Сфинксы вместо укротителей коней. Как строили пристань у Академии художеств
Солнечный день. К гранитному берегу причалила плотно набитая лодка, и сгрудившиеся вокруг нее работники начали разгрузку. Вероятно, прибыл какой‑то багаж для Академии художеств, и работа, похоже, спешная: позвали даже дворника, который оставил на берегу свою метлу и взялся за увесистый ящик на корме. Тем временем к деревянному причалу прибывают лодки с пассажирами, мать с ребенком ждет своей очереди на посадку, а офицер в шляпе с плюмажем расплачивается с гребцом…
На заднем плане хорошо виден наплавной Исаакиевский мост. Он несколько раз менял свое расположение, до того как в 1916 году сгорел от искры проходившего мимо буксирного парохода. / Репродукция. Фото автора.
Вся эта обычная суета, запечатленная в 1841 году у Академии художеств французским живописцем Фердинандом-Виктором Перро, происходит на фоне величественных «открыточных» видов столицы. Между тем облик этой гранитной пристани мог быть гораздо скромнее.
В 1830 году инженер Корпуса инженеров путей сообщения Егор Адам разработал проект продолжения гранитной стенки со спуском у Академии художеств по образцу того, что был у Кунсткамеры. Архитектор Константин Тон, которому была заказана детальная разработка, не согласился с довольно скромным первоначальным проектом: «Спуску у Кунсткамеры могут уподобляться некоторые пристани по Мойке, Екатерининскому каналу и Фонтанке, между тем как на Неве-реке требуется пристань гораздо величественнее и приличнее к огромному Академическому зданию». Идея получила поддержку, и набережная с пристанью была сооружена по замыслу Константина Тона.
Первоначально предполагалось оформить пристань в античном духе («в лучшем греческом вкусе») — с бронзовыми светильниками, грифонами и фигурами укротителей коней, созданных скульптором Петром Клодтом. Однако бюджет Академии художеств не смог осилить высокую стоимость скульптур (425 тыс. руб.), а тут как раз сотрудник русского посольства в Египте Андрей Муравьев предложил приобрести в Александрии подлинных гранитных египетских сфинксов.
Древние подлинники оказались в десять раз дешевле новых скульптур (за сфинксов заплатили 45 тыс.), Тон скорректировал проект, в результате в Петербурге появилась набережная, ставшая одним из неофициальных символов города. При этом и укротители коней не канули в забвение: фигуры в итоге были установлены на Аничковом мосту и тоже стали узнаваемым петербургским символом.
Экзотические гранитные исполины полюбились петербуржцам, их часто изображали на живописных полотнах и в текстах. Поэт Серебряного века Владимир Шуф так расшифровал мысли этих бесстрастных исполинов: «Очертив в вышине профиль сказочный свой, // Древний сфинкс, как громада немая, // На подножье гранитном лежит над Невой, // Взор загадочный в сумрак вперяя. // Снится ль в полночь ему голубой его Нил // Или грезит он знойной пустыней, // Здесь на севере бледном его опушил // Серебрящийся блестками иней».
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 78 (7161) от 29.04.2022 под заголовком «Сфинксы вместо укротителей коней».
Комментарии