В «Тесноте», да не в обиде

Фильм Кантемира Балагова «Теснота» (производство студии «Ленфильм» совместно с фондом А. Сокурова «Пример интонации») участвовал в программе «Особый взгляд» на Каннском международном кинофестивале, где получил приз международной ассоциации кинопрессы ФИПРЕССИ, а также в конкурсной программе кинофестиваля «Кинотавр», который на прошлой неделе завершился в Сочи. Там картина тоже получила награды: приз за лучший дебют и приз имени Даниила Дондурея, присужденный Гильдией киноведов и кинокритиков России. На фестивале «Зеркало» в Иванове лента завоевала «Гран-при», разделив награду с китайским фильмом «Я не мадам Бовари». Действие фильма происходит в Нальчике в 1998 году. В еврейской семье беда: младший сын и его невеста похищены и за них требуют выкуп. Сумма так велика, что семья вынуждена не только продать свой небольшой бизнес, но и обратиться за помощью к соплеменникам... Одну из центральных ролей в фильме сыграл ведущий актер Театра на Васильевском заслуженный артист России Артем ЦЫПИН. С ним беседовала театровед Татьяна КОРОСТЕЛЕВА.

- Артем, расскажите немного о своей роли.

- Я играю Ади, отца еврейского семейства, в составе которого мама, папа, сын и дочка. В семье все время возникают конфликтные ситуации: у мамы с дочерью, у сына с матерью, нет понимания и между детьми, а отец пытается всех примирить, удержать семейные нити, несмотря на кипящие страсти. Всякий раз он, как буфер, подставляет себя между воюющими сторонами и от этого получает боль с обеих сторон. Когда я рассказал своим родным о роли, они сказали: «Так ты, наверное, ничего и не играл, ты ведь такой и есть».

И еще возникла удивительная параллель с театром: драматургия фильма мне очень напомнила стилистику известного сербского драматурга Биляны Срблянович, ее пьесы широко ставились на российских сценах, у нас в Театре на Васильевском шел ее спектакль «Саранча». Я даже спросил Кантемира, знает ли он этого драматурга, оказалось, что не знает, но, видимо, что-то интуитивно совпадает в мировоззрении этих творцов родом из национальных горячих точек. Они описывают ситуации, когда человек открывается миру, а ему тут же плюют в душу или оглушают обухом по голове. Или наоборот: мы только начинаем доверять герою, а он - раз, и обернется какой-то черной стороной. Но в то же время его жалко, потому что все мы люди, все совершаем ошибки.

- Как проходили съемки?

- Снимали мы в течение трех недель под Петербургом в поселке Суоранда - это северный поселок, но Кантемир сказал, что его не отличить от Нальчика. И потом, когда мы прилетели на пять дней в Нальчик, действительно убедились, что улицы напоминают ландшафт нашей Суоранды.

У нас сложилась чудесная команда артистов. Даша Жовнер, которая играет дочь, 18-летнюю Илону, - из Петербурга, но училась в Москве, окончила школу-студию МХАТ, курс Виктора Рыжакова. Ольга Драгунова, играющая маму, - петербургская актриса, работает в театре Karlsson Haus. А сынок наш Веня Кац - он вообще повар. В фильме снимались много непрофессиональных артистов. При простительной необученности ребята покоряли неподдельными интонациями. В фильме подобраны великолепные лица. Там есть сцена в синагоге, когда приходит вся еврейская община, это смотрится просто как документальное кино. У Кантемира, мне кажется, получились отличные портреты.

- Кантемир Балагов - ученик Александра Сокурова. Чувствуется ли в фильме влияние мастера?

- Может, именно благодаря влиянию Александра Николаевича Сокурова на съемках царила студийная, даже семейная, атмосфера. Его ученики, однокурсники Кантемира, тоже режиссеры, работали у нас кто реквизитором, кто костюмером, это было совершенно органично, не выглядело показухой - молодая команда, содружество дебютантов. В картине много красивых кадров, таких, что глаз не оторвать, возможно, это также влияние Сокурова. Оператор Артем Емельянов - тоже дебютант.

- Фильм Андрея Звягинцева «Нелюбовь», лауреат Каннского МКФ, на котором и ваша картина получила награду, уже вышел на экраны. Прогнозируется ли прокат «Тесноты»?

- Кантемир написал в «Фейсбуке», что показа фильма в Нальчике не будет. Тамошние чиновники, видимо, заподозрили, что мы хотим очернить их светлый город, где, по их мнению, нет никакой межнациональной розни.

Российская премьера фильма состоялась на «Кинотавре». Надеюсь, «Теснота» выйдет в прокат, пусть неширокий, и не повторит печальную участь моего предыдущего фильма «Белая, белая ночь», тоже удостоенного ряда фестивальных призов, но так и не дошедшего до зрителя. Уже есть прокатчики в Европе, что касается России, возможно, теперь, после «Кинотавра», получится точнее сказать...

- Практически во всех откликах подчеркивается национальный колорит фильма. Не связан ли международный резонанс с этнографической экзотикой?

- По сути, никакой этнографии там нет. Есть лишь еврейская и кавказская мелодии как характеристики домов, в которых происходит действие. История получилась вполне общечеловеческая, она могла в любых других сообществах произойти. У меня не было ощущения, что сделана ставка на национальный колорит. Думаю, молодой режиссер взял в фильм только то, что есть в его опыте. Любовь к еврейской девушке - это, наверное, его личная история, кража детей - это история, которую рассказал ему отец. Конечно, там много домыслено драматургически.

Для меня это скорее фильм о взрослении, о том, как девочка стала девушкой, выросла из своего окружения. Роман взросления, роман воспитания - есть ведь такой жанр.

- А на театральной сцене были у вас роли, где национальная идентичность имела большое значение?

- Волею судьбы я ввелся в спектакль «Еврейское сватовство», который идет в нашем Театре на Васильевском уже много лет, и на первых порах очень боялся впасть в говорок, сбиться на карикатуру. Похоже, этого избежал, но сохранил чувство, играю особенную историю, которая не могла бы случиться с другим народом.

- А как приняли фильм зрители в Каннах?

- Это вообще неожиданно, удивительно и, конечно, радостно, что наш фильм попал на Каннский фестиваль, никто заранее таких ставок не делал, это был очень скромный по бюджету проект. Но, оказалось, согретый таким большим сердечным теплом, что его оценила пестрая, многослойная публика в Каннах.

Там довелось наблюдать совершенно неожиданные, смешные, трогательные, нелепые ситуации. Например, на улице навстречу мужчине в смокинге и бабочке бежит женщина в пляжном купальнике и шортах, или дама в вечернем платье стоит в очереди за фастфудом, или перемешаны в одной толпе нищие, просящие подаяния, и голливудские звезды, надвинувшие кепку на лоб, чтобы их не узнали. Немножко такое состояние прекрасного сумасшествия. Я прежде не был на подобной «ярмарке тщеславия», хотя имею опыт фестиваля в Пекине, но во Франции все по-другому. В Китае меня постоянно опекали, в Каннах я был предоставлен самому себе, даже совершил небольшой заплыв в Средиземном море, хотя температура воды была всего плюс 15 градусов.

Торжественная премьера нашего фильма была высочайшего уровня. В этот же день случилась забавная ситуация. Примерно в одно время с нашей фотосессией проходила фотосессия нового фильма Софии Копполы «Роковое искушение» с Николь Кидман, Кирстен Данст, Эль Фаннинг и с самим Колином Фарреллом. Мы находились в одном пространстве, смотрели на них во все глаза, они, конечно, были не так нами заинтересованы. Голливудских блондинок так долго фотографировали, что Колин немножко устал и отошел в сторонку. Потом пригласили нашу группу, забыв, что Фаррелл еще не сфотографировался. Когда он вернулся, то понял, что вся площадка занята. Ну и повел себя благородно, представился нашим актрисам Ольге Драгуновой и Даше Жовнер, снялся вместе с нами, что было и забавно, и галантно, и мило. После этого нас повели на премьеру, где торжественно представили публике и жюри.

- Вы тогда сами целиком смотрели фильм впервые. Какие были впечатления?

- Впервые в моей актерской практике фильм не озвучивался, чистый звук писался со съемочной площадки, поскольку наш режиссер хотел добиться документального звучания. Поэтому я не видел ни одной сцены целиком, а в Каннах я просто сидел в зале как простой зритель.

Когда все это начиналось, мне очень понравился сценарий, понравилось, как Кантемир работает - мягко, не манипулируя артистами, а пытаясь вложить в них свои мысли и чувства. Но я совершенно не предполагал, что такой молодой и тонко устроенный человек сделает столь серьезное, жесткое, мужское кино. Не ожидал, что фильм произведет такой эффект. Мне кажется, что публика тоже приняла его хорошо, во всяком случае знатоки и завсегдатаи Каннского фестиваля говорили, что на «Особом взгляде» редко бывают долгие аплодисменты, обычно все очень сдержанно. А нам действительно долго хлопали, и тут же подходили люди с какими-то признаниями и первыми сильными впечатлениями.

Актуальность фильма совсем не выглядит конъюнктурной, в его основе любовь родителей к дочери, ее любовь к мальчику-кабардинцу, и невозможность им быть вместе, и невозможность быть раздельно. Я еще раз оценил емкое многозначное название «Теснота»: имеется в виду и теснота географическая, потому что должны соседствовать народы разных культур, и теснота родительского гнезда, когда ребенок вырастает и готовится из него вылететь, и теснота национальных традиций, существующих уже формально. И даже с точки зрения киноискусства теснота тоже подчеркнута: экран не широкоформатный, как принято сейчас, а квадратный, то есть артистам тесно в кадре.