Багратион на льду залива. Почему последняя русско-шведская война оказалась забытой
Русско-шведская война 1808 – 1809 годов, закончившаяся триумфальной победой России, впоследствии совершенно незаслуженно оказалась в тени. Удивительно, но даже в проигравшей стране ее нынче помнят лучше, чем в России. Ситуация парадоксальная, отмечает наш собеседник, доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского госуниверситета Владимир БАРЫШНИКОВ, русские солдаты совершали подвиги, демонстрировали уникальные примеры мужества и доблести, в крупных сражениях участвовали великие полководцы — и все это оказалось в тени Отечественной войны 1812 года.
Столкновение русских и шведских войск на мосту Лейонстрем у Шеллефтео 15 мая 1809 год Автор рисунка, выполненного в стиле средневековых миниатюр, — художник Ларс Ларссон./Репродукция. ФОТО автора
— Владимир Николаевич, пожалуй, ни с одним государством Запада Россия не воевала так часто, как со Швецией. XVIII век не был исключением?
— Да, и Ништадтский мир, заключенный Петром I в 1721 году, оказался лишь эпизодом в череде русско-шведских отношений. Хотя именно после окончания Северной войны казалось, что великодержавие шведского королевства ушло в прошлое. В 1724 году был даже заключен союзный договор с Россией. Но надежды на добрососедство не сбылись.
Уже после эпохи Петра вспыхнуло еще три войны с этой страной. Причем их источником был исключительно шведский реванш и сложная международная обстановка в Европе. Россия к новым войнам со Швецией вовсе не стремилась…
Ярким примером того, что хотели в Стокгольме, стала война 1741 – 1743 годов. Когда в шведском парламенте (риксдаге) к власти пришла дворянская партия «шляп», решено было требовать от России не только возвращения всех потерянных Швецией земель, но и восточного побережья Ладожского и Онежского озер, то есть тех территорий, которыми Швеция раньше никогда не владела.
Итог. Как и в Северную войну, шведы были разгромлены, а русская армия заняла Финляндию и готова была приступить к десантным операциям на шведском побережье. Победа стала столь впечатляющей, что по ее поводу Михаил Ломоносов даже сочинил хвалебную оду. Однако, поскольку Россия не имела интереса к финским землям, которые рассматривались как «голый и нищий край», новый государственный рубеж прошел чуть дальше того, который был установлен по Ништадтскому миру.
Россия не стремилась к территориальным приобретениям за счет Швеции, а была в первую очередь заинтересована в обеспечении безопасности своих северных рубежей. Что подтвердила и очередная русско-шведская война, случившаяся в самом конце XVIII века. Осенью 1787 года Россия воевала против Турции, главные силы ее армии и большая часть Балтийского флота ушли на юг. Поэтому король Густав III решил воспользоваться ситуацией…
Не удалось. Шведы снова потерпели поражение, и, что показательно: на границах это никак не сказалось. Как и прежде, Россия не нуждалась в новых территориях в Финляндии. Свои ключевые геополитические задачи наша страна решала на юге в ходе войн с Турцией.
Любопытно, что сразу же после окончания военных действий Густав III поспешил выразить свою дружбу Екатерине II. Уже в 1791 году был заключен новый дружественный союз между Россией и Швецией, призванный обеспечить «вечный мир».
— Надолго ли удалось его сохранить в начале XIX века, в эпоху наполеоновских войн?
— Нет, «общеевропейская повестка» снова столкнула наши страны. Дело в том, что в это время Наполеон, борясь прежде всего с Британией, решил организовать ее континентальную блокаду. Для максимального эффекта требовалось, чтобы к ней примкнули все европейские страны.
Россия, потерпев поражение под Аустерлицем, вынуждена была искать компромиссы с Наполеоном и, по условиям Тильзитского мира 1807 года, присоединилась к блокаде. Швеция же участвовать в ней не хотела. В Британии она имела свои коммерческие и политические интересы. Кроме того, Густав IV, считавший себя непримиримым врагом Бонапарта, был невероятно амбициозным и упрямым человеком…
Еще в Тильзите Александр I и Наполеон договорились, что Петербург на него надавит и заставит Швецию присоединиться к блокаде. Сообща было решено, что если та откажется, то Россия начнет против нее войну, а наградой за это Александру I станет вся территория Финляндии. Наполеон не без основания полагал, что территориальные потери еще больше ослабят Швецию. А потому долго и настойчиво рассказывал русскому императору в Тильзите о том, что Швеция — «географический враг России».
Александр I же, проявляя определенную податливость, надеялся, что Франция в ответ «на добрую услугу» окажет ему помощь. От Наполеона он добивался поддержки России в ее противостоянии Турции и в решении «балканской проблемы».
— Наполеон выполнил свое обещание?
— Конечно, нет. Вместо содействия России французы секретно подстрекали Турцию в ее противостоянии Александру, то есть тайно встали на путь саботажа и прямой измены своим союзническим обязательствам.
Что же касается русско-шведских переговоров, то они шли всю осень и зиму 1807 года, оказались практически безрезультатными и, более того, испортили отношения еще сильнее. В конечном итоге война оказалась неминуемой. Она началась в феврале 1808 года и, собственно, для России являлась во многом вынужденным решением, продиктованным общеевропейской расстановкой сил того времени.
Швеция к новой войне и вовсе не была готова. Тем не менее легкой прогулки у русской армии не получилось. Ее встретил дикий край, точно описанный поэтом Константином Батюшковым, который в составе гвардейского егерского полка принимал участие в войне со Швецией: «Здесь повсюду земля кажет вид опустошения и бесплодия, повсюду мрачна и угрюма…».
Несмотря на февральскую стужу и снежные заносы дорог, русские войска довольно быстро начали продвигаться вперед, благо позаботились, чтобы максимально приспособить снаряжение под климат: егеря шли на лыжах, артиллерию транспортировали санями. И в течение нескольких недель овладели двумя важными финскими губерниями (Тавастгус и Ньюланд), а затем начали наступление к побережью Ботнического залива…
Много ли вам говорит название крепости Свеаборг? Между прочим, ее взятие было очень крупным и неожиданным успехом русской армии. Это самая большая крепость на Балтийском море, она расположена на островах близ Гельсингфорса (Хельсинки), ныне называется Суоменлинна. Шведы возводили ее с середины XVIII века, вкладывали в это строительство колоссальные деньги. Они считали, что смогут перекрыть узкую часть Финского залива в районе Гельсингфорса и затруднить выход российского флота на просторы Балтики.
Русские могли положить большое количество солдат, но крепость не взять. Генерал Петр Сухтелен, руководивший осадой, «штурмовал» ее с помощью «золотого пороха». Иными словами, просто подкупил командование крепости, и это позволило занять ее без какого‑либо кровопролития…
При взятии Свеаборга были получены значительные трофеи: 7,5 тысячи пленных, свыше 2 тысяч орудий, 9 тысяч ружей, 110 военных кораблей. Как отмечают современники, «падение северного Гибралтара» в Швеции переживали очень тяжело. Король плакал, а адмирала Карла Олафа Кронстеда, сдавшего Свеаборг без боя, заклеймили изменником. В Петербурге же в связи с этой победой проходили богослужения, звонили в колокола, был устроен военный торжественный церемониал в достаточно символическом месте, на Сенатской площади, у памятника Петру I.
— Были ли еще подобные победы в той войне?
— Бескровных больше не было. Тем более что в мае 1808 года на севере Финляндии шведская армия перешла в контрнаступление. Обеспокоенное этим русское командование привлекло к руководству армией талантливых генералов Михаила Барклая‑де-Толли и особенно Николая Каменского, который затем даже именовался «покорителем Финляндии».
Русские войска показали беспримерную храбрость, силу и стойкость. Например, в битве при Оровайси в начале сентября 1808 года, которую современники впоследствии даже сравнивали с Бородинским сражением!.. Рукопашные схватки продолжались там почти целые сутки.
А чего стоит ледовый поход корпуса Багратиона, совершенный в начале весны 1809 года! Это был первый подобный переход русской армии. В свое время пройти по льду залива из Финляндии в Швецию собирался еще Петр I во время Северной войны, но тогда помешала слишком теплая зима. Теперь же войска, форсировав по льду Ботнический залив, вышли к Аландским островам и захватили их, подавив сопротивление шведского гарнизона… Для продвижения войск обстановка была чрезвычайно сложной: снег во многих местах был выше колена, взломанный ветрами и опять смерзшийся лед был нагроможден глыбами…
После взятия Аландских островов к шведскому берегу был далее направлен отряд генерала Кульнева, будущего героя войны 1812 года. Он достиг его и занял район северо-восточнее Стокгольма. Шведы прозвали Кульнева «будильником», потому что он часто заставлял их арьергард или авангард подниматься, чтобы отбить неожиданную атаку. А русские офицеры сравнивали его с князем Святославом, отмечая, что Кульнев был неутомим в преследовании неприятеля, ненастные дни и бурные ночи проводил на биваках, возле огня, окруженный солдатами.
Драматичным стал переход русских войск корпуса Барклая‑де-Толли из района финского города Вааса к шведскому побережью у города Умео. Восемь суток мужественные солдаты шли по глубокому снегу, через торосы и ледяные утесы тащили на себе орудия и обозы. Огонь разводить было нельзя, чтобы не обнаружили шведы. Жители Умео были изумлены, когда увидели, что русские войска вступают в город. Шведы были настолько уверены в невозможности совершения подобного перехода, что не приняли практически никаких мер обороны…
Напомню и еще один впечатляющий эпизод той войны. В мае 1809 года русский отряд генерала Шувалова наступал вдоль побережья Ботнического залива. У местечка Шеллефтео путь ему преградил вражеский корпус под командованием генерала Фурумарка, после чего Шувалов решился на смелый обходной маневр.
Для захода шведам в тыл по льду залива двинулась группа генерала Алексеева, которая обошла позиции неприятеля и отрезала ему путь к отступлению. К тому времени лед уже начал таять, войска шли буквально по колено в воде. Через полыньи переправлялись по мосткам, а то и на лодках. Орудия везли в разобранном виде на санках. У самого Шеллефтео лед к тому времени отошел от берега почти на километр, и русским пришлось сделать значительный крюк, рискуя быть унесенными в море на растрескавшихся льдинах.
Если бы Алексеев хоть чуть‑чуть замешкался, его отряд ждала бы катастрофа, поскольку спустя два дня после высадки русских на берег море совершенно очистилось ото льда. Однако риск оказался оправданным. Узнав о появлении русских в тылу, Фурумарк капитулировал…
— «Провокация» Наполеона все‑таки сработала?
— Поражение шведских войск резко усилило нараставшее в Швеции недовольство своим королем… В результате в Стокгольме был совершен дворцовый переворот, а новый регент, дядя Густава IV герцог Карл, запросил перемирия.
Однако Наполеон внимательно следил за исходом военной кампании и был категорически против любых перемирий, стремясь к главной цели — заставить Швецию примкнуть к континентальной блокаде Британии. Все решила окончательная военная победа, которую войска генерала Каменского одержали в северной Швеции. Вообще 32‑летний военачальник создал тогда себе репутацию первого генерала России, преемника Александра Суворова. Лишь внезапная смерть в 1812 году в период очередной войны против Турции не позволила ему прославиться в битве против Наполеона…
В итоге мирный договор России со Швецией был подписан на тех условиях, которые были наиболее приемлемы как для Парижа, так и для Петербурга. Отвечая французским интересам, Швеция примкнула к континентальной блокаде, на королевский престол был возведен, после соответствующих интриг, французский маршал Жан-Батист Жюль Бернадот, который открыл новую шведскую королевскую династию, правящую страной до наших дней…
Что же касается российских выгод, то Швеция, проиграв войну, уступила России всю территорию Финляндии, которая, как известно, находилась в составе Российской империи до 1917 года. Кроме того, Швеция потеряла Аландские острова недалеко от Стокгольма. Впоследствии, по Парижскому мирному договору 1856 года, они получили статус демилитаризованной зоны, который сохраняется по настоящее время…
— Россия и Франция выиграли. А проигравшая сторона?..
— Свои дивиденды от той войны получили и шведы, и финны.
Шведы сделали все, чтобы в их национальной памяти эта война осталась героической, поставили памятники на местах сражений. Финляндия же, став автономией в составе Российской империи, получила такие права, о которых в составе шведского королевства и мечтать не могла. Свой собственный парламент (это в условиях российской абсолютной монархии!), свои собственные войска, свое собственное внутреннее управление, свои законы, своя полиция… Жаль только, что уже в конце XIX века Финляндия проявила некоторую «забывчивость»: стало утверждаться мнение, что все это она получила не в результате русских побед, а потому, что будто бы сама в городе Борго (Порвоо) в 1809 году провела свой сейм и там добровольно подписала некую унию с Россией.
В России же со временем этой войны стали как будто стесняться. Василий Ключевский в своем знаменитом курсе русской истории упомянул о ней лишь мимоходом, Сергей Платонов в «Полном курсе лекций по русской истории» — сказал лишь несколько слов. Интересно, что хотя война и была победоносной, значительная часть российского общества старалась как‑то особо это не принимать. Все заслоняло господствовавшее мнение, что война была в угоду Наполеону, который «заставил» Россию сражаться против Швеции. Да еще и общественное мнение в ту пору было настроено против завоевательных походов…
Ну и, наконец, самая веская причина, почему эта война была забыта, исчезла из памяти народа, — просто потому, что ее заслонила Отечественная война 1812 года.
Конечно, специалистам известны все детали и подробности случившегося в 1808 – 1809 годах. Русские военные историки писали об этом достаточно много. Вспомним, скажем, книгу генерал-лейтенанта русской армии члена Российской академии наук Александра Михайловского-Данилевского «Описание Финляндской войны на сухом пути и на море в 1808 и 1809 гг.» или книгу генерала Петра Сухтелена, а также полковника Петра Ниве. Уже в начале ХХ века известный русский историк Михаил Бородкин, говоря о победах русских в Швеции, утверждал, что «наш долг передать славу их деяний грядущим поколениям»…
Тем не менее последняя русско-шведская война не сохранилась в российской национальной памяти как важное и героическое событие. Широкому общественному кругу о ней практически совершенно неведомо. Русские власти не воздвигли никаких монументов на местах побед в Финляндии. Исключение, пожалуй, лишь памятник на месте гибели генерал-адъютанта Михаила Долгорукого, поставленный его родственниками в 1848 году близ местечка Кольенвирта в Финляндии, да еще ограда из врытых в землю шведских пушек вокруг бывшего собора великого князя Александра Невского в Свеаборге…
В России же нет никаких памятных свидетельств о тех событиях. Разве что один-единственный барельеф на стеле «Город воинской славы» в Выборге, установленной чуть больше десяти лет назад…
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 60 (7389) от 05.04.2023 под заголовком «Багратион на льду залива».
Комментарии