Большая уборка Балтийского бассейна
ФОТО Натальи ОРЛОВОЙ
Гость редакции - заместитель председателя городского комитета по природопользованию, охране окружающей среды и экологической безопасности Михаил СТРАХОВ
Примерно полгода назад по городским СМИ проскочило: в 2025 году за счет государственной казны начнут… чистить Неву. Новость, надо сказать, тянула на настоящую сенсацию, которой впору было стать постоянной журналистской темой. Однако разговоры быстро утихли. Сенсация не состоялась.
Что это было? Что произойдет с нашей рекой? И произойдет ли? Об этом мы говорим с заместителем председателя городского комитета по природопользованию, охране окружающей среды и экологической безопасности Михаилом СТРАХОВЫМ.
Суздальские озера «цветут» давно. Их очистка — насущная необходимость/ФОТО АВТОРА
— Михаил Александрович, так будут чистить Неву?
— Смотря что вы под этим понимаете. Если думаете, что в акваторию выйдет колонна землечерпалок и начнет извлекать донные отложения, как мы это делали на Карповке, на Смоленке, то, безусловно, нет. Нева — глубокая река. У Литейного моста в районе Арсенальной улицы — до 24 метров. Понятно, что никаким черпаком дно не зацепить. Когда мы говорим об очистке реки Невы, нужно понимать, что речь в первую очередь идет о ее притоках, о ремонте и строительстве очистных сооружений…
— …чем город и так постоянно занимается. Для Петербурга это не новость, а, скорее, рядовая информация.
— В данном случае не совсем согласен. Проект, который мы (очень надеюсь) начнем реализовывать в 2025 году, отличается системностью. В его основе тот факт, что Петербург — это замыкающее звено бассейна Невы. А в нее впадает множество рек и речушек: Охта — самый загрязненный водный объект Петербурга, на территории Ленобласти — реки Тосна, Тигода, Мга. Они во многом формируют качество невской воды. Так что работать нужно не только и не столько с рекой Невой, сколько с объектами, влияющими на нее.
— То есть проект состоит в том, чтобы очистить все притоки Невы?
— Весь Балтийский бассейн. Как говорится, «с небольшого ручейка…». Скажем: Волхов вытекает из Ильменя и впадает в Ладогу, где берет свое начало Нева… А потому, чтобы она и залив стали чище, все регионы, расположенные в Балтийском бассейне, взялись разработать единую программу. Вернее, свои собственные программы, скоординированные друг с другом.
К активным действиям в этом направлении нас подвигло то, что срок реализации большого национального проекта «Экология» истекает в 2024 году. А в 2025‑м должно начаться что‑то новое. Из послания президента Федеральному собранию уже известно, что все программы по водным объектам будут собраны в единую организационную конструкцию, в большую подпрограмму. Скорее всего, она будет называться «Вода России». В ней‑то и заложена идея заниматься водными системами целиком, в комплексе, а не частями в рамках одного субъекта.
Так что наш план, который мы выработали еще в 2022 году, отлично вписывается в общую концепцию. Уже тогда Петербург выступил одним из инициаторов включения нашей Балтийской системы в новый федеральный объединенный проект. В систему входят Ладога (крупнейшее озеро в Европе), Онежское озеро (на втором месте), Финский залив и Нева со всеми ее притоками.
В сентябре 2022 года в Смольном собирались специалисты всех регионов Балтийской системы, обсуждали, как мы будет продвигать наш общий проект на федеральном уровне. В марте 2023‑го состоялось подписание соглашения между Петербургом, Калининградской, Ленинградской, Псковской, Новгородской, Вологодской областями и Карелией.
Чуть позже в Минприроды была создана рабочая группа, которая объединила представителей всех регионов-участников, а также специалистов целого ряда министерств и ведомств. Может показаться, что они далеки от природоохранной тематики. К примеру, Минобороны. Между тем включение представителя этого министерства логично. Необходимо решить вопросы очистки стоков с территорий военных городков. Минпромторг включен, чтобы сразу подбирать необходимые технологии и выяснять возможности импортозамещения при реконструкции объектов. Федеральное агентство водных ресурсов будет координировать очистку рек от донных отложений. Ростехнадзор включен как орган, отвечающий за гидротехнические сооружения: дамбы, плотины, шлюзы. Минобрнауки, РАН будут обеспечивать методическое, научное сопровождение проекта. Думаю, уже по представительству видно, что мы намерены добиться комплексного результата.
— Масштабный проект… И в какой стадии находится его разработка?
— В регионах завершен сбор данных обо всех источниках вреда для водных объектов, а также формируются пакеты предложений: что делать с каждым из них. По максимуму. В проекты партнеров включены очистка рек от донных отложений, разбор древесных завалов, подъем затонувших крупных объектов. Но основная задача — это, конечно, прекращение (или сокращение) сброса неочищенных стоков, ремонт, реконструкция или строительство очистных сооружений.
Мы знаем, что у нас «Водоканал» уже очищает 99,7 % бытовых стоков. Но понимаем, что такая ситуация лишь в Петербурге. А, допустим, в Ленинградской области ситуация другая.
Правда, там сейчас происходят некоторые подвижки в лучшую сторону: мелкие районные «Водоканалы» объединены в одну крупную областную организацию, способную решать масштабные задачи, вкладывать большие средства в очистные. В конце концов крупная структура в отличие от мелкой имеет возможность обратиться в банк за кредитом. А ситуация там сложная. Посудите сами: во многих городках и поселках очистные были построены 50 – 60 лет назад. И что они очищают? Да ничего, объективно говоря. Сети тоже дырявые. Все это нужно реконструировать. А то и строить заново. Как область будет выходить из положения? Возьмется ли формировать канализационные сети, объединяя стоки нескольких населенных пунктов? Или предпочтет локальные очистные? Это дело природоохранной политики региона. Однако уже ясно, что без помощи федерального бюджета регион вряд ли сможет далеко продвинуться.
Думаю, при окончательной верстке программы будут также обращать внимание на то, что сейчас наиболее актуально. Скажем, строительство или ремонт сооружений, предотвращающих паводковые подтопления. Можно с большой долей вероятности сказать, что на эти цели регионы получат максимально возможные деньги. И это правильно. Нынешняя весна наглядно показала, что есть субъекты Федерации, где масштаб подтопления несет реальные угрозы для жизни людей.
В общем, резюмируя, могу сказать, что в рамках общего проекта сейчас определяется комплекс необходимых работ, их последовательность в увязке с другими регионами и источники финансирования с учетом собственных возможностей каждого.
— Михаил Александрович, а в чем интерес Петербурга? Вы ведь сказали, что чистить систему нужно с истоков, а Неву — с верховьев. А это задачи не нашего региона.
— Это так. Нева собирает грязь со всего Балтийского бассейна, однако ее состояние в целом остается стабильным на протяжении многих лет. И все благодаря усилиям Петербурга. У нас сейчас работают очистные сооружения с мощнейшим современным оборудованием, которые обеспечивают глубокую многоступенчатую очистку стоков. Многие, наверное, помнят трубы выпусков у «Арсенала», у Металлического завода. Чего только оттуда не текло в Неву! Те трубы давно закрыты, а стоки переброшены на очистные. Кстати, должен напомнить, что теперь все городские стоки с очистных выводятся не в Неву, а в Невскую губу. Так что непосредственно в реку не попадают даже очищенные хозяйственно-бытовые.
Зато теперь стоит после дождя заструиться мутному ручейку из какой‑нибудь трубы ливневки, как горожане уже начинают тревожиться: мол, реку загрязняют. Такое настроение граждан, кстати, говорит о большой работе по оздоровлению реки, которую Петербург проделал за последние четверть века. Ведь человек вряд ли обратит внимание и начнет жаловаться на то, что он считает привычным положением, нормой…
Однако и нашему городу есть куда стремиться. Например, наша проблема — Охта. Необходимо переключить на канализационные сети и направить на очистные все прямые сбросы сточных вод, которые еще есть на Охте. С этой целью город строит охтинский коллектор — масштабный проект, первая очередь которого уже завершена.
В целом же Петербург намерен включить в свою часть общего проекта 27 объектов. Это гидросистемы Петергофа и Царского Села, Суздальские озера. И реки: кроме Охты еще Ижора и Старожиловка.
Предполагается, что перед окончательным формированием списка Росприроднадзор проверит состояние всех предлагаемых к включению в проект рек и прудов. Это важная часть подготовки. Ведь на их состояние могут влиять предприятия и организации, нарушающие природоохранное законодательство. Если кто‑то что‑то сливает в реку, то нет никакого смысла чистить ее, пока нарушение не будет пресечено. Именно эту работу и должен будет провести Росприроднадзор: выявить нарушителя и заставить его закрыть трубу, через которую осуществляется слив.
Наши коллеги из «Водоканала» также достаточно плотно работали со своими отраслевыми органами. Прежде всего с Минстроем. Они определяли потребность в реконструкции очистных канализационных сетей и составляли свой перечень объектов, которые хотелось бы увидеть в составе федерального проекта.
Мы со своей стороны уже приступили к проектированию очистки Суздальских озер и дальнейшей их охраны. Проект делаем полностью за счет городского бюджета. А вот в реализации его, надеемся, будет участвовать и федеральный бюджет.
— Есть гарантия, что петербургские объекты попадут в проект?
— Я сказал бы не «гарантия», а «большая доля вероятности». Конечно, есть. Скорее всего, повезет гидросистемам федеральных музеев-заповедников «Царское Село» и «Петергоф». Также есть перспективы у трансрегиональных объектов, при оздоровлении которых необходима координация (в том числе и финансовая) действий нескольких субъектов РФ.
Но стоит быть реалистами. Федеральный бюджет не резиновый, на него претендуют практически все регионы, за исключением разве что Москвы. Всем хочется снизить нагрузку на свой бюджет. Особенно дотационным регионам. Федеральное правительство наверняка будет оценивать и возможности каждого, и его готовность реализовывать проект. Учтет и процент софинансирования, то есть сколько денег готов вложить сам регион.
Кроме того, лично меня беспокоит проблема техники, которая используется для расчистки водных объектов: земснаряды, земмашины. Прямо скажем: их мало. Такая техника переезжает из региона в регион. И многие за ней прямо‑таки гоняются, пытаясь взять в аренду. А от собственника слышат: мол, становитесь в очередь. Если у региона нет техники, то ему придется ужать или вовсе свернуть свое участие в проекте. Даже если федеральное правительство дает ему деньги.
— А у Петербурга есть необходимая техника?
— У нас на вооружении две уникальные черпаковые земмашины, приспособленные к условиям нашего города. Они могут складываться, что позволяет им проходить под низкими мостами рек и каналов. Но эти машины были построены давным-давно.
Есть два гидроразмыва. Это такое оборудование, которое позволяет щадяще, водной струей, очищать от песка и отложений стенки набережных, опоры мостов, коммуникации, проложенные по дну рек и каналов. Понятное дело, есть целый парк экскаваторов, с помощью которых можно чистить пруды.
В отличие от экскаваторов, купить которые не проблема, со спецтехникой все сложнее. Ее нужно отдельно заказывать и строить. Или модернизировать старую. Но на это нужны еще деньги и еще время. К тому же пока не все требующиеся механизмы можно импортозаместить. Так что нам хотелось бы, чтобы частью глобального федерального проекта стали разработка и строительство природоохранной техники. Хорошо бы получить федеральные средства и на такие закупки. Хотя бы часть.
Задачи федерального правительства — взвесить все эти факторы, разработать и принять реалистичный проект. Я уверен, что это будет сделано в ближайшее время. Уже в июне в РФ начнется формирование бюджета на 2025-й и на прогнозный период 2026 – 2027 годов. И к тому времени мы в том или ином виде должны увидеть федеральный проект по воде России, понять, какие задачи и условия в него заложены, и решать, как действовать дальше.
— Предположим, Петербург с его списком в проект все же не впишется. Что тогда?
— Расчистка наших рек и каналов все равно будет идти своим чередом. В том числе при финансовой помощи федерального бюджета. Только уже не в рамках проекта по воде России. Будем чистить Пряжку. В последний момент буквально «запрыгнули в вагон уходящего поезда» — в программу «Экология», практически уже завершенную, в ее подраздел «Сохранение уникальных водных объектов», и получили на 2023 – 2024 годы часть средств на восстановление гидросистемы Царского Села как объекта федерального значения. Деньги небольшие — чуть больше 10 миллионов рублей. Они израсходованы на проектные работы и приведение в порядок трех наиболее обмелевших водоемов. Дальнейшие работы заложены в общий проект очистки бассейна Балтики.
В любом случае наличие или отсутствие федеральной программы не снимает с нас ответственности за выполнение наших собственных природоохранных планов.
— Михаил Александрович, можно теперь вопрос, который интересует в Петербурге всех и каждого. Каково же конкретно состояние Невы? В прошлом, если правильно помню, основными загрязнителями были азот и фосфор.
— Это не вполне корректная информация. Азот и фосфор — биозагрязнители. Показателем уровня их содержания в воде являются… Что? Правильно, пресловутые сине-зеленые водоросли, зеленая пленка на воде. Она характерна для застойных водоемов и для мелководий Невской губы, где практически отсутствует течение. Но где вы видели такую пленку на Неве? Так что если в Неве и есть азот с фосфором, то течение и глубины способствуют быстрому очищению от таких примесей.
Должен сказать, что вопрос о состоянии Невы, скажем так, многокомпонентный... Сейчас в городе существует гидрометеорологическая сеть из 22 пунктов наблюдения. На самой Неве их, если не ошибаюсь, всего 6. И они не автоматизированы. То есть наблюдения осуществляются дискретно.
В свою часть общего проекта Петербург намерен включить 27 объектов. Это гидросистемы Петергофа и Царского Села, Суздальские озера. И реки Охта, Ижора, Старожиловка…
Пробы берут специалисты. И анализируют их в лаборатории. Сколько раз они могут это сделать? Раз в квартал? Два раза? Иногда пробы показывают определенные, не критичные, превышения. Стоит задуматься о том, что количество синтезируемых веществ в мире становится все больше. Повсеместно в воде увеличивается концентрация лекарственных препаратов, антибиотиков. Между тем на содержание таких примесей наши лаборатории пробы пока не исследуют. В любом случае система наблюдений нуждается в совершенствовании. Хорошо бы, чтобы это тоже стало задачей нового объединенного федерального проекта.
Подготовила Наталья ОРЛОВА
Комментарии