До станции Москва
ФОТО Сергея ГРИЦКОВА
Гость редакции – «Библиотекарь года» Владимир ГОЛОВАЧЕВ.
В ноябре Российская национальная библиотека принимала гостей со всей страны. Здесь проходил IX Всероссийский форум публичных библиотек, на котором подвели и итоги конкурса «Библиотекарь года». Наш сегодняшний собеседник, ставший обладателем этого почетного звания, молод. Ему 35. И хотя он руководит библиотекой всего пять лет, в своем деле не новичок. Его библиотека носит имя писателя Виталия Бианки и находится в Москве, поэтому Владимиру Головачеву, выходцу с невских берегов, приходится жить на два города.
– Владимир Сергеевич, на церемонии вручения награды вы поделились историей из своей юности, как вас с позором изгнали из библиотеки...
– Да, был такой печальный эпизод. Но чем чаще его вспоминаю, тем больше понимаю, что, не будь его, наверное, я бы не задумывался о том, какой должна быть библиотека, и сам не стал бы библиотечным работником.
Дело было так. Школьником я был записан в детскую библиотеку на Скобелевском проспекте. А там действовало правило, продиктованное стремлением повысить показатели книговыдачи: возвращая книгу, читатель непременно должен был взять новую, а лучше две. Причем обязательно!
Я был уже в девятом классе, считал себя почти взрослым, и, естественно, мне очень не нравилось, когда мной командуют. И когда мне повелительным тоном сказали: «Ты должен взять книгу!», я вежливо ответил: «Мне сейчас не нужно, времени нет, к экзаменам готовлюсь». «Все равно – возьми!» – услышал в ответ.
Тогда я демонстративно отвернулся от стеллажа и, протянув назад руку, взял первую попавшуюся книгу и показал ее библиотекарю. А это, на мою беду, оказался «Колобок», причем даже без текста, только с картинками. Моя выходка была воспринята как неслыханная дерзость, страшное оскорбление. Читательский билет тут же разорвали, а меня выгнали...
Смех смехом, но для меня это была серьезная психологическая травма. Сегодня я как директор библиотеки ни в коем случае не допускаю и не допущу, чтобы во вверенном мне учреждении так поступили с посетителем. Даже если он неправ. Прекрасно помню свой детский страх, когда я шел в библиотеку с тяжелым чувством: просрочил на день книгу, сейчас будет выволочка, прозвучат неприятные слова. В такую библиотеку действительно идти не хотелось.
– И вы стали библиотекарем, чтобы подобное случалось реже?
– В том числе и для этого. Безусловно, книги – это государственное имущество, и от работы с должниками никуда не деться. Но мы стараемся, чтобы контакт читателя с нами был как можно более удобный и неформальный. Книгу можно продлить, написав сотруднику через соцсети.
Вообще я уверен, что библиотека должна быть территорией доброты, а не учреждением, которое любой ценой выполняет показатели. Ведь когда человек приходит сюда, он надеется, что его окружат заботой, вниманием, что здесь приятное, комфортное место. В библиотеке должно быть уютно, по-домашнему тепло.
Мне грустно об этом говорить: в нашей библиотеке фактически нашли свой второй дом несколько детей из неблагополучных семей. После школы они не хотят идти домой, приходят к нам и проводят у нас почти весь день. Наши сотрудники с ними занимаются, играют, даже помогают делать уроки. Это, конечно, совсем не библиотечная функция, дело в другом: ребенок должен хотеть прийти к нам.
У нас не школа, где много запретов, но вместе с тем, конечно, и не все дозволено...
– Закономерный вопрос: как вы, петербуржец, оказались руководителем московского учреждения?
– Иногда случай и удивительное стечение обстоятельств решают в нашей жизни многое. До этого я работал преподавателем в школе искусств. Чего мы с учениками только не делали вместе: передвижные выставки на самых необычных площадках, проекты и творческие акции... И всегда нашими верными партнерами были библиотеки.
Готовя один из проектов, я наткнулся на удивительную историю. После войны в Ленинградском зоопарке долгое время не было слонов. Вьетнамский лидер Хо Ши Мин узнал об этом и решил в качестве благодарности за военную и техническую помощь преподнести Советскому Союзу этих животных. Слонов звали Сюн и Кунг. В переводе с вьетнамского – «герой» и «подвиг».
Подарок отправили «своим ходом». Больше года слоны с погонщиками шли в Ленинград. Эту удивительную историю узнал и зарисовал молодой художник Владимир Шевченко, иллюстрации он показал известному детскому писателю Виталию Бианки. Тот мгновенно написал к ним текст. Появилась прекрасная книга «Сюн и Кунг», разлетевшаяся по всей стране.
Спустя 60 лет после этой истории мы с ребятами связались с дочерью Владимира Гавриловича – Галиной Никольской, которая сохранила рисунки отца, макеты книги, переписку с Бианки. Родился проект «Сюн и Кунг: слоны дружбы». Были выставки, творческие встречи, концерты. Мы даже исполнили нереализованную мечту Виталия Валентиновича, прочитав в одном из его писем: «Как было бы здорово издать эту книгу на вьетнамском языке!». Перевели, издали, презентовали в детской библиотеке Ханоя.
Позже как-то летом я ехал через Москву на открытие нашей выставки в бийском Краеведческом музее имени Бианки. И решил заглянуть в столичную библиотеку, которая тоже носила имя писателя. Очень уютную, небольшую, расположенную рядом с Филевским парком. Сбивчиво объяснил сотрудникам, кто я и почему появился у них. Заведующей не было на месте, ей позвонили, рассказали, что пришел какой-то странный молодой человек, рассказывающий о вьетнамских слонах и Хо Ши Мине. А в ответ услышали: «Наш человек!».
Так началось наше сотрудничество и большая дружба. Пять лет мы делали совместные проекты, меня даже в шутку называли «наш внештатный библиотекарь». И вот однажды на мой вопрос о планах на год грядущий заведующая библиотекой Ирина Федоровна Полицына с грустью сказала: «Все, Володя, ухожу. Пора. Ушла бы раньше, но все раздумывала – кто продолжит. Теперь ухожу со спокойной душой».
Уже через месяц я купил билет в Москву в один конец. И шестой год не мыслю себя без любимой библиотеки и нашего дружного коллектива.
– Так все-таки: за что же вас нынче наградили?
– На самом деле сам себе задаю этот вопрос и даже несколько недоумеваю, поскольку у меня было достаточно много сильных конкурентов. По-видимому, члены жюри отметили меня за нестандартный подход к библиотечному делу, потому что я, собственно говоря, по своему первому образованию – художник-график. Поэтому сам готовлю афиши библиотечных мероприятий, макеты буклетов и флаеров, оформляю дизайн наших соцсетей. Кстати, недавний творческий эксперимент – нарисованные онлайн-помощники Читайка и Смартик – стали любимцами ребятишек. А мое педагогическое образование приходит на помощь при разработке учебных планов кружков, написании концепций проектов...
Последние два пандемийных года для нашей библиотеки, как ни странно, оказались очень успешными, поскольку мы активно осваивали онлайн-пространство. Собственно говоря, мера была вынужденная, однако она привела к тому, что мы стали придумывать новые интересные формы взаимодействия. Начинали с простых, традиционных: читали в онлайне сказки детям. Однажды в кадре случайно оказался библиотечный кот, это вызвало большое оживление, и мы подготовили целую серию – «Сказки кота ученого».
Потом пошли дальше. Стали разрабатывать онлайн-порталы под большие проекты, которые из-за пандемии оказались под угрозой отмены. Во время самоизоляции и локдауна наша всероссийская акция «Рисуем Победу» оказалась самым масштабным в стране детским творческим конкурсом, посвященным Великой Отечественной войне. Мы собрали более полумиллиона участников, а сколько теплых слов благодарности получили от семей, оставшихся в своих квартирах и домах, но почувствовавших сопричастность к большому общему делу!..
У меня было ощущение, что я поговорил по телефону со всей страной. В последние дни приема работ он не умолкал ни днем ни ночью. Я для себя даже высчитал, что вся страна одновременно спит не больше трех часов, потом начинают «просыпаться» разные часовые пояса. Столько же в эти дни спал и я, отвечая на звонки и письма. Но оно того стоило!
Вообще же наша библиотека экологического, правильнее даже сказать – экопросветительского, профиля. Вместе с читателями учимся раздельному сбору мусора, экономить энергию. На подоконниках каждую весну расцветает «библиогрядка», ребята с линейками и блокнотами наблюдают за всходом семян и цветением растений...
– Возвращаясь к вопросу о современных библиотеках. Радует, что большинство из них уже не выглядят так архаично, как еще лет десять – пятнадцать назад, но в то же время пугает «всеядность» некоторых...
– С одной стороны, действительно хочется сохранить библиотеку в ее классическом виде – как хранилище мудрости и знаний. С другой, и это особенно актуально именно для детских библиотек, – нам приходится конкурировать с развлекательной индустрией, воздействующей на детей. Если современному ребенку неинтересно, он просто не придет к нам. Поэтому какие-то новые формы популяризации книги и чтения – в виде квестов, онлайн-активностей, – на мой взгляд, допустимы.
Другое дело, что некоторые коллеги в погоне за этими новыми формами, как мне представляется, переходят грань, и тогда книги становятся уже не основным наполнением библиотеки, а фоном для проведения массовых мероприятий. Вот это уже беда.
Надо быть честными и признать: каждый должен заниматься своим делом. Лепить и рисовать ребенка научат в художественной школе, единоборствам – в спортивной, игре на скрипке – в музыкальной. Библиотека учит любить и уважать книгу и не должна дублировать функции других учреждений.
Я много езжу по стране и, увы, достаточно часто вижу то, что мне совершенно не нравится: в библиотеках начинают мастерить из книг какие-то арт-объекты, занимаются совершенно посторонними вещами, по сути, просто сдавая помещения в аренду под развлекательные мероприятия.
– Может быть, так происходит потому, что многим кажется: книга в ее традиционном, бумажном, виде вообще уходит?
– На самом деле это очень спорный вопрос. На мой взгляд, пик противостояния традиционной и электронной книг мы уже миновали. Еще лет пять назад царило стойкое убеждение, что «бумага» скоро уйдет в небытие. Но этого не случилось и, как мне кажется, уже не случится. Особенно это касается детских изданий: книга-раскраска, книга-игрушка, букварь никогда не будут заменены электронными аналогами.
Но, что меня особенно радует, я все чащу вижу книги в руках молодых людей. Стало даже модным делать селфи в библиотеке с книгой в руках, и я не вижу в этом ничего плохого. Конечно, будет замечательно, если человек эту книгу еще и прочитает, но сам факт, что возникает некая «читательская» мода, – уже хорошо.
Даже у традиционных газет, я уверен, есть будущее. Мне кажется, настоящему эстету ничто не заменит утреннего кофе с газетой. Мне приходится регулярно ездить в скоростных поездах между Петербургом и Москвой, и когда по вагону провозят тележку с газетами, я обращаю внимание, что в основном их берут молодые люди, у которых в руках только что были смартфоны и планшеты. Но почему-то они тянутся за «архаичными» газетами и потом с удовольствием их листают...
Еще один немаловажный фактор: учитывая нынешние весьма высокие цены на книги, библиотека становится местом, куда люди приходят за книжными новинками. Современные библиотеки сейчас неплохо комплектуют, мы получаем новинки практически сразу же после их выхода из издательств.
Поэтому, если еще лет десять назад в библиотеках действительно зачастую царило заунывное настроение, порой даже казалось, что профессия библиотекаря уходит в прошлое, то сегодня наблюдается оживление – и в крупных городах, и в отдаленных населенных пунктах.
– Что дальше?
– С нашими юными посетителями я провел творческий эксперимент: попросил их нарисовать, какой они видят библиотеку. И вы знаете, никто из них не изобразил современное пространство наподобие развлекательного центра. В основном они нарисовали старинные помещения, с настольными лампами, древними фолиантами... То есть дети тянутся к чему-то загадочному. Можно ругать фильмы про Гарри Поттера, но то, что там присутствуют интерьеры с книгами, детей явно подкупает.
Мне вообще кажется, что библиотека не должна стремиться быть суперсовременной. Дети, да и взрослые тоже, уже настолько искушены всевозможным гаджетами, что виртуальной «начинкой» сегодня никого не удивишь. Она стала обыденностью. И восторг детей вызывает совсем иное: старинный патефон, который недавно появился у нас в библиотеке. Им очень интересно, когда мы показываем, как пользоваться пером, и они учатся обмакивать его в чернила, как их прабабушки и прадедушки...
Да, надо идти в ногу со временем, но нельзя утратить некое очарование библиотек, которое мы едва не потеряли. Одно время всячески боролись с «библиотечными стереотипами». Помните: само слово «библиотека» в сознании многих людей тогда ассоциировалось с пресловутой бабушкой с пучком на голове, которая выдавала книги. На самом деле сейчас многие как раз уже хотят увидеть такую бабушку – мудрую, начитанную, интеллигентную. А их уже практически и не встретишь.
Когда я бываю за границей, всегда захожу в библиотеки. И вижу, что в странах, куда технологический прогресс пришел раньше, многое начинает возвращаться на круги своя. И весь этот флер от электронных гаджетов как-то растворяется...
– Парадокс: Виталий Бианки – ленинградский писатель, но в нашем городе нет библиотеки, названной его именем, а в Москве – есть.
– Действительно, и лично для меня это очень больной вопрос. Возможно, я бы даже не переехал в Москву, если бы в Питере была библиотека Бианки.
И ныне я делаю все, чтобы вверенное мне учреждение стало одним из культурных мостов между двумя столицами. К примеру, у нас есть проект, который мы ведем совместно с петербургским КГИОП, – «Культурное наследие ЮНЕСКО двух столиц». Ребята рисуют памятники в стилистике комиксов. Петербуржцам легче: у нас весь центр города под защитой ЮНЕСКО, а в Москве объектов только три – Кремль, Новодевичий монастырь и Коломенское.
Мы возобновили в онлайн-формате деятельность «Бианки-клуба», действовавшего когда-то в Ленинграде при Русском географическом обществе. Объединили «бианковские» учреждения страны, обмениваемся опытом, как они работают с наследием писателя.
– О чем еще непременно хочу спросить: как вы, коренной петербуржец, пережили переезд в Москву?
– Вы имеете в виду, чувствую ли я различия между столицами? Поребрик или бордюр, мостовая или панель, ларек или палатка? Обычно это все на уровне юмора. Таксист может сказать: «Сейчас остановлю у подъезда... Ой, простите, вы же из Питера: у парадного».
Частичка Москвы во мне всегда жила. Мои бабушка и дедушка оттуда родом, поэтому я с детства слышал от них рассказы про Первопрестольную. Бабушка работала с известным селекционером Леонидом Колесниковым, с которым они вместе выводили уникальные сорта сирени. Поэтому для меня Москва была городом детства.
Конечно, немного обидно становится за Питер, когда видишь, какими темпами здесь строят метро, как комплексно благоустраивают территории, занимаются преображением городской среды. Взять тот же самый Новый Арбат: казалось бы, в архитектурном плане там нет ничего особенно выдающегося. Но какой он удобный, доступный, эстетичный!.. Действительно, московского ритма жизни Питеру явно не хватает.
Но стал ли я теперь душой москвичом? Пожалуй, что нет. Собственно, я и не говорил себе: «Все, теперь с этого дня я москвич». Я каждый месяц бываю в Петербурге, для меня не было какого-то разрыва с городом, который все равно остается для меня родным. Да и за московским окном у меня – такие же старые клены и почти такой же квартал 1960-х годов, как на моей родной Удельной.
Вообще физическое местоположение человека при наличии современных технологий несколько условно, и пандемия с ее удаленной работой с помощью Интернета это лишний раз подтвердила. По сути дела, для людей творческих профессий ничего не меняется от того, находятся они в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде или Ростове.
Поэтому и у меня совершенно не было необходимости бросать свое любимое детище – международный этнофестиваль «Земля Калевалы», которому в этом году исполнилось 15 лет. Я начал его еще в студенческие годы. Все началось с поездки студенческой группы в Карелию на острова Сортавальского архипелага Ладожского озера, затем была небольшая студенческая выставка пленэрных работ, на открытие которой мы пригласили музыкантов и творческие коллективы...
Постепенно этнофестиваль из студенческой мечты превратился в самый масштабный проект, посвященный Карелии. Мы тесно работаем с местными библиотекарями, музейщиками, исследователями. Каждый год собираем более пяти тысяч заявок на участие в конкурсе детского творчества, фотоконкурсе, конкурсах дизайна, вокала и хореографии, туриндустрии.
Так что творческие люди поневоле становятся глобалистами: нам тесно в узких рамках одного города, региона, даже страны. Мы идем вслед за новыми интересными идеями. Нынче столько всего происходит в онлайне, что, находясь в Москве или Петербурге, занимаешься проектами, которые осуществляются в Карелии, Чувашии или Калмыкии... По сути, где ты подключил к Интернету свой ноутбук, там и твое место работы на ближайшие несколько часов или, может быть, даже дней.
Да и скоростные поезда в корне изменили представление о том, что Москва и Петербург расположены далеко друг от друга. Теперь возникает ощущение, что ты садишься в метро и просто чуть дольше обычного едешь от одной станции до другой.
Комментарии