На штыках. Судьба серовского портрета Николая II неизвестна до сих пор
Так называемый портрет в тужурке, изображающий последнего русского императора, известен достаточно хорошо. Однако мало кто знает, что полотно Валентина Серова, которое ныне находится в собрании Государственной Третьяковской галереи в Москве, – лишь авторское повторение подлинника, причем в быстрой эскизной манере. Оригинальный портрет, созданный по заказу Николая II, хранился в личных покоях императрицы и был недоступен широкой публике. О его трагической и почти детективной судьбе рассказала кандидат искусствоведения заведующая одним из отделов Русского музея Наталья МОЗОХИНА:
РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА
– Портрет из Третьяковской галереи заметно отличается от оригинала: выражение глаз императора совсем другое. Это известно потому, что хоть портрет и был недоступен для широкого зрителя, его несколько раз воспроизводили в печати, причем в цвете. В первый раз – в журнале «Мир искусства» в 1901 году. Выходил он и в виде художественной репродукции и открыток.
Интересно, что на открытках его напечатал парижский издатель русского происхождения Илья Лапин. И удалось это ему почти что хитростью. Ведь разрешения помещать на открытках портреты царской семьи давало Министерство императорского двора, причем очень неохотно. А тут – полотно из личных покоев императрицы!
24 июля 1912 года Лапин запросил у упомянутого выше министерства дозволить ему сделать с серовского портрета Николая II снимок для альбома «За веру, царя и Отечество», посвященного Отечественной войне 1812 года. На тот момент картина находилась в Александровском дворце Царского Села, поэтому запрос переслали в Царскосельское дворцовое управление. Оно дало добро. Негатив с портретом остался у Лапина, и в 1913 году он выпустил еще и открытку в двух вариантах: цветном и черно-белом. Поскольку она была напечатана за границей, издателю не требовалось получать особое разрешение в Министерстве двора.
В том же 1913 году художник Михаил Рундальцов исполнил с оригинала портрета Николая II в тужурке цветной офорт. С этой целью он посещал Зимний дворец, следовательно, во второй половине 1912-го или начале 1913 года портрет оказался там. Однако офорт отличается от оригинала, представляя собой авторскую трактовку.
Что же касается судьбы оригинального портрета... Свидетельства современников и воспоминания противоречат друг другу. Так, в журнале Художественно-исторической комиссии при Зимнем дворце от 26 октября 1917 года указано, что портрет «похищен и оказался впоследствии разорванным в клочья».
Эту версию подтверждала дочь художника Ольга Серова: «В 1917 году матросы с особенной ненавистью кинулись на этот портрет, кинулись, как на живого человека, и не только разрубили его на множество кусков, но проткнули на портрете оба глаза. Куски этого портрета хранятся в Русском музее в Ленинграде, но реставрировать его невозможно: если бы даже и удалось собрать и склеить все куски, то глаз не существует – написать их мог бы только Серов».
Хранитель художественного отдела Русского музея Петр Нерадовский вспоминал, как три ученика школы Общества поощрения художеств принесли ему этот портрет, отнятый ими у солдат. Холст был порван в нескольких местах (не разорван!), глаза проткнуты штыками насквозь, а рядом с проколами осыпалась краска. По словам Нерадовского, он «положил портрет между двумя стеклами и запер его в шкаф».
В ведомственном архиве музея мне удалось случайно найти крошечное свидетельство тех событий – записку от 26 октября 1917 года, написанную на небольшом клочке бумаги. В ней не указано, о какой работе Валентина Серова идет речь, но очевидно, что именно об этой: «Портрет работы Серова. Принесен Николаем Ивановичем
Дормидонтовым, учеником Школы поощрения художеств, который уговорил лиц, рвавших этот портрет у Зимнего дворца, передать в музей остатки портрета, крупного художественного произведения». Ниже отметка карандашом, по-видимому, рукой Петра Нерадовского: «18.11 взял в Художественный отдел» (кстати, Дормидонтов стал впоследствии известным художником, автором графической серии «Ленинград в блокаде»).
Согласно воспоминаниям Нерадовского, он вернул картину в Зимний дворец по просьбе его комиссара в 1922 году, поскольку там открывали «Исторические комнаты Александра II и Николая II». Комиссар сообщил: «Мебель и все вещи в комнатах дворца расставлены по местам, до последней пепельницы, – ...по планам, сохранившимся во дворце. Теперь не хватает только серовского портрета». По словам Нерадовского, комиссар получил портрет и «довольный ушел, чтобы повесить его на прежнем месте во дворце в том виде, в каком он теперь находится, не реставрируя его».
«Исторические комнаты» просуществовали в Зимнем дворце до 1926 года, затем они были закрыты, а помещения передали Эрмитажу. Что произошло с портретом дальше, установить не удалось. Его местонахождение до сих пор неизвестно.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 57 (6895) от 02.04.2021 под заголовком «На штыках».
Комментарии