О тех, кто не проходит мимо
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Представьте: человеку стало плохо на улице, ему вызвали «скорую», но первым рядом оказался добровольный спасатель, который и помог продержаться до приезда врачей. Этим человеком можете стать вы: как, не дай бог, тем, кому понадобилась помощь, так и тем, кто помощь окажет. Петербургское объединение добровольных спасателей «Экстремум» с использованием средств президентского гранта разработало проект «Спасатель рядом». Начали с Петербурга, но с намерением охватить всю страну. Со спасателем поискового отряда (он же — исполнительный директор Ассоциации медицинских сестер России) мы беседуем об отзывчивости граждан, о том, как стать спасателем и чем помочь, никаким спасателем не становясь.
- Валерий, отзывчивость-то граждане проявляют: обязательно находится друг/коллега или незнакомец, который предложит таблетку из своей аптечки. И не знает, что тем самым нарушит закон...
- Да. Потому что какая-нибудь таблетка «от сердца» спасет миллион человек, а миллион первого убьет, поскольку у него редкая форма аллергии или есть серьезное противопоказание к приему. Понятно, что закон ограждает каждого из нас от необоснованных медицинских вмешательств, а применение лекарственных препаратов - это уже медицинское вмешательство.
- И как же тогда помогать?
- Давайте сразу очертим: надо различать «первую помощь» и «первую медицинскую помощь». По федеральному закону 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан», медицинскую помощь могут оказывать только медработники, а первую помощь - люди, которым это вменено в должностные обязанности (например, сотрудники МЧС или полицейские), и любые граждане, имеющие соответствующую подготовку, но для них это дело добровольное.
Вот вы на курсы вождения ходили? Там были занятия по оказанию первой помощи, и считается, что навыки у вас есть. И вы имеете право оказать первую помощь. Но, что называется, в определенном объеме.
Этот объем регламентирован приказом Минздрава. Он очень узкий. В общем, только травма и сердечно-легочная реанимация. С одной стороны, это уже немало, с другой - перечень не предусматривает, например, обморока или судорог, то есть критических состояний, при которых помощь необходима.
На федеральном уровне обсуждается введение нового понятия - «расширенный объем первой помощи», но потребуются масштабные изменения в нормативных актах.
Впрочем, хорошо уже то, что в составе главных внештатных специалистов Минздрава впервые появился такой эксперт по первой помощи. Человек с характерной медицинской фамилией Дежурный. Леонид Игоревич, замечательный врач.
- Проект «Спасатель рядом» - это приложение, которое можно скачать и в случае чего вызвать добровольную «первую помощь». Но где вы возьмете столько компетентных волонтеров?
- Вот именно. Давайте по порядку. На самом деле проект - это два приложения.
Одно доступно каждому - «Свидетель»: на случай, если вы увидели, что человеку плохо, сигнализируете в приложении, выбирая из опций, что случилось (допустим, «сердечный приступ»), система определяет вашу локацию и передает сигнал ближайшим к вам добровольным спасателям, кто-то из них откликается, с ним можно связаться в чате или созвониться.
Причем что важно: система сразу предлагает вызвать «скорую помощь». Мы всегда говорим: спасатели не подменяют «скорую», они просто помогают до нее, извините, дожить.
Второе приложение - для аттестованного спасателя; скачать-то можно, но запустить его могут только те, кто получил допуск.
Так вот то, о чем вы спрашивали. За первые две недели приложение «Свидетель» скачали более трех тысяч человек, но это значит только то, что человек вызовет спасателя. Заявок на то, чтобы войти в систему именно в качестве того, кто оказывает первую помощь, пока около 350. И это было бы неплохо для начала, но больше половины этих людей не из Петербурга.
Мы можем на всех углах кричать, что «Спасатель рядом» должен заработать по всей стране, и систему скачивают вплоть до Дальнего Востока, но для начала мы должны «взлететь» в нашем городе.
Пока в Петербурге примерно 70 спасателей. И, конечно, не все и не всегда в доступе. Как вообще у добровольных спасателей, люди сами определяют то время, когда могут быть на условном «дежурстве». Система заработает только тогда, когда добровольных спасателей будет столько, что они смогут прибывать на место быстрее «скорой помощи». Вот мы с вами сейчас на Кузнечном. Если на Владимирском проспекте что-то случилось, я добегу за минуту. А «скорая» может встать в пробке. И если в Петербурге стандарт прибытия «скорой» 20 минут, и это довольно много, то в Ленобласти она и час, и два может ехать.
Тут еще важно, пешком я или на машине: важно и по скорости, с которой я окажусь на месте, и по объему аптечки, которую смогу с собой взять.
- Каких людей набираете? Наверняка в первую очередь медиков или хотя бы студентов-медиков?
- Приглашаем каждого, кто попадает в поле зрения. У нас ставка на тех, кто просто не проходит мимо человека, которому плохо.
Вообще есть три пути в проект «Спасатель рядом». Первый - для тех, кого мы включаем в состав по умолчанию: медработники. Второй - для людей, которые обучались оказанию первой помощи (в тех же автошколах), но качество обучения нам неизвестно: для них проводится аттестация. Третий - для тех, кто не имеет навыков оказания первой помощи, но хотел бы помогать, для них мы сейчас договариваемся с учебными центрами.
Дежурный вопрос: сколько длится курс? Дежурный ответ: а никто не знает. Потому что есть перечень навыков, которые необходимо освоить, и каждая организация говорит, как в «Угадай мелодию»: я научу за десять дней; а я - за восемь...
Мы с коллегами подсчитали, что в состоянии научить необходимому минимуму за 24 часа. Это шесть дней по четыре часа, в выходные или после работы. Мы не планировали делать эти курсы, у нас своих задач выше головы, но, поскольку желающих уже набралось, решили провести. Итог любого обучения - строгая аттестация. Никаких послаблений.
В отряде-то обучают оказанию первой помощи по определению, причем наши люди, независимо от опыта и статуса, каждый год сдают жесточайший зачет. Гораздо беспощаднее того, который сдают на курсах оказания первой помощи.
...Знаете, какой самый частый вопрос, который нам задают (и мы бодро на него отвечаем, хотя он на самом деле очень спорный)? Правовая ответственность в случае неудачи при оказании первой помощи.
Да, любая помощь потенциально несет риск. Пример с таблетками я приводил. Или наложенный жгут может привести к фатальным последствиям, потому что у человека нарушение свертываемости крови. Именно для таких случаев в США был принят закон «доброго самаритянина»: человек, оказывающий помощь и действующий добросовестно, освобождается от ответственности при возможной неудаче. После принятия этого закона сразу возросло количество случаев, когда прохожие оказывали первую помощь - люди перестали бояться.
Так вот нам тоже подобного закона хочется. Нам вообще много чего хочется. Хочется, как я говорил, расширения объема первой помощи. Хочется, чтобы там, где учат оказывать эту первую помощь, делали это честно, а не имитировали обучение. Сколько у нас людей с водительскими правами: представляете, это же многие-многие тысячи, которые смогут оказать помощь, если будут правильно научены...
Ну вот мы ездили недавно по новой скоростной трассе из Петербурга в Москву. У спасателей уже «профессиональная деформация», мы не столько радуемся, что дорога хорошая, сколько примечаем, какие на ней опасности. Если вдруг ДТП - там на десятки километров нет каких-либо подъездов к трассе, то есть «скорая» будет добираться до места аварии часами. Можно, конечно, вертолетом, но они не так уж часто используются.
- За рубежом есть парамедики - люди, которые медицинского образования не имеют, но окончили курсы и вполне способны оказывать ту же первую помощь. Почему у нас этого института нет?
- Мы, по сути, живем в медленно меняющейся советской модели здравоохранения, а советская модель брала количеством, а не качеством. И в ней не подсчитывали экономическую обоснованность вложений.
У нас и сейчас больше врачей, чем в других странах, и специалисты с высшим медицинским образованием зачастую делают то, с чем за рубежом справляются парамедики и фельдшеры.
У парамедика нет так называемого клинического мышления врача, но у него до автоматизма доведено умение проводить определенные манипуляции, в том числе при оказании экстренной помощи. Например, в американской «скорой», которая считается эталоном, работают именно парамедики, но задачи их «скорой» и нашей принципиально разные. Работники европейской или американской «скорой» не будут сидеть возле больного, изучать его историю болезни и давать советы. Их задача - стабилизировать состояние, чтобы уже потом пациентом занимались врачи.
Богатая страна Советский Союз могла себе позволить такую роскошь, как комплектовать «скорые» врачебными бригадами, то есть специалистами, чье обучение занимает годы, а не месяцы, как в случае парамедиков. Я помню время, когда стали заикаться о том, что врачи на «скорых» - это излишество; помню противостояние внутри профессионального сообщества, когда говорили: народ не поймет. Скажем, в той же Финляндии полномочия медсестры несоизмеримо шире, чем у ее российской коллеги. Потому что у нас, если какую-то процедуру будет проводить не человек с высшим медицинским образованием, а медсестра (пусть даже она прекрасно с этим справится), пациент возмутится.
- Отряд добровольных спасателей занимается поиском потерявшихся в лесах, тушит пожары, и вам ведь пришлось долго доказывать профессиональным спасателям, в том числе МЧС, свою квалификацию. За доверие врачей тоже придется побороться?
- А как же. Мы уже получили море скепсиса. Ну так устроен человек: тот, кто испытывает по этому поводу хорошие эмоции, переживает их «про себя», тот, кто настроен плохо, все это выплескивает.
Пусть. Я с командой «Экстремума» если чему и научился, так это не признавать нерешаемость задач. Потому что куча проектов, казавшихся фантастическими, в конечном счете реализовалась. Например, никто не верил, что у нас появится свой АПП, автомобиль «первой помощи», а он появился. Будем добиваться, будем доказывать, убеждать.
Ведь в идеальном варианте система «Спасатель рядом» должна взаимодействовать со «скорой». В перспективе вызов, поступающий «скорой помощи», будет автоматически дублироваться нам. Так же, как сейчас дублируются вызовы на поисковых работах: поступают и в МЧС, и нам.
- Возвращаясь к поисковой деятельности: сейчас у вас «горячий» сезон, потерявшиеся грибники.
- Мы недавно зафиксировали просто для примера: за 15 дней поступило 365 заявок от потерявшихся или их родных.
Почему нас любит МЧС: за 12 лет работы мы доказали квалификацию своих спасателей (наши методики используются во всей стране) и нас много. Когда в наряде МЧС шесть человек, а одновременно поступили сигналы о потерявшихся в разных районах области, не разорвешься. А мы в состоянии сформировать поисковые группы одновременно для разных задач.
Кстати, количество наших выездов все же гораздо меньше, чем вызовов: очень многих потерявшихся мы выводим по телефону. Если вкратце, ликбез: потерялись в лесу - поберегите зарядку на телефоне, звоните сразу на 112. Заявку, вероятно, перекинут добровольным спасателям, руководитель поисковых работ (опытный спасатель с серьезным и интенсивным дополнительным обучением), если ваш телефон современный и качество связи позволит, определит ваше местонахождение и даст ориентиры. Многим достаточно этой помощи. Хотя бывало, например, и такое: две пожилые женщины потерялись в лесу, зашли в топкое болотистое место, спасатели их и на лодках, и на себе вытаскивали.
- Если говорить в целом об отряде: понятно, что многие загораются идеей стать добровольным спасателем - хорошая компания, осмысленное дело, да и вообще это круто. Но много ли тех, кто не перегорел и остался?
- Вопрос, на который просто не ответишь. Да, есть люди, которые пришли в спасотряд и так в нем и остались. И есть такие «факелы»: увидели, «загорелись», но отработали сезон - и отошли. Но, знаете, если ты в этот сезон одного потерявшегося человека нашел - уже не напрасно пришел.
Я всегда говорю: спектр помощи очень широк и работа найдется для каждого, для добровольца с любым уровнем физической подготовки - кто-то пойдет в лес (и это не только сильные мужчины, более половины поисковых групп - это девушки), другим найдется место в команде координаторов и руководителей поисковых работ.
Все сугубо добровольно, для поиска в лесу вообще достаточно трехчасовой курс пройти, мы его организуем раз в месяц, но новички идут в лес с опытными спасателями. Просто, когда у вас есть свободное время, заходите на наш форум, регистрируетесь - например: «Готов с вечера пятницы до вечера воскресенья быть в доступе, буду в таком-то районе».
И ведь довольно много людей, которые помогают, не становясь спасателями. Например, всегда актуальный для нас вопрос - транспорт. В отряде добровольцы - представители разных, так сказать, классов: есть люди вполне обеспеченные, при машинах, есть студенты, у которых не всегда жетон на метро есть. И один из возможных видов помощи - заброска групп на ПСР, на поисково-спасательные работы, к месту поиска. Так вот есть люди, которые говорят: «О,кей, ребята, я с вами в болото не полезу, но готов на своей машине подбросить, а потом забрать».
- Валерий, а у вас на телефоне сейчас приложение работает? Вы сейчас готовы «к спасению»?
- Пока с вами разговариваю, отключил. Закончим - на часик включу, вечером иду в театр - выключу, выйду из театра - включу снова. И ночью, и в последующие выходные оно у меня будет работать.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 190 (6299) от 12.10.2018.
Комментарии