Болезнь Федры и время Аллы

Этой весной студия Дианы Вишневой Context Pro начала проводить открытые репетиции и встречи с современными хореографами. Впервые зрители получат возможность наблюдать обычно закрытый для публики процесс.

Ника Цхвитария и Андрей Арсеньев (Мариинский театр), исполнители партий Федры и Ипполита. ФОТО Марка ОЛИЧА

Приоткрыть завесу тайны между замыслом и его воплощением решится не каждый хореограф. Первым смельчаком стал Алексей Кононов, выпускник Вагановской академии, основавший собственную танцевальную компанию в Берлине. Петербургские зрители видели его балеты F 63.9 и «Время женщины» на Малой сцене БДТ им. Г. А. Товстоногова.

Он позволил всем желающим понаблюдать за репетицией балета F 63.9 по трагедии Марины Цветаевой «Федра» (F 63.9 - это международный код, означающий «любовь» в официальной классификации болезней). Партии Федры и Ипполита исполнили солисты Мариинского театра Ника Цхвитария и Андрей Арсеньев. Этот балет - личное высказывание хореографа о любви и падении.

Постановка создавалась в Берлине с немецкими артистами. По словам Кононова, самое трудное было объяснить немцам однокоренные слова «падшая женщина» и «грехопадение». Тема осознания своей греховности и трагического искупления греха проходит лейтмотивом спектакля и отчетливо слышна в музыке Альфреда Шнитке. Воплотить «Федру» посредством танца Алексей Кононов задумал почти двадцать лет назад. Несколько раз перечитывал трагедию, ему казалось, что Марина Цветаева будто написала либретто для балета. Диалогов практически нет. Сплетенье рук, сплетенье ног и судеб.

«Хотелось понять, как, зачем и почему такое возможно. Я пытался довести историю до предельной интимности, показать взаимоотношения двух людей, которые не могут сойтись вместе. Никогда», - признался Алексей Кононов.

Найти свою Федру было очень трудно. Партию главной героини репетировали балерины берлинского Staatsballett, но так и не сумели станцевать, как велел российский хореограф, «чувствами, а не мышцами, чтобы танец исходил из нутра, как крик раненой души». И вот появилась восемнадцатилетняя Агнешка. Совсем юная балерина передала то, что не получилось выразить у сорокалетних звезд берлинского балета.

В Петербурге Федру найти тоже было непросто. Но она нашлась - умеющая танцевать «чувствами, а не мышцами» Ника Цхвитария. Партия Федры безумно сложная. Руки как плети, руки как крылья, ноги подкашиваются, разъезжаются. Ей больно, очень больно. Ее ломает, скручивает, тело горит от нервного напряжения. Как будто балерину кружит ураганный ветер, а она как веточка на этом ветру, дрожит и трепещет, еще не сломленная, но уже бессильная.

«Каждый твой шаг - это точка, ей нет покоя», - говорил Кононов... Звучала музыка Шнитке, похожая на стон. Андрей Арсеньев, исполнитель роли Ипполита, танцевал легко и непринужденно - никакого чувства вины, никакого страдания. Сама полюбила, никто не велел...

Второй балет, который привез Алексей Кононов в Петербург, называется «Время Женщины». Именно так - с большой буквы. Спектакль посвящен Алле Осипенко. Под музыку Иоганна Себастьяна Баха и Мортона Фелдмана танцовщики Камилла Мацци и Андрей Арсеньев с помощью пластики, показывающей красоту сильного и гибкого тела, рассуждали... о старости. Но старости не как увядании красоты, напротив, о том явлении, мимолетном и оттого прекрасном, которое в природе зовется осенью.

Идея возникла десять лет назад - к юбилею Аллы Евгеньевны. Она же репетировала главную роль, но состояние здоровья не позволило балерине выйти на сцену. Премьеру пришлось отложить до следующего юбилея. Через пять лет спектакль станцевали в Германии, но без участия Осипенко. Хореограф Алексей Кононов может часами рассказывать о своей дружбе с выдающейся балериной. В 1999 году он поставил для Аллы Осипенко балет «...но облака...» по пьесе Сэмюэля Беккета, абсурдный и парадоксальный, как многие жизни и судьбы.

Историю близкой дружбы со своей музой Алексей Кононов рассказал так живо и искренне, что казалось, он читал личный дневник.

«Мне было страшно озвучить, что я чувствую, показать, кто я есть», - признался хореограф.

То же самое станцевать уже не так страшно, да.