Куль муки да щепотка мышьяку. Рецензентам не понравились «Пословицы русского народа»
«Неужели все то, что болтают глупые, должны записывать и печатать умные? — восклицал преподаватель богословия и логики Александровского лицея протоиерей Иоаким Кочетов, прочитав рукопись «Пословиц русского народа» Владимира Даля. — С образованием народа глупость его пройдет, а что напечатается, то навсегда останется и будет служить памятником времени, к стыду народа».
ФОТО Pixabay
Даль вел записи пословиц несколько десятилетий, одновременно со сбором сведений для «Толкового словаря». Заведуя в 1840‑е годы Особенной канцелярией министра внутренних дел Льва Перовского, лексикограф регулярно получал из губерний целые посылки «слов, образчиков местного говора, сказок, пословиц, поверий», которые доставляли ему в основном директора гимназий.
Перейдя в 1849 году на должность управляющего Нижегородской удельной конторой, Даль привел в окончательный порядок объемную коллекцию пословиц (около 30 тысяч) и в 1853 году отослал ее в столицу в виде двух рукописных томов. Манускрипт содержал посвящение управляющему Морским министерством великому князю Константину Николаевичу. Далю он был хорошо знаком по Русскому географическому обществу: великий князь был первым председателем этой организации, а Даль — одним из членов-учредителей.
Константин Николаевич передал рукопись министру народного просвещения Аврааму Норову с пожеланием рассмотреть возможность академического издания. Дело в том, что Академия наук обладала правом издавать одобренные ею «ученые сочинения» без прохождения общей цензуры.
«Пословицы» поступили на рассмотрение Отделения русского языка и словесности. Рецензентами труда стали два академика: первым был уже упомянутый выше Иоаким Кочетов, вторым — знаменитый филолог и археограф Александр Востоков, автор учебных пособий по грамматике русского языка. Их отзывы сохранились в Российском государственном историческом архиве.
Увы, рецензия Кочетова была не в пользу публикации. Он сообщал, что поначалу был расположен (и даже «предубежден») в пользу «сборника памятников мудрости народной» и многолетнего труда его составителя, но в процессе чтения переменил собственное мнение. Как посчитал отец Иоаким, «труд господина Даля есть труд огромный, но чуждый выбора и порядка».
Критику протоиерея вызвало смешение под одним названием «Пословицы русского народа» самых разных предметов фольклора: поговорок, загадок, прибауток, примет, колыбельных и даже «заговоров и пошептов колдунов и колдуний». Особо кощунственным отцу Иоакиму показалось сочетание в рукописи цитат из Священного Писания и «пустословия народного», а также включение в нее «безнравственных» пословиц, как, например: «Богу угождай и черту не перечь».
По мнению Кочетова, Далю следовало рассортировать материал рукописи и издать его «под приличными заглавиями» в нескольких книгах. В текущем же виде протоиерей характеризовал сборник пословицей: «В нем бочка меду, да ложка дегтю; куль муки, да щепотка мышьяку».
Впоследствии один из наиболее авторитетных биографов Даля Владимир Порудоминский ставил в укор протоиерею-академику попытку «процедить сквозь свое решето народную мудрость, которую, как самую великую ценность, пытался уберечь Даль». Справедливости ради, отметим, что в суждениях Кочетова имелось здравое зерно. Собранию фольклора действительно недоставало научной методики отбора и классификации материала. Даль сам признавал, что «записывал все, что удавалось перехватить на лету в устной беседе»…
Отзыв Востокова был более сдержанным в оценках, хотя его автор также признавал, что Далю «надлежало бы пересмотреть и тщательнее обработать свой труд, который, конечно, содержит в себе весьма много хорошего».
Председатель Отделения русского языка и словесности Иван Давыдов сообщил мнения рецензентов министру народного просвещения, добавив, что денег на издание «Пословиц» нет. Было предложено выдвинуть рукопись Даля на соискание Демидовской премии, ежегодно присуждавшейся Академией наук, но в таком случае требовалось вначале «провести» сборник через общую цензуру.
Министр направил «Пословицы» в Петербургский цензурный комитет, однако тот в своем отзыве повторил критические доводы и сделал вывод о невозможности «разрешить печатание рукописи господина Даля в настоящем ее виде».
После этого министр через великого князя Константина Николаевича обратился к Далю с предложением внести изменения и исправления в соответствии с отзывами академиков и цензуры. Тот отказался: «Можно взять два огромных тома и, перелистывая их, отыскивать то, что может быть предлог и повод к порицанию; и можно взять эти же тома и сказать: вот огромный, небывалый запас для изучения русского языка, народной мудрости и суемудрия».
Пытаясь хоть как‑то спасти издание, великий князь направил «Пословицы» на отзыв директору Императорской Публичной библиотеки Модесту Корфу (лицейскому товарищу Пушкина), который предложил напечатать рукопись ограниченным тиражом для научной общественности. Но и эта идея не получила одобрения свыше.
Прошло всего восемь лет, и в 1862 году, на волне реформ и смягчения цензурных ограничений, «Пословицы русского народа» были изданы в первоначальном авторском варианте. На титульном листе по настоянию Даля были помещены слова «Пословица несудима», а Иоакиму Кочетову лексикограф адресовал саркастическую реплику в предисловии: «Куль муки набит; надеюсь, он уже не наткнется более на таких ценителей, которые бы стали подыскиваться под отраву». Правда, оппонента Даля к этому времени уже не было в живых: он скончался весной 1854 года.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 62 (7391) от 07.04.2023 под заголовком «Куль муки да щепотка мышьяку ».
Комментарии