Леденцы с открыткой от императрицы: как 7 миллионов пасхальных посланий разошлись по фронтам
Филокартистам хорошо известны две парные «царские» открытки времен Первой мировой войны с надписями «Христос Воскресе!». На одной изображен Николай II, одаряющий пасхальным яйцом солдата. На другой — его супруга Александра Федоровна с наследником-цесаревичем, у него в руках корзина, полная яиц — для раздачи воинам. На самом деле это «псевдооткрытки»: на них нет почтовой разлиновки, не обозначены ни издатель, ни типография, ни автор рисунков, ни цель издания.
Такие открытки вкладывали в пасхальные подарки офицерам и солдатам./ИЗ КОЛЛЕКЦИИ АВТОРА
Некоторые вопросы удалось прояснить благодаря материалам, найденным в Российском государственном историческом архиве, и публикациям в дореволюционных периодических изданиях, однако авторство рисунков до сих пор остается открытым.
В газете «Русский инвалид» за 27 марта 1915 года говорилось о подарках императрицы Александры Федоровны, которые она к Пасхе посылала в действующую армию. Они распространялись по войсковым частям на фронте, а также по некоторым соединениям в тылу, «находящимся в наиболее трудных условиях стоянки».
Подарки делились на два типа: для офицеров и нижних чинов. Первым дарили шоколад, папиросы и одеколон, а вторым — носовые платки, чай, леденцы, галеты, семечки, мыло, махорку, трубку, свечи и спички. И тем и другим в подарки вкладывали образки, пасхальные яйца и «карточки по образцу открытых писем с рисунками, изображающими государя императора, христосующегося с солдатом, и государыню императрицу с наследником цесаревичем у постели раненого».
Листы публично сжечь: как Елизавета Петровна боролась с памятью о свергнутом Иоанне АнтоновичеОбычно изданием «царских» открыток ведала канцелярия Александры Федоровны, а конкретно — ее заведующий граф Я. Н. Ростовцев. Он начал эту работу еще в годы Русско-японской войны, выпуская открытые письма в пользу Склада императрицы в Зимнем дворце, Царскосельской общины сестер милосердия и в пользу семей лиц, пострадавших на войне 1904 – 1905 годов. В 1915 году эту работу поручили другому ведомству Министерства императорского двора — Главному управлению уделов.
Первое по времени письмо из переписки между ним и издателями относится к 31 декабря 1914 года, когда владелец московской фабрики произведений графического искусства Алексей Постнов попросил подтвердить заказ на печать 6 миллионов 600 тысяч открытых писем. Из них одна половина была с изображением императора, вторая — императрицы с сыном.
Пересылка всего тиража открыток из Москвы в Петроград требовала не только расходов, но и выделения вагонов, о количестве которых приходилось беспокоиться заранее. Обернутые в бумагу пачки открыток укладывали по 2 тысячи штук в специально изготовленные для этих целей ящики — «совершенно специфического фасона, не существующего в обычном употреблении» (из‑за чего стоимость их изготовления вышла за рамки первоначальной сметы на 500 рублей).
Общий тираж каждой открытки в конечном итоге составил 3 миллиона 845 тысяч штук. Из документов следует, что 2 марта 1915 года в Петроград был отправлен вагон с 216 тысячами открыток, и это была уже не первая партия. 32 тысячи открыток ждали отправки в Тифлис — по‑видимому, для тех самых войсковых соединений, находившихся «в наиболее трудных условиях стоянки». 140 тысяч карточек были предназначены для московских лазаретов. Ящики с открытыми письмами в зависимости от цели издания маркировались надписями: «Для действующей армии» или «Для лазаретов». Последняя партия карточек была выслана 12 марта.
Поскольку выяснилось, что в Первопрестольной на лечении находится вдвое больше раненых, чем было первоначально заявлено, Постнова попросили допечатать еще 140 тысяч штук, что было им сделано всего за один день.
Несмотря на огромный тираж, эти открытки сейчас встречаются на филокартическом рынке не так часто, как должны были бы, даже с учетом того, что значительная их часть была уничтожена в советское время. Причина тому весьма прозаическая. Хотя солдаты ценили открытки, суровые реалии войны не способствовали их сохранению.
Писатель Константин Паустовский, в юности, в Первую мировую, служивший санитаром на фронте, вспоминал такой эпизод: «Я не понимал, откуда на поле боя так много рваной бумаги. Это были клочки писем, газет, открыток, книг, документов, фотографических карточек, стертых, пропитанных потом». Из воспоминаний ясно, что речь идет о личных вещах погибших и раненых солдат. По-видимому, были среди них и пасхальные открытки, подаренные последней императрицей…
Читайте также:
Призванный эпохой: В. И. Ленин как зеркало мировых процессов ХХ века
Площадь на Васильевском. Проект административного центра острова «утонул» в бесконечных конкурсах
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 75 (7897) от 25.04.2025 под заголовком «Леденцы с открыткой».
Комментарии