16 мешков смерти. Что стоит за исчезновением жены петербургского врача
В это многие не верили. Солидный, уважаемый человек, главный нефролог Петербурга Александр Юрьевич Земченков убил свою жену? Да еще расчленил и по кускам выбросил на помойку? Ну бред же чистой воды, не укладывается в голове! Однако следствие, в течение многих месяцев по крупицам собиравшее этот гигантский пазл, никаких сомнений не испытывало: да, 11 лет назад он сделал это.
Фото: Pixabaу / fsHH
Почти год Земченков провел под стражей. И вот — неожиданный финал этой истории: 4 марта Петроградский районный суд уголовное дело в отношении него прекратил. По результатам предварительных слушаний прокурор изменил юридическую квалификацию действий Земченкова на ч. 1 ст. 109 УК РФ («причинение смерти по неосторожности»). Срок давности по ней — два года. Поэтому суд уголовное дело прекратил. Земченков выпущен из‑под стражи в зале суда. Однако это решение — отнюдь не оправдание. Факт преступления доказан, хотя и квалифицирован по более мягкой статье. И потому мы все же считаем возможным изложить версию следствия. Расскажем, как оно добывало доказательства. И пусть каждый сделает вывод сам.
Из дома не выходила
Семья была — всем на зависть. Вместе почти тридцать лет. Оба — высококвалифицированные, известные в городе врачи: Александр Юрьевич — завотделением Мариинской больницы, Ирина Геннадьевна — гинеколог родильного дома № 6. Безупречная репутация, трое детей (один из них — уже взрослый, тоже врач), шикарная квартира в сталинском доме на улице Чапыгина. Жить, казалось бы, и не тужить. Но вдруг стряслась беда — Ирина Геннадьевна пропала.
Вечером 22 февраля 2010 года она была в театре с подругами — смотрели «Мыльного ангела» в Комиссаржевке. Потом немного посидели в кафе. Домой она приехала в половине первого ночи. Позвонила подругам — сообщила, что добралась нормально. И после этого будто растворилась. В квартире в тот момент находился только муж — сын к тому времени уже жил отдельно, а две дочки, 12 и 22 лет, уехали с друзьями на дачу под Приозерск. Вечером 23‑го они вернулись, и отец сообщил им страшную весть. В милицию, однако, он обратился лишь на следующий день.
Анализируя сегодня тогдашние действия стражей порядка, не устаешь удивляться — как можно было сделать столько грубейших ошибок! Самая главная — утрата записей видеокамер у входа в подъезд. Дом элитный, все это работало как часы. Прибывший на вызов оперативник записи отсмотрел и… оставил охраннику у входа флеш-карту, чтобы он переписал туда файл. Но тот, как оказалось, с техникой обращаться не умел и ничего не сделал. На следующий день он сменился, сменщику поручение передать забыл, а когда опер пришел за флеш-картой, записи уже были стерты. И теперь о том, что Ирина Земченкова вечером домой вернулась, а утром никуда не выходила, известно только из свидетельских показаний. Ну и, разумеется, из записей других, более отдаленных камер, ни на одну из которых утром она не попала.
Умудрились оперативники и следователи «не заметить» массы нестыковок в поведении Земченкова, которые буквально кричали о себе. Ведь он не закоренелый преступник, хладнокровно уничтожающий все улики и следы. Это человек из интеллигентной среды, который в криминальных делах был полный ноль и «косячил» едва ли не на каждом шагу.
По его версии, жена ушла утром на работу и не вернулась. Между тем как раз в то утро он позвонил ее отцу и попросил ее не беспокоить, потому что она отдыхает. Поступок странный — раньше он такой заботы о ней не проявлял. Потом с ее телефона (!) позвонил детям на дачу, осведомился, там ли они. Тоже необычно — никогда он так пристально за их жизнью не следил.
Спустя некоторое время Земченков покинул квартиру, сел в свою машину и поехал по личным делам. А точнее — к любовнице (женщина эта — тоже врач, сильно его моложе). По окончании визита вдруг отправился… на дачу забирать детей. Зачем — объяснить не мог. Ему было прекрасно известно, что они с друзьями собирались возвращаться домой тем же вечером на электричке.
Однако, доехав до деревни Лупполово, вдруг остановился в лесополосе, пробыл там около часа и поехал обратно. «Погода испортилась, — пояснил он следствию. — Снег пошел. Я решил вернуться». Чего он все это время сидел на пустой дороге, глядя на снегопад, тоже непонятно. И ни одного звонка «пропавшей» жене за весь день несчастный муж не сделал.
Начинаем все с начала
Следствие длилось полтора года. За это время были допрошены соседи Земченковых по подъезду, коллеги Ирины Геннадьевны по работе (выяснилось, конечно, что она 23 февраля там не появлялась — неудивительно, выходной день) и, разумеется, сам Александр Юрьевич. Версию о его причастности к исчезновению жены не исключали и даже проверили его показания на полиграфе. При этом оказалось, что он… лжет.
Из его машины был изъят мешок со следами крови. На тот момент уже существовала процедура ДНК-анализа, но следствие почему‑то ею не воспользовалось. На обыске в квартире Земченковых были изъяты предметы одежды, в которой она ходила, в том числе шапка, составлявшая комплект с белым полушубком. А вот самого полушубка не обнаружилось. Ушла без шапки в февральский мороз? Причем пешком — документы на ее машину остались дома…
И что же? А ничего — в конце концов дело приостановили со стандартной формулировкой «в связи с невозможностью установления лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности».
К тому времени доктор Земченков уже вполне оправился от потери. Более того — вскоре после исчезновения жены свои отношения с вышеупомянутой любовницей он скрывать перестал. Сначала снял ей квартиру в своем доме на Чапыгина, а потом официально на ней женился (тоже штрих — похоже, был уверен, что пропавшая жена уже не вернется), привел к себе и начал новую жизнь. Молодая супруга родила ему двоих детей. Дочери от предыдущего брака особо жить не мешали — им были куплены квартиры все в том же доме. Живи и радуйся…
Не успокаивался, однако, только отец пропавшей женщины. В декабре 2020 года он попал на личный прием к председателю Следственного комитета Александру Бастрыкину. Выслушав 92‑летнего человека, он дал своим подчиненным команду разобраться. И дело, ранее расследовавшееся в Петроградском районе, попало в руки сотрудников 1‑го («бандитского») отдела ГУ СК по Санкт-Петербургу. А оперативным его сопровождением занялись сыщики угрозыска питерского полицейского главка.
— Фактически мы все начали с начала, — рассказывает следователь Глеб Губернский. — Прежде всего провели поквартирный опрос жильцов дома на Чапыгина — и не только из того подъезда, где жили Земченковы, но и из всех остальных. Прошло десять лет, многие уже сменили адреса. Но мы нашли всех, кто тогда там жил. И среди них, представьте, оказался человек, который видел, как в ночь с 22 на 23 февраля Земченков выходил из своего подъезда с большими мешками и выносил их на помойку. Опросили коллег Ирины Геннадьевны и Александра Юрьевича. Первые категорически заявили, что никакой необходимости появляться в выходной на работе у нее не было. Вторые вспомнили, что Земченков как раз к себе в больницу ненадолго заглянул — якобы искал жену. Почему к себе, а не к ней, непонятно…
Кстати, как выяснилось, отношения супругов к тому моменту были отнюдь не безоблачными. Они уже давно жили просто как соседи. О любовнице, судя по всему, она знала. Возможно, это и было причиной взаимного охлаждения… В свете этой информации можно было допустить, что и у Ирины Геннадьевны могла быть своя личная жизнь, о которой близкие люди не знали. Но тщательное изучение всех ее контактов эту версию позволило отбросить — никаких «порочащих связей» у нее не было. Она жила только домом и работой. Дважды в день звонила родителям. И только тогда, 23 февраля, звонка они не дождались.
От полиграфа отказался
Версия причастности Земченкова к исчезновению своей жены, с самого начала казавшаяся наиболее очевидной, тем не менее была далеко не единственной из рассматриваемых. Нельзя было исключить, к примеру, какие‑то несчастные случаи, криминальные варианты или ДТП.
И потому тщательному изучению подверглись сведения обо всех неопознанных трупах, оказавшихся в тот период в питерских моргах. Но никого похожего на пропавшую женщину среди них не было. Аналогичные запросы были направлены в криминологические службы всех субъектов РФ. Запросили и подразделения транспортной полиции, где аккумулировались сведения о людях, выпавших из поездов. Ответы из этих инстанций занимают несколько томов. И все до одного отрицательные.
Только тогда, когда все мыслимые и немыслимые варианты исчезновения были досконально проверены и перепроверены, остался один. Первый, он же последний: убийство, которое совершил сам Земченков.
В конце марта 2021‑го его задержали и допросили. В показаниях Александр Юрьевич поначалу явно лукавил. Например, утверждал, что в тот вечер, когда его жена вернулась из театра, он лег спать и проспал до утра. Его вежливо поправили: судя по трафику его компьютера, он всю ночь был в Сети. Заявил, что днем звонил своей жене. Но ему показали биллинги соединений, свидетельствующие о том, что это не так. Почему в течение всего дня он не отвечал на звонки и SMS, Земченков пояснить не мог.
Шаг за шагом он путался все больше и больше. И в конце концов заявил, что хочет дать признательные показания. В присутствии адвоката, под видеозапись сообщил леденящие кровь подробности того вечера. После возвращения жены между ними вспыхнул конфликт (судя по всему, она в очередной раз попрекнула его любовницей), в ходе которого он ее толкнул. Она упала головой на пол. Сначала был небольшой кровоподтек, он пытался остановить кровь, она легла на кровать, через полчаса ее состояние ухудшилось, и вскоре она умерла.
Он испугался ответственности и решил от трупа избавиться. Отнес его в ванну, расчленил при помощи ножа и маленького топорика, а потом по частям в 16 мешках для мусора вынес на контейнерую площадку. Все дальнейшие действия, признал Земченков, были направлены на сокрытие следов содеянного. Ее одежду и вещи он положил в машину и выбросил в мусорный контейнер на улице Жуковского неподалеку от Мариинской больницы. Таким же образом потом избавился и от ее телефона, а также от ножа и топорика.
Разумеется, после такого заявления он был тут же арестован.
— Увы, подтвердить его слова объективными доказательствами возможности не было, — признает следователь Губернский. — Нам удалось установить, кто и куда в тот день вывозил мусор из контейнеров во дворе. Но когда мы прибыли на гигантский, площадью 82 гектара, мусорный полигон, его сотрудники нам объяснили, что уже на следующий день после вывоза мы бы там вряд ли что‑то нашли. А через десять лет… Нас очень интересовала та самая таинственная остановка Земченкова в Лупполове. Там огромная территория: заброшенные дома, затопленные коллекторы очистных сооружений. Это было идеальное место для сокрытия трупа. Мы облазали все подвалы и бункеры, несколько месяцев откачивали оттуда воду, но ничего не нашли. Разумеется, эксперты исследовали тот самый, изъятый из машины Земченкова пакет со следами крови. Но за это время кровь «испортилась» и, кроме того что она принадлежит человеку, никакой информации не дала.
В народе, как известно, бытует якобы придуманная следователями поговорка — «нет тела — нет дела». Однако судебная практика показывает, что при наличии достаточных доказательств можно обойтись и без трупа. Да, если бы он был найден, скорее всего, решился бы вопрос о способе убийства. А так — действительно ли Земченков толкнул жену или, допустим, задушил, определить невозможно.
Через две недели после того допроса он замолчал, сославшись на 51‑ю статью Конституции, дающую право не давать показания против себя и своих близких. Еще раньше ему и его детям предложили пройти проверку показаний на полиграфе. Дети согласились, а он отказался. Впрочем, сейчас, наверное, это уже не так важно.
Можно ли теперь говорить, что вся гигантская работа следствия была проделана зря?
— Нет, мы так не считаем, — заявляет следователь Губернский. — Мы с оперативниками отработали по максимуму, сделали абсолютно все, что было возможно в этих условиях. И нам все‑таки удалось доказать причастность Земченкова к «безвестному исчезновению» его жены. Окончательная же квалификация его деяния — дело суда. Спорить с ним мы не вправе.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 41 (7124) от 09.03.2022 под заголовком «16 мешков смерти».
Комментарии