«Не было даже мысли, что могут убить...». Письма с «зимней» войны
Профессор Института истории СПбГУ Владимир Барышников, выступая на страницах газеты в канун 80-летия начала «зимней» войны между СССР и Финляндией, предложил создать музей непосредственно на местах ожесточенных боев. Эту идею, я думаю, поддержат многие и даже помогут со сбором реликвий. Тем более что по сей день в домашних архивах хранятся солдатские письма с той войны. Есть такие и в нашей семье, их автор - наш родственник Дмитрий Миньков (1914 - 1969), который писал своим сестрам в Ленинград с фронтов «зимней» войны. Он окончил школу ФЗО, работал на заводе «Большевик», был призван в ряды Красной армии 7 сентября 1939 года, служил в О.Р.Д. (отдельном радиодивизионе) особого назначения. Конечно, из писем видно, что он нередко передает не свои мысли, а звучавшие тогда лозунги. Особенно в первые дни войны, когда казалось, что финская армия слабая, уже разгромлена, бежит, и до победы - рукой подать. Естественно, никаких сомнений в характере войны у него тоже не было. Вот эти письма.
В конце 1939 года Красная армия вступила в войну с Финляндией, достаточно слабо представляя, с какими трудностями придется столкнуться. И уж совсем не были «предусмотрены» сильнейшие морозы, выводившие из строя оружие. РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА
Без даты
«Границу пересекли 1.12, кругом пожар да развалины. Это они, убегая, пожгли все и увели всех, все что можно. И так ежедневно все дальше и дальше. Много интересного, тяжелого и смешного. Особенно смешно, когда видишь на дороге оставленные или брошенные шинели, каски и вплоть до брюк и сапог. И такие вещи вызывают смех и рассматриваются как экспонаты с большим презрением и негодованием.
Правда, далеко я не был, так км 50, и везде кругом все сгорело и как будто вымерло, и я был очень удивлен, что на всем протяжении не видел ни одного живого человека (гражданского). Мой конечный пункт Суоярви, по всему видно, когда-то оживленный, но сейчас одни печи.
По пути туда принял боевое крещение, да в Суоярви еще раз обстреляли, но интересно, что пришлось испытать какое-то новое чувство, про которое я только слышал. Чувствовался какой-то подъем, какое-то особое возбуждение, когда пули ложились в 10 см от тебя и как-то наполняешься злобой и ненавистью, когда не видишь, кто в тебя стреляет и откуда стреляют.
Но страха или отчаяния не было, не было даже мысли, что тебя могут убить, и если бы была команда встать и бить врага кулаками, все, как и я, пошли бы без слова и добились бы своего. Вот какой патриотизм и исполнение доверия.
Враг убегал здорово, бросали все, но все же черти успели минировать кое-где дороги, да в непосильной злобе поодиночке стараются скрываться по лесам и оттуда, что звери, выходят на дорогу и забирают себе жертвы, вот в этом и вся трудность нашей освободительной войны. Но мы не простачки, нас не возьмешь ничем, и горе тому, кто будет в моих лапах, а кто был, тот уже знает. В общем, по возвращении стоит докладом освежить ваши головы.
Ну, а пока могу сообщить, что жив, здоров и чувствую себя отлично. Интересно, что никакая болезнь, никакая простуда, ничего не берет, хотя приходится жить и спать по 3 суток в машине, спать у костра, спать без костра, спать на скамейке, под скамейкой, на полу в сарае, под столом, на печке, под печкой, на полатях, на стуле и т. п.
Спать лежа, сидя, стоя и, несмотря на мороз, на ветер и холод чувствовать себя бодро и хорошо. Насчет желудка, он как был луженым, так и остался... Никогда не болит и почти всегда сыт. Обеды бывают всякие, отсюда и сытость разная. Вот и вся жизнь за этот небольшой срок, но довольно интересный всякими переживаниями и невзгодами. Думаю, скоро буду воевать по-настоящему, жду с часу на час поближе к передовым.
Но Вам, конечно, беспокоиться нечего обо мне, так как моя персона охраняется довольно хорошо, и вообще наша команда охраной обеспечена вполне. А следуем мы уже не со штабом дивизии, а кое-что повыше, так что беспокоиться об этом не приходиться».
19 декабря 1939 г.
«...Стоим сейчас в Суоярви, это довольно большое местечко уже на территории Финляндии. Стоим в одном из домов, которых осталось очень мало, да и то на окраине, центр весь сгорел и, правда, неприятно смотреть, торчат одни трубы да развалины.
Наш домик, как и все, поражает чистотой и аккуратностью внутренней и наружной окраской и отделкой, все так сделано, что просто залюбуешься. И прямо жаль, что 90% всех домов сгорели дотла, а оставшиеся видно не успели сжечь, так как бежали, оставляя все вплоть до брюк. В этих домах все цело, даже тарелки с едой кое-где стоят на столах, а также поражает изящество вещей и всяких безделушек, ценной утвари, но все это для нас есть как музей и брать что-либо нельзя, да и неудобно.
Только одни кошки занимают свои места и при входе ласкаются как к своим, да в сараях есть кое-где куры, поросята, и о них заботятся как о своих, можно бы резать да жарить, но у нас своей еды некуда девать. В общем, впечатление нехорошее, мне как-то жаль, ведь из 10000 человек не осталось ни одного, и целые семьи с детьми и без всего бежали неизвестно куда и скрываются где-то в лесу. А как же дети? Ведь такой мороз и мне как-то не по себе, когда видишь кроватку с голубым покрывальцем, маленькую, чистенькую, нежную и невольно наполняешься злобой на тех, кто нарушил покой и заставил покинуть этот дом. И они поплатятся за это.
Ну в других домах много русских старых денег, есть русские книги, пластинки и наш патефон орет какую-нибудь «барыню», игранную еще в 1918 году, здесь, видно, жил какой-нибудь белофинн. В общем, много интересного...
Ну, сплю я на мягком матрасе, и поверь, что на досках и на полу спать гораздо лучше, а то встаешь заспанный, и вроде как болят ноги. Чувствую себя хорошо, настроение хорошее, в общем, все в порядке. Соскучился о доме, а к тому же новый год придется встречать в такой необычной обстановке и таком месте. Но раз это нужно, так я особо и не думаю о чем-то другом. Неправда, будет праздник и на нашей улице».
21 января 1940 г.
«Насчет холода и у нас здесь так же, но ты не беспокойся, я в тепле, тепло одет, да и на улице приходится бывать мало (6 часов в сутки). У меня шуба, много рукавиц, валенки, так что как «у Христа за пазухой». Да и на передовой ребята приспособились, одни в окопах, другие отдыхают, потом на оборот, понарыли землянок, так что кое-как укрываются, но им, конечно, холодно, и я сам болею за это, но ничего не поделаешь, кому-то надо... Сегодня был в кино, смотрел «Учитель». Понравилась картина, да только немножко после было нехорошо, потянуло домой, но это прошло быстро, потому что есть дела, о которых приходиться думать больше».
23 января 1940 г.
Теперь немного о себе: живу так же, занимаюсь тем же...
Ну, я лучше перечислю, а вы сами судите. Если посмотреть на меня сверху, то увидишь круг, если посмотреть сбоку, увидишь круг, и с любой стороны я одинаковый, то есть на мне одето брюк 4, рубашек и гимнастерок 4 (в том числе теплое и ватное)... Ну, шуба и валенки не заслуживают внимания, а вот шинель это интересно: она мне служит одновременно: простынь, матрац, одеяло, подушка, пальто, мешок, покрывало, комод, зонтик и т. д. Или взять мой котелок, он мне служит для обеда; пью из него чай; моюсь в бане; для съестных продуктов, для картошки, для текстов, для умывания. Но сейчас ему достается меньше, так как я в прекрасных условиях...
Вот такие дела. Между прочим, с сегодняшнего дня стану еще толще, так как стали получать ежедневно по 100 г самой настоящей белой водочки. И теперь нам не хватает только... птичьего молока».
Дмитрий Миньков был демобилизован в июле 1940 года. С осени вернулся на завод «Большевик». Когда началась Великая Отечественная война, был призван в армию, попал в партизанский отряд, четыре раза переходил линию фронта. Потом сражался на Невском пятачке. В начале октября 1941 года чуть не погиб при переправе через Неву. Затем был возвращен в Ленинград, снова работал на заводе.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 243 (6596) от 25.12.2019 под заголовком ««Не было даже мысли, что могут убить...»».
Комментарии