В нужную точку кратчайшим путем
ФОТО Сергея ГРИЦКОВА
Гость редакции - петербургский школьник Олег Чистов, призер Regeneron ISEF.
В нужную точку кратчайшим путем Regeneron ISEF – крупнейшее мировое состязание молодых исследователей, некоторые нобелевские лауреаты получали свои первые значимые награды именно на нем. В этом году в конкурсе участвовали представители 64 стран, больше двух тысяч человек, в том числе 60 российских школьников. Из наших награды Grand Award получили пятеро, в том числе десятиклассник из петербургской Лаборатории непрерывного математического образования и школы № 564. Наш собеседник удостоился и похвального отзыва Американского математического общества. Олег защищал работу On Geometry of Central Extension of Klein Bottle Group. По-нашему – «Тупики в центральном расширении фундаментальной группы бутылки Клейна», и, если вы поняли, о чем это, примите наше восхищение.
– Олег, мы вас поздравляем, а вы себя? Довольны?
– Отчасти да. Честно говоря, я был уверен, что все завалил.
– Давайте с начала: расскажите о конкурсе...
– Это всемирная выставка-ярмарка школьных научных проектов по самым разным дисциплинам: математика, программирование, физика, химия и так далее. Чтобы туда попасть, нужно пройти отбор в своей стране через подобные конкурсы проектов. В США, например, участников отбирают в каждом штате.
В России есть свои конкурсы, которые могут направлять победителей в Америку на финал. В моем случае таким промежуточным этапом был Балтийский научно-инженерный конкурс, который ежегодно проходит в Петербурге. Я в Балтийском уже участвовал год назад, с другой работой, делал ее с одноклассником. Тогда мы выступили не очень успешно. Ну получили премию, но на этом и все. А в этот раз выиграл, и наградой стала путевка в Аризону, в США.
– Красиво звучит: «путевка в Аризону». На самом деле «путевка за компьютерный стол». Конкурс из-за пандемии был дистанционным. Как это было?
– Да, когда конкурс проходит офлайн, множество участников съезжаются из разных стран, везут свои постеры-презентации. На выставке к участникам подходят члены жюри – ученые, бизнес, школьные преподаватели, представители разных организаций.
А в этом году все выступали из дома. Ну я работал с компьютера в школе, потому что дома Интернет нестабильный.
Мы на специальный сайт заливали презентации, надо было подготовить свой онлайн-стенд – наверное, можно провести аналогию со страничкой в соцсетях. Было выделено время, в течение которого с тобой выходили на связь – по аналогии с зумом или скайпом. И задавали вопросы по проекту. Такие встречи шли одна за другой в течение четырех часов, это время нужно было сидеть за компьютером. А потом ждать результатов две недели.
– Очень досадно, что конкурс был дистанционным?
– Если бы я сказал «нет», это было бы лукавством. В какой-то мере досадно: все-таки хотелось побывать в другой стране, там было бы живое общение с участниками со всего мира.
Правда, организаторы очень старались убрать этот неприятный эффект, что ты все время сидишь за компьютером. Например, для общения была создана такая онлайновая видеоигра-чат, можно было виртуально встретиться и с участником с другого края света. Было интересно, но все равно это не живое общение.
– Зато, наверное, нервничаешь меньше, чем при очной защите работы.
– У меня как раз такие... как бы сказать... закидоны: мне сложнее разговаривать с человеком, если я не вижу его эмоции. Тем более что когда показываешь свой экран с презентацией, лица слушателей вообще исчезают. Нет, вживую удобнее.
Самым волнующим был день судейства, когда к тебе «приходило» жюри. Если эксперту интересен проект или область исследований, он мог остаться и на сорок минут, кому не очень интересно, немножко послушает и быстро «уходит». Человек мог сказать, например: «Вы знаете, я школьный учитель и в вашей работе ничего не понимаю. Вы можете рассказать, как она применяется на практике?».
– Школьный учитель математики говорит школьнику «я в вашей работе ничего не понимаю»?
– В математике много направлений, и, если работаешь в какой-то одной области математики, сложно за 10 – 15 минут проникнуться другой.
В этом как раз и сложность представления проекта. С одной стороны, надо почувствовать, что слушатель не очень тебя понимает, и попытаться объяснить проще. С другой – нельзя слишком упрощать, а то еще обидишь человека. Пытаешься догадаться, насколько жюри заинтересовано. Но большинство экспертов старалось эмоции не показывать, как в покере. «Не выдавать карт».
– А почему вы думали, что «все завалили»?
– У меня такая работа, что мало кому, наверное, близка. Было много таких, кто заглядывал, говорил что-то вроде «молодец» и отключался.
– Их понять можно. Вот читаем пояснение к вашей работе: «Это говорит о том, что все геодезические описываются как префиксы так называемых бесконечных геодезических...» и так далее. Это в жизни применимо?
– Это поиск алгебраических свойств геометрическим путем: просто у меня скорее геометрическое мышление, мне сложновато оперировать формулами. Я искал способ прийти из начальной точки в нужную на так называемом графе Кэли одной группы, но из-за свойств группы граф состоял из так называемых разверсток бутылки Клейна...
– ...ну гуманитарию тут понятно только то, что речь не о графском титуле и не о стеклянной бутылке, принадлежащей некоему господину Клейну...
– Да, бутылка Клейна – математический объект в топологии, пример неориентируемой поверхности. Самый известный и простой пример такой поверхности – лента Мебиуса. Вот я беру полоску бумаги, у нее две стороны. Если один ее конец повернуть на 180 градусов и соединить с другим, получится одна поверхность: можно по ней прочертить линию, не пересекая никаких краев, но в конце пути окажешься на другой стороне. У обычной бутылки есть края, есть внешняя и внутренняя поверхности, а у бутылки Клейна только одна сторона, и по этой поверхности можно, условно говоря, двигаться, не пересекая никаких краев.
Конкретных применений в реальной жизни не так много. Я как-то воспользовался высказыванием моего научного руководителя Руслана Тимуровича Магдиева: можно делать очень хорошие большие паркинги, где из каждого места до выезда можно будет добраться кратчайшим путем. Но это скорее шутка. В эффективности таких парковок можно и усомниться.
– Вы говорите «научный руководитель»: представляется университетский профессор. А ведь это человек совсем не намного вас старше.
– Да, в ЛНМО у некоторых ребят есть действительно очень взрослые научные руководители, но у большинства – молодые. Руслан Магдиев два года назад сам участвовал в ISEF, у него была очень хорошая работа – взяла первую премию Американского математического общества. Он решил один из «вопросов тридцатилетия», то есть задачу, над которой ученые думали 30 лет.
– Была возможность посмотреть работы участников из других стран?
– Да, сайт конкурса как бы имитировал ярмарку проектов, были разные вкладочки, можно было заходить и смотреть. Были очень интересные работы – к сожалению, я не успевал в них сильно вникнуть. Вот как раз лучшую математическую работу этого года, которая взяла главную награду, я посмотреть не успел.
– Подавляющее число победителей и призеров в номинациях – из США. Активно прорываются азиаты, а европейцев очень мало. Из российских 60 участников отмечены только пятеро...
– Я как раз в той онлайновой игре-чате познакомился с некоторыми ребятами, американцами. Многие, как оказалось, участвуют в конкурсе уже несколько лет, они, возможно, уже лучше ориентируются.
Когда я ждал объявления результатов, смотрел видео церемоний награждения разных лет. И заметил такую особенность. Там ведь не только главное жюри конкурса вручает награды, но и разнообразные общества, организации, структуры. И в числе них есть, например, ЦРУ и ВВС США. Вот награды от этих организаций выигрывают только американские школьники. Но я предполагаю, что местные ребята просто делают работы в тех направлениях, которые интересны ВВС или ЦРУ.
– Сколько времени занимает работа над исследованием?
– Иногда не один год, но в моем случае были довольно тяжелые полгода. Не спал ночами, выпил огромное количество кофе. Работа и за компьютером, и «в голове»: мне, например, гораздо легче думается у доски – с мелом, с маркером. И с чашкой кофе. Хотя, конечно, лучше всего для работы головы – хороший сон и не сбитый режим. Не в том смысле, что как у спортсмена. Если человек просыпается утром без желания что-нибудь разбить, это уже хороший режим.
– Если вы стали призером ISEF, то любой вуз в кармане?
– Я бы не сказал. На самом ISEF огромное количество университетов и колледжей представляют себя. Кажется, только американские. Необязательно хорошие – наши лучше многих из них. Но это скорее такая реклама: «поступайте к нам». Если не получить грант, то обучение там по деньгам не потянуть.
А в России призы этого конкурса не дают автоматического зачисления в вуз. Так что мне остается только ЕГЭ или олимпиада. Но в ЛНМО приняты не олимпиадные соревнования – у нас научные семинары, работа с научным руководителем. Так что, видимо, буду сдавать ЕГЭ. Пока особенно не тренировался – глянул один раз, порешал, получилось.
У меня другая проблема: я довольно плох в гуманитарных предметах. ЕГЭ по русскому мне кажется чем-то убийственным. Не знаю, может, это дисграфия – мне этого не диагностировали, но русский мне не дается. Не чувствую, где писать правильную букву или ставить запятую, приходится заучивать правила.
Я в свое время неудачно выразился: «В русском языке нет логики, как и в любом другом языке». Но потом понял, что логика есть, просто она в разы сложнее, чем в математике. Она складывалась столетиями становления языка, каждый носитель в эту логику что-то свое привносил.
– Вуз вы еще себе не присмотрели?
– Пока и не присматриваюсь, потому что не до конца уверен, чем хочу заниматься. В некоторые моменты мне математика нравится ужасно, а иногда кажется, что нравится не сама наука, а процесс создания математической работы. В одном случае нужно выбирать математический факультет, в другом – что-то другое, просто близкое к математике.
– Чем-то кроме математики увлекаетесь?
– Я катаюсь на самокате: всякие прыжки делаю. Да, это травмоопасно, но стараюсь надевать шлем. У меня это началось даже раньше, чем математика, лет в шесть-семь: увидел видосик, как ребята крутятся, высоко прыгают, сальтушки крутят. Попробовал на обычном самокате, потом на специальном усиленном. Падал, разбивался. Ну когда делаем трудные трюки, приземляемся в кубики поролона, так что нестрашно.
Но у меня времени на это не очень много. Есть знакомые, которые начали гораздо позже меня, а продвинулись гораздо дальше. Но для меня это просто разгрузка для головы: тело работает, мозг одновременно сконцентрирован, но и отдыхает, ну и прилив эмоций, счастья.
– Что читаете?
– Пока готовился к конкурсу, ничего не читал, сейчас хочу прочесть фантастический роман «Дюна» Фрэнка Герберта: скоро выходит фильм по нему, надо подготовиться.
– Так серьезно к кино относитесь?
– Вообще я не настолько «умный», чтобы артхаус смотреть, мне скорее нравится искать в фильмах, как это сейчас называется, пасхалки. Какие-то зашифрованные неочевидные послания. Например, нравится Тарантино как раз за эту особенность: его фильмы сами по себе – отличное развлечение, но если видишь определенные намеки и детали, то смотреть еще интереснее. Ну вот, например, «Криминальное чтиво»: как вам персонаж Траволты, Винсент Вега? Вроде бы убийца, киллер. А если присмотреться, то он хороший парень и очень плохой убийца. В том смысле, что плохой профессионал. И Тарантино нам постоянно на это намекает, а иногда и акцентирует: например, Винсент сует пистолет в карман, не поставив на предохранитель.
Смотрел как-то разбор тарантиновского «Однажды в Голливуде», так отлично подметили: главный герой фильма не персонажи Ди Каприо или Брэда Питта и даже не Голливуд, а время, шестидесятые. И как Тарантино показывает этого героя: использует широкие линзы. Обычная линза фокусируется на персонаже, а если используешь широкую, то видно много всего помимо него, больше захвачено и ты как бы видишь то время.
– Впереди одиннадцатый класс, продолжите заниматься наукой?
– Я пока не определился. Если браться за исследование – то какого масштаба? Можно выбрать работу, на которую потребуется не один год, а можно такую, чтобы с помощью литров кофе успеть к Балтийскому конкурсу. Или еще один вариант: заняться подготовкой к ЕГЭ по русскому.
Комментарии