«Дождемся ли скорой победы…» Последнее письмо от героя пришло весной 1943‑го
Публикуя материал о подвиге 56‑й отдельной стрелковой бригады, совершенном 23 февраля 1943 года в районе нынешнего города Отрадное («Разгром на пятачке» от 14 марта), мы, признаться, не особенно рассчитывали на отклики. И были очень рады, когда в редакции раздался звонок Надежды Васильевны Трусовой: «В этой бригаде воевал и пропал без вести мой отец, моя мама продолжала ждать его всю жизнь…».
Краснофлотец Василий Серебрянников во время срочной службы в Севастополе, 1933 год./Репродукция. Фото автора
Василий Михайлович Серебрянников, 1912 года рождения, был родом из Пудожского уезда Олонецкой губернии. Его отец происходил из зажиточных крестьян, держал мельницу, кирпичное производство, выпускал кирпичи с клеймом «С». В деревне Кикова на берегу реки до сих пор сохранился семейный дом…
Прошедшие через смерть. Прожиты многие годы, но этим людям до сих пор больно вспоминать о своем детствеПо словам Надежды Васильевны, родители поженились в Ленинграде в 1936 году, успели прожить вместе пять лет, пока не началась война. Родились две дочери — Вера и Надя. Семья жила на улице Чайковского возле Таврического сада, отец работал на военном производстве неподалеку, на улице Радищева.
Надежда Васильевна отца не помнит: ей было всего полтора года, когда он ушел на фронт. Его призвали на второй день войны, 23 июня 1941 года.
Документы свидетельствуют: с 15 сентября 1941 года почти год он служил в роте связи в Кронштадте — в штабе сектора береговой обороны. А в начале сентября 1942 года был направлен в 56‑ю отдельную стрелковую бригаду. Она как раз была сформирована из кронштадтских моряков.
В семейном архиве сохранилось несколько десятков посланий с фронта. Клочки пожелтевшей бумаги, записи, сделанные в основном карандашом. Василий Серебрянников отправлял письма каждые две недели. Правда, каких‑то особенных сведений о себе не сообщал. Почти в каждом письме — одни и те же фразы: «я пока жив здоров живу ничего», «прошу описать всю жизнь как живете», «как у вас с продуктами и хлебом обстоит» и «от вас давно писем не получаю».
Это письмо родным, находившимся в эвакуации, он отправил в первый день 1943 года. Указание на местонахождение автора военная цензура не пропустила бы ни при каких условиях, поэтому он написал: «остаюсь жив и здоров на старом месте»./Репродукция. Фото автора
При первой же возможности он посылал семье свое денежное довольствие. Просил прислать табака. Один раз только промелькнуло в письме в начале 1942‑го: «Ожидаем лучшего, но дождемся ли скорой победы…».
— Как мы пережили блокаду — не знаю, — говорит Надежда Васильевна. — Мама никогда не рассказывала, а я и не спрашивала. Такой темы в семье просто не было. Знаю только, что умерли от голода родные тетки матери и отца…
До весны 1942 года фронтовые письма приходили на улицу Чайковского, затем семья эвакуировалась в Ярославскую область, и письма шли туда. Последнее письмо Василия Михайловича датировано 15 марта 1943 года. В это время, судя по документам, бригада вела бои южнее Колпина.
Получается, что в том роковом десанте, где полегла большая часть бригады, Серебрянников все‑таки выжил. И среди 795 бойцов, погибших в тот день, — список подготовлен поисковиками на основе данных Центрального архива Минобороны — Василий Серебрянников не значится.
— С весны 1943 года больше никаких известий, — говорит Надежда Васильевна. — Ни похоронки, ни сообщений от однополчан, вообще никакой весточки… Через два года после войны, когда уже совсем не осталось надежды на то, что отец вернется, мама отдала его последнее письмо в военкомат, и оно стало основанием для начисления пенсии — как родственникам «без вести пропавшего».
В недавно полученном ответе Минобороны указано, что Василий Серебрянников «учтен в 1947 году управлением по учету безвозвратных потерь рядового и сержантского состава в связи с заявлением о розыске от жены».
— И все‑таки до самой смерти мама верила, что отец может быть жив, — поясняет дочь фронтовика. — Замуж больше не выходила. Хранила его письма и никому не давала их читать… Помню, после того как я однажды побывала на Валааме, где жили инвалиды войны, мама сказала: мол, было бы счастьем, если бы он хотя бы таким вернулся…
Надежда Васильевна уверена, что доведет семейное дело до конца: узнает, как погиб ее отец и где он похоронен.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 64 (7393) от 11.04.2023 под заголовком ««Дождемся ли скорой победы…»».
Комментарии