначенный офицер выяснял все обстоятельства несчастья и, конечно, старался защитить «интересы завода», то есть сделать виновным самого пострадавшего. В ЦГИА СПб есть иски рабочих к начальнику завода, в которых они пытаются доказать свою правоту.
Да и медики попадались разные. «В ночь с 7 на 8 мая [1905 года] старший медицинский фельдшер Владимир Болванович на своем дежурстве по лазарету ушел незамеченным с дежурства около 12 часов ночи и был привезен городовым в лазарет около 4 часов утра в совершенно пьяном виде и в мокром грязном платье, – сообщал старший врач Кречев. – Фельдшер Болванович напивается во время исполнения служебных обязанностей не первый раз. Так, на одном из своих дежурств днем от 3 час дня до 6 час вечера он, будучи пьяным, спал как убитый, оставив некоторых больных без лечения с утра, за что мною сделан был ему строгий выговор. 2 сего мая Болванович на вечернем обходе лазаретных больных младшим врачом Орловым, будучи пьяным, мешал последнему делать распоряжения по лазарету, за что мною был подвергнут строгому аресту на семь дней.
Ввиду полной невозможности исправить его обычными мерами, а также ввиду опасности, которая грозит больным на дежурстве Болвановича, на случай его нетрезвого состояния, я не могу поручать ему на будущее исполнение обязанностей по лазарету и потому прошу войти с ходатайством о замене его другим фельдшером»...
А вот другой любопытный документ – дело Кирилла Погудина, работавшего в Приборной мастерской. После увольнения, вызванного потерей трудоспособности, 15 октября 1913 года он подал начальнику предприятия прошение о соответствующей денежной компенсации, справедливо считая, что ситуация, в которую он попал, связана с условиями работы.
Погудину отказали, и тогда он обратился в Окружной Санкт-Петербургский суд, который рассматривал это дело 1 июля 1914 года. Было установлено, что Погудин «страдает хроническим ревматизмом, склерозом, эмфиземою легких и поражением внутреннего уха, при чем страдания эти по заключению врачей экспертов, должны быть поставлены в причинную связь с неблагоприятными условиями работы на заводе ответчика и понижают обычную трудоспособность истца на 100%».
Суд постановил: «взыскать с казны в лице Начальника СОЗ (Сестрорецкого оружейного завода. – Ред.) в пользу Кирилла Данилова Погудина пожизненно 25 руб. в месяц, начиная с 11 марта 1911; взыскать с ответчика в доход казны в возмещение издержек производства дела 49 руб., в пользу судебных рассыльных 1 р. 65 к. и в пользу истца вознаграждение за ведение дела 186 р. 66 к.».
До окончания судебного процесса Погудин не дожил, и его пенсия была назначена наследницам – двум дочерям. И хотя спустя несколько лет в результате революции власть сменилась, деньги у них не отняли. 8 августа 1918 года Петроградский окружной народный суд постановил: «всем учреждениям и лицам до коих сие может относиться, настоящее определение исполнить в точности».
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 212 (6810) от 20.11.2020 под заголовком «Справка из лазарета».
Комментарии