Командный состав. На конкурс «Учитель будущего» подано 39 тысяч заявок
О том, чем новый конкурс президентской платформы «Россия – страна возможностей» отличается от знаменитого «Учителя года»; зачем педагогов, обычно индивидуалистов, объединяют в команды; и чем, собственно, «учитель будущего» должен отличаться от нынешнего учителя, мы поговорили с руководителем конкурса Андреем БОГДАНЦЕВЫМ. Наш собеседник сам в прошлом учитель физики.
ФОТО pixabay
– Андрей Сергеевич, если бы конкурс «про будущее» начался сейчас, никто бы не удивился: дистанционное обучение, цифровые технологии и т. д. Но конкурс стартовал год назад. Какой тогда была повестка?
ФОТО Станислава САМОЙЛИКА, предоставлено пресс-службой конкурса «Учитель будущего»
– Да, стартовали, когда слово «пандемия» еще не вошло в обиход: 19 ноября 2019 года. Все восемь окружных полуфиналов мы провели в этом году, шесть из них – до пандемии, два прошли в сентябре. В октябре должен был состояться финал, но, как в таких случаях говорят, «с целью недопущения распространения коронавирусной инфекции» оргкомитет решил перенести финал на первый квартал 2021 года.
Но мы не перестали взаимодействовать с полуфиналистами и финалистами. На базе образовательного центра «Мастерская управления «Сенеж» стартовала онлайн-программа «Среда обучения», в ней очень большое внимание уделено и цифровым образовательным ресурсам – скоро она будет доступна всем желающим, не только конкурсантам. А новостные телеграм-каналы «Учитель будущего» и мастерской управления «Сенеж», в которых мы делимся различной информацией, и сейчас доступны.
Насчет повестки. Мы перед запуском конкурса проводили социологическое исследование. Оно показало, что у учителей, особенно молодых, высокий запрос на признание, на самореализацию. Причем больше трети отметили, что им важна реализация через конкурсное движение.
Понятно, что есть большой конкурс для учителей, своеобразный педагогический «Оскар» – «Учитель года». Но в нем участвует, можно сказать, элита системы образования. А мы хотели создать что-то доступное и масштабное: без ограничений по возрасту, стажу работы. Самому молодому конкурсанту – 19 лет: девушка, которая год назад окончила педагогическое училище. Самому опытному – 76 лет.
И вторая идея конкурса – командность. Будущее все-таки за междисциплинарным подходом, а это возможно только при командной работе учителей.
– Как может выглядеть такая командная работа?
– В нашем понимании командность – это диалог между учителями. Приведу пример. Учителя-предметники, как правило, находятся в ситуации рассинхронизации учебных программ. Например, понятие движения в физике изучают в седьмом классе, тогда как в математике только в девятом. Чтобы детям было и легче, и интереснее, чтобы объяснить взаимопроникновение наук, можно договариваться о том, как эти учебные предметы выгодно показать.
Понятно, что в рамках учебной программы учитель не так свободен, но во внеучебной деятельности, в проектной – вполне. Это могут быть совместные внеурочные мероприятия, когда в одном проекте задействованы гуманитарные, естественные, технические, точные науки.
И важно научить детей работать сообща. А на наш взгляд, это возможно, только если сами учителя так работают. На полуфиналах было такое испытание: команды создавали прототипы образовательных решений, причем междисциплинарных. Придумывали настольные учебные игры, прототипы цифровых образовательных ресурсов. И подобные решения можно применять в любой школе.
– Конкурсанты-учителя заявлялись на конкурс уже готовыми командами? Инициативных-то учителей немало, но «подбить» на участие еще и коллег...
– Каждый участник регистрировался отдельно и проходил тестирование отдельно, но сама команда из трех человек формировалась внутри школы. Откликались активнее, чем, признаться, мы в оргкомитете ожидали. Думали, что в первом конкурсе участвовать будут не более 10 тысяч человек. Это примерно 3,5 тысячи команд. Но заявки подали более 13 тысяч команд. Конечно, в одних регионах откликались более охотно, в других – менее, но самым активным стал Петербург: около 3 тысяч учителей.
Кстати, есть команды семейные: например, в составе одной есть отец и сын, в другой – сестры. Это тоже показатель того, как профессия становится еще и семейным делом.
В этом году мы запустили студенческий трек. Отдельный конкурс для будущих учителей, но участвовать могут студенты не только педагогических специальностей, а вообще любых направлений. Все, кому интересно было бы в будущем попробовать себя в роли педагога. Вот тут участие индивидуальное. Потому что мы понимаем: учителя в школе – это так или иначе уже сформированный коллектив. А студенту, выпускнику вуза надо будет как-то в него влиться. Часть конкурсных испытаний для студентов будет этому и посвящена.
– Какие конкурсные выступления, работы запомнились?
– Очень разные практики, даже трудно сравнивать, потому что они решают разные задачи. Одни команды работают в школах с углубленным изучением отдельных предметов. Другие – в обычных школах, третьи – с трудными подростками. К тому же в разных регионах свои запросы и свои педагогические школы.
Среди испытаний были дебаты, в которых команды должны были аргументированно отвечать на вопросы, не имеющие однозначного ответа. Скажем, необходимо ли домашнее задание? Разыгрывали конфликтные ситуации – вполне реальные. Например, из серии «учитель – общество»: встреча выпускников, молодая учительница с восторгом рассказывает о своей работе, а бывшие одноклассники не понимают, чему тут восторгаться. Или ситуация, когда учитель отчитывает детей за невыученное домашнее задание по биологии, дети пытаются объяснить причину: у кого-то соревнования, у кого-то экзамен в музыкальной школе – и обе стороны друг друга не понимают, между ними стена.
– Вы назвали один недостаток системы образования: некоторая рассогласованность школьной программы. Какие бы назвали еще?
– Я бы сформулировал это не как недостатки или проблемы, а как вызовы.
Наверное, ключевым вызовом стала цифровизация. Не с точки зрения дистанционного обучения, а того, каким образом эффективно внедрить «цифру» в школу. Мы же понимаем: передача информации от машины к человеку возможна, но передача знаний и воспитание происходят исключительно при непосредственной коммуникации между людьми.
Еще один вызов – обучение детей с особыми образовательными потребностями. Это и дети с ограничениями по здоровью, и дети особо одаренные. В регионах, например, создается сеть центров поддержки талантливых детей.
Еще бы я отметил как вызов интеграцию основного и дополнительного образования. Сейчас в ряде регионов дополнительное образование имеет такую же развитую сеть, как и основное. Яркий пример – Петербург. И нужно понять, чем является дополнительное образование – добавкой к основному или это самостоятельный полноценный ресурс.
– Если говорить об учителе будущего. Он какой?
– Вы спрашиваете про компетенции? Прежде всего ему необходимо глубокое знание предмета. Так было всегда, но сейчас эта необходимость усугубляется еще и тем, что ребенок за секунду может проверить информацию, которую дает учитель. Нужны знания в области педагогики и возрастной психологии. Нужны так называемые гибкие навыки, способность вести эффективный диалог с коллегами, учениками, родителями. И широкий кругозор: все-таки мы вспоминаем тех учителей, с кем интересно было и просто поговорить.
Но это учитель не только будущего, но и настоящего. Просто он «нарастит» цифровые навыки. Наверное, новые образовательные технологии появятся именно в «цифре».
– Конкурс затевался и как возможность «социального лифта». Но если учитель не хочет становиться завучем, то перспектива – тридцать – сорок лет преподавания.
– «Социальный лифт» необязательно «вертикальный». Действительно, далеко не всем учителям интересно становиться директорами школ. Есть «горизонтальные» лифты. Например, признание твоей экспертности, твоих авторских наработок и методик. Такие учителя становятся эффективными методистами.
Но, на мой взгляд, пожалуй, самый важный «социальный лифт» для учителя – в достижениях его учеников. Это очень отсроченный эффект, нередко неочевидный, трудно измеряемый. Но я часто привожу пример: среди учителей Эйнштейна не было нобелевских лауреатов – а он им стал. У большинства профессоров не было школьных учителей-профессоров.
И еще один «социальный лифт» – это признание в обществе ценности труда учителя. Когда на встрече выпускников все будут понимать, почему бывший одноклассник стал учителем и искренне счастлив в своей профессии.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 226 (6824) от 10.12.2020 под заголовком «Командный состав».
Комментарии