Операция «Анадырь»
В школьных учебниках Карибский кризис описан так: «Н. С. Хрущев поддерживал кубинских союзников. На остров в 1962 г. были скрытно переброшены советские войска, в том числе и части, вооруженные ракетами средней дальности с ядерными боеголовками (операция «Анадырь»). Установка ракет на Кубе стала ответом на размещение американских ракет средней дальности /.../ в Турции, Италии и Англии». 27 октября 1962 года в небе над Кубой советской ракетой был сбит американский самолет-разведчик U-2. Это могло стать поводом к войне, но стало причиной ее не допустить. Ветераны Карибского кризиса не считаются участниками боевых действий; Куба не упомянута на памятниках воинам-интернационалистам. Сейчас в Интернете идет сбор подписей за то, чтобы «восстановить историческую справедливость», одни из инициаторов акции - авторы книг «Тайны Лурдес» и «Белые пятна Карибского кризиса» Валерий Бубнов и Михаил Гаврилов. С последним мы беседовали накануне годовщины.
Наш человек «горячо приветствует» американский самолет-разведчик «Нептун».
ФОТО предоставлено Михаилом ГАВРИЛОВЫМ
- Михаил Валерьевич, судя по тому, что книга называется «Белые пятна...», неизвестного о Карибском кризисе еще предостаточно.
- Операция «Анадырь» проводилась в строжайшей секретности, участники давали подписку о неразглашении на 25 лет. Поэтому стороны конфликта стали узнавать детали только спустя 30 лет. В 1991 - 1992 годах произошли три трехсторонние встречи: Россия, Куба, США. Когда от российской стороны один из разработчиков операции Анатолий Иванович Грибков (1919 - 2008, генерал армии. - Ред.) сообщил, что на Кубу были переброшены более 40 тысяч советских солдат и офицеров и тактическое ядерное оружие - американская делегация с мест вскочила: «Полная ерунда!». По их данным, на Кубе были от 12 до 15 тысяч советских солдат, а атомного тактического оружия не было...
То есть даже спустя 30 лет американцы слабо себе представляли, с кем тогда столкнулись. Это, конечно, говорит о том, что операция была неплохо организована, но и мы, граждане России, спустя полвека с лишним не знаем всего об операции «Анадырь». Многие материалы до сих пор на секретном хранении. К примеру, был стройбат, который рыл котлованы для пусковых установок ракет Р-12 и Р-14, но ракеты Р-14 на Кубу не были доставлены из-за американской морской блокады, и о тех людях, полноправных героях событий, информации нет. А это десятки офицеров, сотни солдат.
Правда, и с американской стороны многие документы засекречены. Но пять лет назад, в канун 50-летия Карибского кризиса, американцы рассекретили выдающийся документ - черновик обращения президента Джона Кеннеди к американскому народу о вторжении на Кубу.
- Оно, к счастью, не стало «беловиком». Но читаешь - ужасаешься: так близко подошли к войне.
- Мы этот документ перевели и включили в книгу «Белые пятна». Я процитирую Кеннеди: «С тяжелым сердцем /.../ я отдал приказ военно-воздушным силам США начать военные действия...». В документе есть любопытные пометки: «Далее следуют первые новости с места событий». Предполагалось, что к этому моменту президент будет зачитывать уже «сводки с фронтов». И это очень странно. Рассчитывать, что можно напасть на Кубу, уничтожить 15 тысяч (по их сведениям) советских военных, и Советский Союз не ответит? Американцы ведь знали, что на острове наши баллистические ракеты и в случае высадки десанта они были бы применены.
Думаю, это происходило от неосведомленности. Вообще в ходе Карибского кризиса стала очевидна необходимость прямой связи между главами государств. Когда с обеих сторон нацелены ракеты и так высока цена сбоя техники... Ошибки ведь были: в американский Норфолк, где был штаб Атлантического командования ВМС США, пришел шифр на запуск ракет - хорошо, что младшие офицеры перепроверили приказ. Также у американцев ошибочно среагировала противоракетная система во Флориде.
- В книге есть предположения насчет ключевого эпизода кризиса - уничтожения американского самолета-разведчика U-2...
- Уничтожение пилотируемого Рудольфом Андерсоном самолета U-2 в небе над кубинским городом Банесом 27 октября 1962 года - безусловно, важнейшее событие. Но по нему очень много вопросов.
U-2 был суперсовременным самолетом. Высота полета - до 22 км. В 1959-м такие запросто летали над Советским Союзом, делали фотосъемку, и в 1960-м шоком для американцев стало, когда над Уралом был подбит U-2, управляемый Пауэрсом (полтора года спустя пилота обменяют на советского разведчика Рудольфа Абеля. - Ред.).
И самолет над Уралом, и этот над Банесом были сбиты зенитно-ракетным комплексом С-75, который был спроектирован специально в расчете на такие самолеты. Но U-2 был оснащен прибором, который реагировал на наши радары: когда луч касался корпуса самолета, в кабине пилота зажигался специальный желтый фонарь и летчик мог сманеврировать. Вопрос: почему опытнейший пилот этого не сделал?
Мы аккуратны в предположениях, но одно из логичных: у самолета намеренно была отключена система безопасности. Кто-то из американского командования хотел, чтобы самолет был сбит. Это послужило бы причиной для начала масштабного вторжения.
Еще один вопрос: кто с нашей стороны отдал приказ уничтожить самолет? Считалось, что это сделали два генерала - Леонид Стефанович Гарбуз и Степан Наумович Гречко (Гарбуз в своих воспоминаниях взял этот удар на себя). Но мой соавтор Бубнов сопоставил воспоминания очевидцев, и стало очевидно: приказ мог отдать только командир 27-й дивизии ПВО Воронков Георгий Алексеевич.
- Разве не фиксируется, кто отдал приказ?
- Ситуация крайне запутанная. Хрущев вообще сначала считал, что самолет сбили кубинцы, да и кубинская пресса так рапортовала. Но у кубинцев тогда не было возможностей для такого удара.
Воронков - участник Великой Отечественной - понимал, что самолет облетел почти всю территорию Кубы, снял показания всей нашей системы ПВО. Выпускать его было нельзя.
Кнопку «пуск» нажал офицер наведения лейтенант Алексей Артемович Ряпенко. Мы с Бубновым вышли на него случайно: он просто написал мне, что может добавить что-то к нашим материалам, в переписке я даже не сразу понял, что он и есть тот самый человек. Очень скромный, его еще пришлось убеждать, чтобы разрешил рассказать о себе. В его воспоминаниях есть два ярких момента: во-первых, они были готовы к тому, что сейчас полетит и второй самолет, и третий и начнется война; во-вторых, когда он вышел из кабины зенитно-ракетного комплекса, то весь расчет - а это 20 человек - стал подбрасывать его в воздух, как героя.
Мы считаем, что именно уничтожение суперсовременного самолета побудило Кеннеди не отдавать приказ о вторжении. Он понял, что на острове вполне боеспособная группа войск. Косвенно нашу теорию подтверждают воспоминания Роберта Кеннеди в книге «13 дней». Он описывает первую реакцию на известие об уничтожении самолета: немедленно ответить на удар. Но Джон Кеннеди убедил членов исполнительного комитета, что в этом случае последствия будут планетарного масштаба.
После этого заседания по тайным каналам Хрущеву были переданы условия: Советы выводят ракеты (стратегические. - Ред.) в обмен на гарантии Штатов о ненападении на Кубу. В секретной части договора говорилось о том, что США убирают свои ракеты из Турции и Италии.
- Михаил Валерьевич, то, что было на Кубе, боевыми действиями не считается...
- Как нам объяснили в одном военкомате: боевые действия - это когда ты стреляешь из автомата и в тебя стреляют.
- Неужели не стреляли?
- Случались обстрелы со стороны контрас, но надо отдать должное Кастро: окружил наши дислокации плотным кольцом кубинских войск. Не хотел допустить гибели наших.
В общем, как некоторые говорят: «За два года на Кубе погибли «всего лишь» 68 военнослужащих, вы там на Кубе...».
- Загорали.
- Примерно так. Гибли ведь от разных причин. Например, 27 октября 1962 года смерть летчика Андерсона не была единственной. По информации американского писателя Майкла Доббса, автора не переведенной у нас, но очень известной книги «За час до полуночи. Хрущев и Кеннеди в Карибском кризисе», в тот день погибли двое наших солдат - сорвались на грузовике в пропасть.
Большинство участников Карибского кризиса «доставлялись» на остров Свободы в твиндеках сухогрузов в очень тяжелых условиях: шторма, жара. Правда, некоторые исследователи пишут, что смерть на судне была чуть ли не рядовым событием, но это не так: в пути погибли два или три человека. Кто-то умирал от болезней, несчастных случаев с техникой, на строительстве. Один или два умерли, если называть вещи своими именами, выпив непонятный суррогат, приобретенный у кубинцев...
Но, например, особняком стоят события октября 1963 года, когда по Кубе пронесся ураган «Флора». На позиции одного из наших дивизионов после двух суток непрерывного дождя хлынула вода из прорвавшейся плотины. Начштаба послал группу солдат спасать оружие. Из них четверо погибли, а семеро спаслись, просидев более суток на деревьях под проливным дождем. Героически погиб и сержант Николай Табаев, вызвавшийся помочь терпящим бедствие товарищам.
Ветеран Виктор Забегалин (он живет на Украине) в своей книге «У опасной черты», изданной в Одессе в 2007 году, изложил воспоминания очевидцев, а мы потом с Валерием Бубновым дополнили картину. Со мной связался служивший в том дивизионе Анатолий Иванович Лоскутов, он рассказал, как они несколько суток пережидали ураган в кабинах зенитно-ракетных комплексов, как прибывала вода и они самых обессилевших ребят поднимали на верхние полки.
А когда вышла книга «Белые пятна», на меня вышла Татьяна Аркадьевна Преображенская, сестра одного из погибших, Рудольфа Преображенского. Она рассказала: сначала о брате ничего не было известно. Поначалу-то все служили без права переписки, а когда переписку разрешили, адрес был один: «Москва-400». Рудольфу оставался месяц до демобилизации, когда письма от него приходить перестали. А потом родным стали возвращаться их письма с припиской «адресат выбыл». В январе 1964-го мать и сестру вызвали в военкомат и вручили похоронку с формулировкой «погиб путем утопления». Останки Рудольфа, как и других советских воинов, покоятся на мемориале возле Гаваны.
- У ветеранов-«кубинцев» нет статуса участников боевых действий, а что есть?
- Грамота Президиума Верховного Совета СССР от 1988 года. Но, во-первых, нет Советского Союза. Во-вторых, в конце 1980-х уже была некоторая неразбериха, и почти никто из воинов те грамоты не получил.
- Грамота никаких льгот не давала?
- Нет. Некоторые офицеры позднее получили льготы, так как судьба их забросила в Афганистан, Анголу или другие горячие точки, но тут важнее восстановление исторической справедливости. Мы не собираемся доказывать «наличие боевых действий». Мы говорим о том, что к такому уникальному историческому событию нельзя подходить формально и бездушно. Памятник воинам-интернационалистам в Сертолове - один из немногих, где указана Куба, но монумент и сооружен на средства сертоловцев. Знаю, что еще в Смоленске есть памятник, на котором Куба значится.
С американской стороны в морской блокаде Кубы участвовали до 250 тысяч солдат и офицеров, Кастро призвал к ружью 270 тысяч резервистов - их заслуги признаны, соответственно, в Штатах и на Кубе. В Приднестровье в 2016 году ветеранов признали участниками боевых действий. На Украине ветераны были приравнены к таковым более 20 лет назад. Мы, кстати, им в этом помогали: для получения статуса ветерану требовалось подтверждение от двух других служивших - мы таких «свидетелей» искали.
- Неудивительно, что вы неравнодушны к проблеме ветеранов Карибского кризиса: вы не ветеран, но тоже «кубинец». Как вы оказались на острове?
- Меня призвали в 1987-м из Военмеха. Это был год, когда забирали из всех ленинградских вузов. До того из Военмеха, ЛИТМО и Корабелки не брали, но на Красной площади приземлился Матиас Руст, и министр обороны маршал Соколов был уволен, а он был выпускником нашего вуза. Так что я оказался на Кубе благодаря сменившему Соколова Дмитрию Тимофеевичу Язову, в будущем одному из организаторов ГКЧП.
Служил в 1987 - 1989 годах. На Кубу был довольно суровый отбор: не брали женатых (чтобы не просились в отпуск), имеющих срок и почему-то не брали с татуировками. На мою службу отбор был еще жестче: войска особого назначения Главного разведывательного управления. Радиоразведка. Мы тоже давали подписку о неразглашении, но только на пять лет. Боевое дежурство шесть через шесть, перехватывали КВ-переговоры военно-воздушных сил США. Я слушал бомбардировщики, а рядом со мной сидел Шура Устинов, он сейчас на петербургском радио работает, - он слушал самолеты-разведчики.
В молодости я хотел стать писателем и в какой-то момент понял, что одно из самых ярких впечатлений моей жизни - служба на Кубе, стал общаться с сослуживцами на интернет-форуме, из наших общих воспоминаний родился роман «У каждого своя армия, или Пеленгатор в манговой роще». Потом на меня вышел Валерий Алексеевич Бубнов, который к тому времени собрал очень много материала, и я решил ему помогать.
- Если говорить именно о «кубинцах»-ветеранах: сколько их сейчас?
- В России - от тысячи до двух тысяч. Самому младшему - 74 года. Старшему в декабре будет 100. Многих уже нет... Я уверен, что к этой истории будут возвращаться и через десять лет, и через пятьдесят. Только спросить уже будет не у кого.
Комментарии