Налог на порядок. Как в Петербурге XVIII века следили за чистотой
За чистотой в столичном Петербурге следили не только городские власти, но даже государи. В грозных строках их указов по наведению порядка отражаются и особенности петербургской жизни XVIII века, и насущные трудности быстро растущей столицы.
Фото: Public Domain
Обеспечение чистоты Петербурга, содержание фурманов (извозчиков. - Ред.), труб, фонарей, сток вод и починка мостов «финансировались» самими жителями. В указе от 13 декабря 1723 года определялся размер денежного налога для живущих в разных частях Петербурга: «на Адмиралтейском острову, по Мью реку (Мойку. - Ред.), по копейке, а за Мьею по Фонтанною по деньге (полкопейки. - Ред.), за Фонтанною и на Московской и на Выборгской сторонах и на Аптекарском острову, по полушке (полденьги, одна четвертая копейки. - Ред.), на Санктпетербургском, по деньге». Жители Петербурга, получавшие денежное жалованье двадцать рублей и ниже, от уплаты этого налога освобождались.
Контроль за соблюдением чистоты петербургских улиц, мостов и рынков, а также за надлежащим водоотводом и торговлей съестными припасами Петр I возложил на созданную им полицию. В мае 1718 года государь лично предъявил наказ петербургскому генерал-полицмейстеру, генералу-адъютанту Антону Девиеру, насчитывавший 13 пунктов.
В документе, в частности, говорилось: «Надлежит содержать все улицы и переулки в чистоте, дабы проезд был безтруден, и были б сухи, свободны и невозбранны (беспрепятственны. - Ред.)...»; «каждому жителю дать указ, дабы всяк перед своим двором имел чистоту, и сор чистили, и возили на указное место..., чтоб на реку (сор. - Ред.) зимою не возили, а летом не бросали, также протоки и каналы сором не засыпали».
Для петербуржцев, «чтоб незнанием не отговаривались», указы от 18 и 20 июня 1718 года, повторявшие петровские пункты для полиции, объявляли всенародно под барабанный бой. Особое внимание уделялось чистоте улиц: «многое скаредство (грязь. - Ред.) и мертвечина валяется по улицам». Тем, у кого подобное обнаружится, полагался большой по тем временам штраф - три рубля.
Еще один петровский указ от 3 сентября 1718 года наставлял горожан, чтобы они рано утром или вечером, «когда люди не будут ездить и ходить, с мостовой всякий сор сметали...». Проверять чистоту должен был утром урядник или надзиратель. Для нарушителей предусматривался штраф - с каждой сажени двора по две деньги (1 копейка).
8 июня 1719 года появился царский указ о запрещении выпускать на улицы Петербурга домашний скот: «коров, коз и свиней и других без пастухов из дворов своих не выпускать...». Пасти животных полагалось на специально отведенных для этого местах, «понеже оная скотина, ходя по улицам и по другим местам, портит дороги и деревья...».
Безусловно, дело было не только в порче дорог: от бесконтрольного выгула скота неизбежно страдало и санитарное состояние города. В случае нарушения указа власти грозились конфисковывать животных, рядом с которыми не будет пастухов. Но обыватели не выполняли указ, о чем (с державной грустью между строк) извещалось в последующих указах.
Особенно сложно в Петербурге было с вывозом помета и навоза.
29 апреля 1721 года в сенатском указе говорилось, что «здешние обыватели... в чистоте улиц не содержат,... и в том немалая конфузия». Предлагалось такое решение вопроса: «...к тому делу определить несколько лошадей с фурманами, и к ним из рекрут или из гулящих людей (неработающих. - Ред.) для отправления такого дела, чтобы каждый житель токмо против своего двора навоз в груду сгреб, а оные определенные люди брали и отвозили в удобные места, и к тому содержанию потребно лошадей фурманских 50, ценою лошадь по 10 рублей».
Весной и летом городские «ароматы» усиливались. Так, например, весна 1737 года в Петербурге выдалась очень теплой, от чего «происходил нездоровый воздух, и от того здесь в народе умножилась болезнь». Эти подробности содержатся в указе от 3 мая 1737 года. Поэтому по указу Анны Иоанновны Сенат «для предосторожности» велел полиции объявить обывателям, «дабы по улицам имели чистоту, и навоз с мостов счистили и убрали в пристойные места».
В Москве указом от 19 апреля 1744 года полиции разрешили для уборки навозных куч использовать колодников, то есть арестантов, за исключением опасных преступников, воров и разбойников. У полиции не хватало казенных лошадей для вывоза нечистот, поэтому колодникам велено было копать ямы на пустырях и зарывать все в них. За это им, согласно указу, платили по копейке в день. Весна в Москве в тот год тоже была жаркой...
Распоряжения о необходимости соблюдения чистоты в Петербурге неоднократно издавала и Елизавета Петровна. Так, 17 мая 1743 года она повелела, «чтоб в обывательских домах в окошках, кои на знатных улицах, ни у кого разбитых стекол не было, також бы и по всем улицам имелась чистота».
Другой указ елизаветинского времени, от 22 июля 1756 года, подтверждал, что с петровских времен, увы, мало что изменилось: «...с обывательских дворов палая мертвечина выбрасывается». Из документа выясняется, что полиция проводит разбирательства, в ходе которых между соседями происходят споры, «с которого двора такая мертвечина выброшена». Речь, главным образом, шла о палом домашнем скоте и лошадях.
Ночным караулам велено было усилить бдительность и докладывать в полицию о замеченных подобных случаях. Власти принимали меры, чтобы изолировать больных животных и отгонять их от жилищ в дальние леса и поля, инструктировали население, как лечить домашний скот, как зарывать «падалища» в ямы.
А в самом конце правления Елизаветы Петровны, 9 июля 1761 года, был оглашен сенатский указ, в котором заявлялось, «что обыватели пускают лошадей и скот для корма ходить по улицам и другим местам». Полиции и «разъездному патрулингу» велено было «накрепко смотреть, дабы такой бродящей по городу скотины и лошадей нигде не было...».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 151 (6504) от 16.08.2019 под заголовком «Налог на чистоту».
Комментарии