Разгром на пятачке. Бой у Ивановских порогов долгие годы старались не вспоминать

«Страшное дело получилось. Лучше самому бежать с солдатами, чем видеть такое с берега. Звереешь от бессильной ярости! Пулеметы секут длинными очередями, веером. Ни кустика, ни воронки на льду. Видишь, как падают, поднимаются, ползут то вперед, то назад, снова падают… И словно ослеп, уже и в бинокль не могу смотреть».

Стрелковое формирование РККА на марше, 1920 год. / ФОТО: Public Domain

Эти строки из воспоминаний командира 56‑й отдельной ­стрелковой бригады полковника Михаила Папченко описывают трагические подробности боя, произошедшего 23 февраля 1943 года у Ивановских порогов.

Это наступление было частью Красноборской операции, фактически ставшей продолжением операции «Искра» по прорыву блокады Ленинграда. 56‑я бригада, сформированная в основном из моряков-кронштадтцев, наносила вспомогательный удар. Ей предстояло форсировать Неву по льду и атаковать врага с фланга, выйти восточнее деревни Ивановская у мачтопропиточного завода (ныне это территория города Отрадное) и ликвидировать узел обороны.

Статья по теме:

Крах крестового похода. Под Сталинградом Красная армия сломала хребет гитлеровскому «интернационалу»

Правда, перед самой операцией один из батальонов, входивших в бригаду, перебросили на усиление 43‑й стрелковой дивизии, наступавшей на главном направлении. «Сразу мы стали слабее на одну треть, а ведь за бригадой никто не шел через Неву… Пытался я отстоять перед командармом свое мнение, доказывал, что нельзя ослаблять бригаду, а он и слушать не стал. Да и артиллерии было у меня маловато: свой дивизион и приданный на этот бой минометный полк», — вспоминал Папченко.

Преодолев Неву, бойцы ворвались в переднюю траншею противника, завязался яростный рукопашный бой. Батальонам удалось от­воевать небольшой плацдарм глубиной до трехсот метров, но дальше продвинуться они не смогли.

По словам историка Вячеслава Мосунова, немецкие данные свидетельствуют: удар бригады Папченко пришелся на стык дивизии СС и 5‑й горнострелковой дивизии. На фланге дивизии СС немцы не удержали своих позиций вдоль берега Невы, а вот горные стрелки оказались крепче и не дали бойцам Папченко развить успех.

Но самое главное — немцы продолжали держать под контролем пространство Невы, препятствуя переброске подкреплений. Посыльные и офицеры связи, направляемые в батальоны, не возвращались, поскольку погибали или получали тяжелые ранения. Папченко послал на подмогу свой последний резерв — батальон автоматчиков, но на его глазах он почти весь погиб на льду Невы под ураганным огнем врага.

Помощи батальонам было ждать неоткуда: враг сорвал атаку 43‑й стрелковой дивизии, которая должна была прорываться им навстречу, прижал ее к земле шквальным огнем. А затем перепахал бомбами и снарядами весь плацдарм, занятый батальонами. Когда силы наших бойцов были уже на исходе, поступил приказ вернуться на правый берег Невы, но выполнить его удалось немногим.

В ночь с 23 на 24 февраля противник подтянул резервы и полностью ликвидировал плацдарм. Немецкие оперативные донесения содержали информацию о том, что к двум часам ночи остатки десанта были окружены и уничтожены. В плен попали 15 человек, из них двое тяжелораненых…

В рассекреченных документах штаба Ленинградского фронта провал наступления объяснялся спешкой, плохой разведкой и просчетами командования. Батальоны Папченко потеряли до 70 – 90 % личного состава.

— Увы, неуспех этой операции был предопределен заранее, — считает Мосунов. — Не была продумана артиллерийская поддержка и сопровождение атаки через Неву. Переброска артиллерии на этом участке была крайне затруднена, так как из‑за высокого и обрывис­того берега Невы втащить ее наверх было очень сложно. Как перебрасывать занявшим плацдарм бойцам подкрепление — также не продумали… Значительная доля вины за этот крайне дорогой ­неуспех должна лечь и лично на Папченко.

Начальник инженерных войск Ленинградского фронта Борис Бычевский вспоминал, что когда увидел Папченко вскоре после тех событий, то с трудом узнал его: «Полковник показался мне постаревшим лет на десять. Он рассказывал о неудачном бое, прикрывая временами воспаленные глаза и проводя рукой по коротко остриженным, поседевшим как‑то вдруг волосам»…

Поисковики из отряда «Отрадное» на основе документов Цент­рального архива Министерства обороны составили поименные списки погибших в том бою воинов 56‑й бригады. Всего — 795 человек. В графе «где погребен» почти везде указано «Мачтопропиточный завод».

— На самом деле никаких захоронений там не было, — поясняет краевед Юрий Егоров. — Левый берег Невы остался за немцами, и погибшие бойцы остались там, где приняли свой последний бой. Можно предположить, что в ходе санитарной зачистки их тела ­просто сбросили в ямы и воронки. После войны чьи‑то останки, вероятно, перенесли на воинский мемориал в Отрадном, но имена бойцов остались неизвестными.

На этом мемориале, который для отрадненцев служит символом всех погибших защитников Ленинграда, несколько лет назад поисковики установили информационные стенды с фамилиями павших бойцов 56‑й бригады. Так впервые они были возвращены из забвения.

Краеведы и поисковики уже давно просят местные власти установить памятник непосредственно на месте боя десанта. А поскольку те почему‑то медлят, активные местные жители установили самодельный памятный знак в устье реки Святки, впадающей в Неву. Именно здесь, на этом «народном мемориале», и были возложены цветы 23 февраля нынешнего года.

Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.

Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 44 (7373) от 14.03.2023 под заголовком «Разгром на пятачке».