Лионский зал открылся после реставрации в Екатерининском дворце
В Екатерининском дворце Царского Села открыли после реставрации Лионский зал. 74 года спустя после войны, во время которой он превратился в руину, опаленную пожаром.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
1,4 тонны афганского лазурита, 320 метров французского шелка «Золотой бутон», несколько лет кропотливой работы мастеров... По словам директора ГМЗ «Царское Село» Ольги Таратыновой, это один из самых красивых залов парадной анфилады дворца, он вполне может соперничать с Янтарной комнатой.
Зал похож на шкатулку, выстланную шелком и полную самоцветов.
Создал этот интерьер в XVIII веке по заказу Екатерины Второй ее любимый архитектор Чарльз Камерон. Шотландец по происхождению, выросший в Лондоне, учившийся в Италии, он был страстным поклонником классической древности и Ренессанса, а барокко критиковал, считая, что этот стиль «низвел архитектуру до состояния путаницы и испорченности». Утонченный стилист, Камерон словно создавал романтические, поэтические воспоминания о древних эпохах, выраженные в архитектуре.
Но воссоздавать интерьер решено было не «по Камерону», а по «Монигетти». Ипполит Монигетти обновил Лионский зал в начале 1860-х годов - его нужно было приспособить для гостиной императрицы Марии Александровны, супруги Александра Второго.
Поначалу шелковые обои были малинового цвета - как в Малиновом кабинете императрицы в Зимнем дворце. Но в 1866 году появился французский шелк «Золотой бутон», который эффектно сочетался с декором из лазурита. Именно в таком виде интерьер Лионского зала в 1878 году изобразил Луиджи Премацци. Его акварель стала важным иконографическим свидетельством для воссоздания интерьера сегодня. От времен Камерона же почти не осталось свидетельств.
Когда заходишь в зал, дух захватывает от красоты. Но эта красота полна и философского смысла. Перед нами словно модель течения времени, постоянной смены дня и ночи. Золотистый шелк, кажется, соткан из солнечных лучей. Он воплощает сияние погожего дня. Лазуритовый декор с золочеными деталями - ночное небо, полное звезд.
Те, кто видел Лионский зал всего лишь год назад, помнят, что воссозданная к тому времени лазуритовая отделка сочеталась со стенами, выкрашенными в желтоватый цвет. Восстановить шелковую обивку удалось благодаря меценатам.
«Блестит, как золото, и струится, как вода», - говорили о шелке в Древнем Китае, которому долго принадлежала монополия на его производство. Появление шелка - чудо, цепь метаморфоз. Нить получается из кокона тутового шелкопряда - ночной бабочки. В шелке есть какая-то мистическая жизнь. Он словно сохраняет неустанный, кропотливый труд шелковичных червей, но обладает при этом и эфемерной красотой бабочек.
Во Франции шелка начали ткать лишь в начале XIV века. Но быстро преуспели. И на рубеже XVII - XVIII веков в стране уже было много шелковых и гобеленовых мануфактур, находившихся под покровительством короля.
320 метров шелка для Лионского зала соткали во Франции на фабрике «Прелль», преемнице ткацкой мануфактуры «Ламии Жиро», мастера которой и выполнили в 1860-х заказ императорского двора России. В музее сохранились иконографические материалы (дворцовые описи, фотографии, автохромы, акварель, образцы шелка). Это неудивительно. Но музейщики были поражены, когда оказалось, что в архивах лионской фабрики до сих пор хранятся книги заказов XIX века. И даже образцы шелка.
По словам Гийома Верзье, директора фабрики, который приехал на открытие Лионского зала и увлеченно фотографировал церемонию открытия, образцы шелка хранились бережно, их прятали от света, чтобы ткань не выцвела. Сохранился у них и образец нитей. Меня поразили слова месье Верзье о том, что его семья владеет фабрикой уже 150 лет. Вот где настоящая стабильность-то.
Лазуритовое убранство воссоздавала Царскосельская янтарная мастерская (на ее счету - возрождение Янтарной комнаты в Екатерининском дворце, Агатовых комнат в павильоне «Холодные бани» и дворцовой церкви Воскресения Христова).
Директор Царскосельской янтарной мастерской Борис Игдалов рассказал журналистам, что лазурит привезли из Афганистана. У нас есть месторождения этого камня в Забайкалье, но в них преобладает более светлый, в голубизну, оттенок. А требовался темно-синий.
Лазурит содержит белые вкрапления и золотистые включения слюды и колчедана. Поэтому мастера вручную, в течение нескольких месяцев, нарезали куски камня на кусочки, а затем из самых чистых, темно-синих, создали своеобразную мозаику. Причем так, чтобы не было видно швов.
На презентации Лионского зала присутствовал резчик по камню Александр Харламов. Он демонстрировал технику резьбы, попутно рассказывая о лазурите и его свойствах. По его словам, в лазурите заключен космос.
Сейчас на полу лежит ничем не примечательный бордовый ковер.
По словам Ольги Таратыновой, музей намерен вернуть в зал драгоценный паркет. Когда-то он был создан по рисункам Камерона из ценных пород дерева - амаранта, палисандра, пальмы, черного и розового дерева. Мы сейчас и названий-то таких уже не помним. А также украшен перламутром - на это ушло пятьсот австралийских раковин. В годы войны паркет был демонтирован фашистами и вывезен в Германию. Но после войны он был обнаружен в Берлине и в 1947-м вернулся в Царское Село.
Есть только одна проблема: как сохранить паркет, учитывая, что в Лионский зал наверняка будет паломничество туристов? Возможно, пускать посетителей по сеансам небольшими группами? Или оставить открытым только фрагмент, а все остальную площадь все же закрыть ковром?
Читайте также о том, что 45 тысяч цветов украсили парки Царского Села.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 110 (6463) от 20.06.2019 под заголовком «Лазуритовая шкатулка».
Комментарии