Простой и доступный. Каким педагогом был Ландау?
Одно из правил Льва Ландау гласило: «Не сомневайтесь в великих возможностях физики. Физика может объяснить любое увиденное в жизни явление». / Репродукция. Фото автора
Слушатели первых лекций Льва Ландау вспоминали, что молодой педагог, поднявшись на кафедру, сразу предупредил: «Меня зовут Дау. Я терпеть не могу, когда меня называют Львом Давидовичем»… Еще в студенческие годы друзья однажды в шутку сократили фамилию будущего ученого, а ему сокращенный вариант так понравился, что стал его вторым именем.
Молодой преподаватель хотел, чтобы между ним и его учениками не было никаких возрастных преград. Таким простым и доступным Ландау, будущий нобелевский лауреат по физике, оставался всю свою жизнь. Студенты и аспиранты знали, что к профессору можно обращаться с любыми научными вопросами, а если к тому же срочно — даже прийти к нему домой.
Так, однажды рано утром в квартиру Ландау позвонили. Супруга профессора, увидев на пороге круглолицего румяного мальчика, спросила: «Ты к кому, детка?». Тот ответил, что хочет получить разрешение присутствовать на предстоящем семинаре физиков.
Услышав этот разговор, Ландау вышел в прихожую и пригласил мальчика в свой кабинет. Возраст посетителя Ландау не смутил, ведь он сам поступил в Бакинский университет в четырнадцать лет и стал самым молодым первокурсником за все время существования этого учебного заведения. Спустя четверть века на заседании Академии наук Ландау будет голосовать за принятие в ее члены физика Алексея Абрикосова — того самого любознательного мальчика, приходившего к нему когда‑то далеким утром…
Очень хотел стать учеником Ландау и будущий известный физик Александр Ахиезер, в ту пору — выпускник политехнического института. Он вспоминал, что, впервые придя к нему домой, так волновался, что все свое внимание устремил на привязанного к настольной лампе зеленого резинового крокодила. Заметив его растерянность, Ландау предложил ему ответить на несколько вопросов по теоретической физике и математике. Тот успешно справился с задачей.
«Он сильно ободрил меня, сказав, что я более-менее свободно владею предметом, и добавил, что математика безгранична и ею овладеть так же просто, как теоретической физикой невозможно, поэтому я стал физиком, а не математиком»…
Вспоминая о начале своего пути в науку, Ландау говорил: «Когда я познакомился с «общей теорией относительности» Эйнштейна, я поразился ее красотой, статьи Шредингера привели меня в восхищение. Меня интересовали только неразгаданные явления».
Со всем пылом юности он взялся за очень трудные научные задачи. Результат не замедлил сказаться: научная работа о диамагнетизме поставила Ландау в один ряд с крупными физиками мира. Ленинградский университет, куда Ландау перевелся из Бакинского, он окончил в девятнадцать лет.
По специальному решению Наркомпроса молодой выпускник был направлен в длительную командировку для продолжения образования и знакомства с работами ведущих мировых физиков. В Берлине, Лейпциге, Копенгагене, Кембридже, Лондоне он встречался с Альбертом Эйнштейном, Нильсом Бором, Вольфгангом Паули, Максом Борном, участвовал в семинарах, посещал научные лаборатории. Ландау неоднократно получал предложения остаться работать в Европе, но всякий раз отвечал категорическим отказом.
В 26 лет Ландау без защиты диссертации была присуждена степень доктора физико-математических наук, спустя год — звание профессора. «Внутренняя температура звезд», «Об источниках звездной энергии», «О квантовой теории поля» и многие другие его работы прокладывали новые пути в науке. Английский физик Пайерлс утверждал: «Надо смотреть правде в лицо. Мы все питаемся крошками со стола Ландау».
Все знавшие Ландау отмечали не только его невероятную работоспособность и энциклопедические знания, но и веселый жизнерадостный нрав. В 1930‑х годах для участия в семинаре в Харьковский институт, где он тогда работал, приехал известный физик Поль Дирак. Читая лекцию, он ходил от доски, где писал формулы, к открытому окну. И когда поворачивался спиной, сидевший неподалеку Ландау, несогласный с тем, что говорил ученый, тихонько произносил: «Дирак-дурак, Дирак-дурак».
Окончив лекцию, Дирак повернулся и тоже прошептал: «Сам дурак. Сам дурак». Все закончилось общим хохотом. Эту мальчишескую выходку знаменитым физикам можно простить, ведь Ландау было всего 27 лет, а его коллега был немногим старше…
Об этом случае известно со слов очевидцев. Увы, Лев Ландау никаких биографических записей не оставил. Он говорил: «Жизнь человека слишком коротка, чтобы браться за безнадежные проблемы, память слишком ограничена, и чем больше ненужного сора будет засорять твою голову, тем меньше останется места для ярких мыслей».
Комментарии