Переголливудить Голливуд. Чем плох сериал Райана Мерфи?
Лето и пандемия, приостановившая премьеры новых фильмов в кинотеатрах, сделали свое дело: я начала смотреть сериалы Netflix. Чем больше смотрю, тем отчетливее понимаю, что сериалы – такая мощная пропагандистская конфета, упакованная в красивую обертку, содержащая довольно вкусные ингредиенты, но производящая довольно опасные действия с мозгом, если, конечно, ты не вооружаешься критическими механизмами защиты.
Фото: pixabay
Во всяком случае именно такие мысли у меня вызвал недавно просмотренный мини-сериал «Голливуд» Райана Мерфи, уже успевший отшуметь в фэйсбучных лентах и вызвать шквал восторгов.
Не могу не высказаться немного об этом чудо-творении, переносящем зрительский взор в Голливуд 1947 года. Он разворачивает историю создания фильма, которого в реальности в то время не существовало, но который сегодня, в эпоху антирасистских протестов в США, должен выглядеть своего рода укором «белым цисгендерным привилегированным мужчинам-воротилам» классического Голливуда. Им сегодня особенно достается в Америке, охваченной новой политической повесткой «жизни черных важны».
Чтобы ввести в курс дела тех, кто сериал «Голливуд» не видел, скажу, что он, как подобает жанру «Голливуд о Голливуде» (с легкой руки Квентина Тарантино он снова стал популярен), рассказывает о съемках фильма «Мег» с участием главной героини-афроамериканки. Ее роль после ряда перипетий и интриг (в том числе с участием жены президента Франклина Рузвельта) получает начинающая актриса афроамериканка Камила Вашингтон (Лаура Хэриер). Режиссером «Мег» становится ее бойфренд, американец филиппинских кровей, сценаристом – гей-афроамериканец, продюсером – женщина, случайно оказавшаяся у руля благодаря болезни собственного мужа – владельца студии. А исполнителем главной роли – жиголо с бензоколонки, упорно пытающийся заработать деньги для своей беременной жены, но дорвавшийся до прослушивания только благодаря качественному сексуальному обслуживанию ассистентки по кастингу.
Это развлекательное действо, напичканное сексуальными сценами, интригами и игривостью, привлекающее немалое число «реальных» голливудских знаменитостей того времени в самых пикантных ситуациях (от Кола Портера до Дороти Арзнер), но далекое от настоящих жестких конфликтов, ведет зрителя прямехонько к церемонии вручения премии «Оскар». Там «Мег» триумфально обходит по основным категориям реальные голливудские шедевры того времени, включая фильм остросоциального послания «Джентльменское соглашение» Элиа Казана, выступивший против антисемитизма в США.
Сериал «Голливуд» призван представить «фантазию истории», в которой травмы и ссадины, кровоточащие до сих пор (судя по протестам), оказываются чудесным образом оздоровлены осознанием необходимости разнообразия и политики идентичности. Это понимает не только весь дружный коллектив, создающий фильм, но и члены киноакадемии, за него проголосовавшие, а также Америка 1940-х, сделавшая «Мег» кассовым хитом своего времени. Не случайно слоганом сериала является фраза: «Что если вы перепишете историю?».
Фривольность обращения с историей и отсутствие инстинкта историзма мне представляется симптоматичным для современной Америки. В ней еще с университетской скамьи понятие «пространство сохранности» стало главным предметом заботы корпоративной машины университетского менеджмента, благодаря чему понятие «комфорт» обещает превратиться в своего рода нового божка. Другое дело, что культурные войны, развернувшиеся в стране, показывают, насколько сложно достижимы мечты об университете как о зоне комфорта, поскольку все еще есть люди, способные защищать великие принципы, и в том числе то обстоятельство, что западная цивилизация и культура была создана главным образом белыми цисгендерными привилегированными мужчинами. Мощные культурные войны США также показывают, насколько свобода слова требует защиты не только первой поправкой конституции, но и разного рода демократическими институтами, включая медиа. А те в свою очередь охвачены левизной и упорно выбирают принцип не факта, а постправды (когда объективные факты становятся менее значимыми при формировании общественного мнения, чем эмоции и чувства. – Прим. ред.).
К чему все это приводит? К образчикам культуры эпохи упадка, коим является сериал «Голливуд», лишенный катарсиса, исторической правды, страстей в пользу гламурной фантазии, постмодернизма и принципа «сделайте мне красиво и идеологически правильно». И в Голливуде уже никого не волнует, что торжество политкорректности доводит до абсурда многие сюжетные ходы, предлагающие двойную мораль в качестве бравады. Те, которые так рьяно делают сутенера и мужчин-жиголо самыми очаровательными персонажами сериала, пытаясь убедить зрителя, что геям и женщинам можно использовать свое служебное положение, а вот белым гетеросексуалам – нет.
Телевидение, в котором делают погоду выпускники корпораций-университетов, некогда выбиравшие курсы по принципу кафетерия и упорно отказывавшиеся признать белых гетеросексуалов большими художниками, сегодня главные переносчики бациллы политкорректности, постправды и главные апологеты переписывания истории в пользу сенсации, развлечения и упрощенной идеологии. Они поселяют хаос в неокрепшие умы, не говоря уже о страхах настаивать на фактах и сложности, противоречивости мира и человека в стране, где политкорректность стала навязчивой идеей. При такой масштабной деятельности переписывания истории не стоит удивляться, что разрушению подвергаются и памятники историческим личностям, а День независимости
4 июля приходится отмечать при мобилизации охраны возле исторических памятников. Машина разрушения всего мира насилия работает полным ходом. Но только этот мир и есть Америка, которая все же огромна, разнообразна и сложна, несмотря на неотживший расизм, и которая со времен рождения кино по-миссионерски стремилась привить свои ценности остальному миру. Но если эти ценности будут базироваться на лжи, к чему придет мир?
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 124 (6722) от 20.07.2020 под заголовком «Переголливудить Голливуд».
Комментарии