На заседании Валдайского клуба представили доклад «Мир без сверхдержав»
Начало ХХI века вызвало усилившееся к концу минувшего года ощущение глобальных перемен в мировом устройстве, окончательного конца эпохи доминирования сверхдержав. Поэтому закономерно, что на ежегодном заседании Валдайского клуба был представлен доклад «Мир без сверхдержав». Его обсудили в ходе очередного петербургского экспертного «круглого стола» на площадке ТАСС.
ФОТО Pixabay
Как говорилось в докладе, международная политика возвращается в анархическое состояние — слом мирового порядка происходит в результате крупномасштабных конфликтов между центрами силы. Существующие институты-гаранты вроде ООН уже не работают, кризис глобализации ускорила пандемия. По мнению авторов валдайского доклада, «прежний механизм постоянной «отладки» баланса сил не восстановится хотя бы по той причине, что обилие игроков и многообразие факторов силы делают установление баланса практически недостижимым». Еще один тезис — особенность момента состоит в том, что «сверхдержавное доминирование США и их союзников, по сути, уже не работает, но вся мировая инфраструктура, которая его обслуживала, на месте».
Главный противник Китая. К чему может привести политика США по «сдерживанию» Поднебесной?Приглашенный для участия в обсуждении один из авторов доклада «Мир без сверхдержав», директор по научной работе Фонда развития и поддержки международного дискуссионного клуба «Валдай» Федор Лукьянов подчеркнул, что доклад «отражает уже новую ситуацию — прерывание тех связей, которые казались практически непрерываемыми, и окончательное превращение взаимозависимости в оружие». Валдайский доклад 2018 года «Жизнь в осыпающемся мире» уже прогнозировал завершение периода главенства международных институтов, созданных после Второй мировой войны и призванных не допустить ее повторения. Теперь эта система рассыпается, и «полагаться на эти институты более невозможно».
Как заметил Лукьянов, сначала пандемия показала, что глобализацию можно буквально «выключить», причем мир «не рухнул». А СВО послужила толчком, который довершил осыпание прежнего мироустройства. Так, стали возможны вещи, которые прежде были невозможны, например, конец российско-европейского энергетического сотрудничества. А взаимозависимость стран из гарантии стабильности превратилась в оружие.
Сверхдержавы, как известно, это страны, обладающие существенно большим влиянием на мировые события, чем все остальные. Прежде это были СССР и США, затем мир стал однополярным, но потом появилось ощущение, что Китай станет второй сверхдержавой. Однако, уточнил Лукьянов, эксперты Валдайского клуба полагают, что это промежуточная фаза, поскольку складывающаяся международная ситуация не подразумевает чьего‑то управления: возникло много государств, которые прежде не могли претендовать на мировую роль, например, Турция или Индия. Да и поведение многих других стран становится все более самостоятельным, а сверхдержавы столкнулись с ограниченностью своих возможностей. Главный вывод — конец эпохи доминирования сверхдержав, новая международная архитектура в принципе не будет кем-либо управляться, так как никто больше не сможет выступать гарантом выполнения правил. По словам Лукьянова, новым мироустройством становится прежняя анархия, веками бывшая нормой международных отношений до середины XX века.
Также он обратил внимание на то, что фактор силы теперь — многосоставный. Раньше имело значение количество боеголовок и штыков, а сейчас к ним добавились географическое положение и ресурсы. «Мы сильно застряли в институциональном мире. Но надо смотреть вперед, а не назад и соблюдать меры техбезопасности на мировой строительной площадке». Лукьянов уверен, что новых глобальных договоренностей, условной «новой Ялты», не будет, но будут локальные договоренности на конкретный период — как, например, организация ОПЕК+.
С московским экспертом согласился президент секции «Посткоммунистические системы в международных отношениях» Ассоциации международных исследований Станислав Ткаченко. Он полагает, что место межгосударственных организаций займут международные форумы типа Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), стран БРИКС, в рамках которых лидеры и договариваются о совместных действиях. Также, по мнению Ткаченко, ключевая роль в связях между государствами будет принадлежать дипломатии. Согласно теории игр, чтобы система оставалась управляемой, в ней должно быть ограниченное количество игроков. «Если есть только один игрок, то всемирная империя невозможна. Если два — гарантировано фронтальное столкновение. Оптимальная модель в теории игр — от 3 до 6 центров, когда никто не может монополизировать ситуацию. И мы неизбежно придем к модели существования нескольких полюсов», — уверен эксперт.
Выработать новый политический и экономический язык предложил во время дискуссии руководитель Санкт-Петербургского регионального отделения Российского общества политологов Станислав Еремеев. Это необходимо, поскольку «понятия, которые мы используем, плохо отражают новую реальность», создаваемую энергетикой различных социумов. «Беда в том, что мы живем вчерашним днем, пользуемся вчерашней терминологией и языком, картинку мира рисуем, исходя из исторического прошлого. А жизнь бежит вперед. Важно осознать, что мир уже иной, и надо измерять его инструментами, адекватными изменениям», — сказал эксперт.
Профессор СПбГУ Наталья Еремина, анализируя доклад Валдайского клуба, отметила, что абсолютных гарантов в мире никогда и не было, международный порядок играл относительную роль, а значит, мир вряд ли изменился кардинально. Даже в условиях взаимозависимости и в период глобализации не было оснований думать, что какое‑то государство или какая‑то организация могли быть стопроцентным гарантом мирового порядка. По словам Ереминой, в новых условиях надо учитывать политические процессы в конкретных государствах, например, рост влияния в западных странах правой идеологии в ответ на современные сложные процессы в мире. Как раз в периоды турбулентности «появляются различные идеологические конструкции, которые становятся базисом для формирования новых политических движений, что может стать мощным орудием для того, чтобы вклинить государство в ту или иную систему». Также новые международные отношения, напомнила эксперт, чаще всего являются итогом крупных войн, когда возникают некие согласования.
Левые силы тоже могут сыграть свою роль в возможном переустройстве мира, считает профессор СПбГУ Руслан Костюк. Например, с 1 января три ведущие латиноамериканские страны — Бразилия, Мексика и Аргентина — будут управляться левыми или левоцентристскими президентами. Успешными для левых были также парламентские выборы в Чили, Колумбии и других странах. Однако, уточнил профессор, левые очень отличаются друг от друга в разных странах. Например, в Европе у них есть как конвергенция по ряду вопросов, так и немало разногласий. Многие поддерживают идею евроатлантического сотрудничества и внешнюю политику Евросоюза, но есть и радикальные левые, выступающие за выход своих стран из НАТО и проведение независимой политики от США, за уменьшение военных расходов. Так, объединенная группа левых в Европарламенте предлагала провести конференцию по европейской безопасности и пригласить на нее Россию и Белоруссию, чтобы выработать те самые новые правила миропорядка. Сейчас, отметил Костюк, левые силы будут уделять внимание социальным последствиям после пандемии и прекращения энергетического сотрудничества с РФ, что и может стать отправной точкой в политическом подъеме не только для крайних правых, но и для левых сил.
Президент НИУ «Высшая школа экономики» в Санкт-Петербурге Александр Ходачек заметил, что если раньше мы думали, что с нами хотят дружить, то «теперь маски все сброшены». И на повестку дня «должен выйти абсолютно голый прагматизм». Будущие союзы, полагает Ходачек, будут носить временный характер, поэтому нужно исходить из прагматичной экономической политики. Также он призвал обратить внимание на внутренние проблемы, поскольку «мы все время увлекаемся международной повесткой, хотя есть проблемы внутри государства, прежде всего экономические».
Вообще‑то больше изменился не мир, а наше видение мира, который никогда и не был управляем, так считает полномочный представитель Санкт-Петербургского университета технологий управления и экономики Сергей Цыпляев. И потому, с его точки зрения, не стоит раньше времени хоронить ни глобализацию, ни идею сверхдержав. Как пояснил Цыпляев, организация мира с двумя управляющими центрами не работает по одной простой причине: мир развивается постоянно, а развитие — это всегда усложнение. Поэтому новая система неизбежно появится, «как известно, в сложных системах возникновение структур происходит спонтанно». Эксперт привел такой пример: «Большое количество людей годами переговаривались, не было ни модератора, ни повестки, но вдруг возникла Вестфальская система». Влиятельные страны останутся, посему «мир без сверхдержав пока нам в ближайшее время не грозит, хотя игроков будет больше и никто не сможет диктовать в одиночку». Причем нужно учитывать, подчеркнул Цыпляев, что понятие «сверхдержавы» меняется, сейчас оно должно включать не только военную и экономическую мощь, но и мягкую силу — если нет привлекательного образа будущего у страны, она не будет сверхдержавой. Кроме того, для статуса сверхдержавы важны технологические возможности, наличие «лучших мозгов». В итоге мир может перевернуть не война, а какое‑нибудь великое научное достижение вроде успеха с термоядерным синтезом, который положит конец традиционной энергетике.
По мнению доцента СПбГУ Александра Конфисахора, другой причиной мирового переустройства может стать столкновение геоцивилизаций. Он применил концепцию этнокультурного разделения цивилизаций американского социолога и политолога Сэмюэля Хантингтона, правда, сократив число геоцивилизаций до пяти. Картина мира, считает Конфисахор, изменилась оттого, что прежде доминирующая роль была у государств-наций, повязанных договоренностями, однако с конца прошлого века истинными акторами глобальных мировых процессов выступают геоцивилизации: восточнохристианская, западнохристианская, индуистская, конфуцианская и мусульманская. И именно они конкурируют между собой. Для геополитического доминирования эксперт выделил несколько ключевых факторов: военную мощь, экономическое преимущество и технологии, культурную привлекательность, развитие науки и благоприятную внешнеполитическую обстановку. Его прогноз: в будущем за мировое лидерство столкнутся мусульманская цивилизация с конфуцианской, как более жизнеспособные формации.
Подводя итоги обсуждения валдайского доклада о мире без сверхдержав, Федор Лукьянов согласился с тем, что «мы застряли в языке и понятиях, которые не соответствуют нынешнему моменту». Он еще раз уточнил понятие «сверхдержава», примененное в докладе: это не просто большая и сильная страна, это страна, обладающая эксклюзивным структурирующим влиянием на международную систему, а таковая сейчас одна — США. Причина понятная — благодаря финансовой монополии они вводят меры, кого угодно связывающие по рукам и ногам. А вот что станет фактором влияния в наступающем мире — это пока вопрос дискуссионный, поскольку отсутствие сверхдержав не означает отсутствия крупных влиятельных стран. Лукьянов метафорично обрисовал нынешнюю мировую ситуацию, сравнив два известных фильма. Один вышел четверть века назад — «Хвост виляет собакой», а второй в 2021 году — «Не смотри вверх». Казалось бы, они об одном и том же — о манипуляции общественным мнением. Но первый про то, как обмануть других, а второй — про невозможность управлять ничем. «И мы сейчас, скорее всего, во второй ситуации», — резюмировал эксперт.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 1 (7330) от 09.01.2023 под заголовком «Новая архитектура мира».
Комментарии