Главное, чтобы внутри тебя суеты не было
Гость редакции — наместник Александро-Невской лавры, епископ Кронштадтский Вениамин
— Владыка, сначала вопрос, который чаще всего задают священнослужителям, не обойдемся без него и мы: расскажите, каким был ваш путь к вере, к Богу?
— У меня простая семья, отец военный, скончался от сердца. Мама, слава Богу, жива. Простые труженики и очень хорошие люди. Благодарен своим родителям в первую очередь за то, что они дали мне возможность выбрать тот путь, который был, видимо, определен свыше.
С малых лет я стал ходить в храм, потому что душа лежала к вере, тянуло. Моя семья не сильно религиозная: мама верующая, но никогда свою веру не проявляла, не наставляла меня в этом направлении. Как и отец. А у меня самого внутренний позыв был очень сильный. Мы жили в Мордовии, храм был в соседнем селе, километрах в трех. Учился в школе, еще и в музыкальной школе обучался, но посещать храм время находил. Откуда это пошло, не знаю, видно, Бог определил. И эта вера, которая пришла с детства, приумножилась.
Когда поступил в духовное училище в Саранске, родители не препятствовали. Но вспоминаю один момент. На втором курсе я уже понял, кем хочу быть, и принял монашество. Приезжаю домой, уже монах, и мама расплакалась. Такой мой путь — строгий монашеский — ей сразу трудно было воспринять.
— А почему вы решили принять, как сами говорите, такой строгий путь?
— К этому шло. Священником, пастырем хотел быть с молодых лет. А строгий путь выбрал по своему внутреннему позыву. Мне хотелось уйти в маленький отдаленный монастырь, но Бог по‑другому определил. От людей я никуда не убежал. Наверное, в этом есть промысел Божий. Почему? На некоторые вещи невозможно ответить. Бог дает, и ты должен это принимать. Главное, чтобы этот путь, который Бог дает, стал комфортным и для тебя самого. Тогда я ощутил: это мое.
И в эту секунду, когда с вами разговариваю и вспоминаю события моей жизни, послушания, вот в эту секунду я благодарю за то, что Бог дал мне возможность избрать этот путь и идти по нему. А что будет дальше, не знаю, это невозможно знать никому из нас.
— Были мысли уйти в тихий монастырь, и вдруг получаете такое назначение — стать наместником одного из самых известных монастырей страны. Насколько это было для вас неожиданным?
— Еще до лавры было много неожиданных моментов. В 27 лет назначен наместником Свято-Троицкого монастыря в селе Большое Чуфарово. В 33 года стал епископом Ардатовским и Атяшевским, тогда я тоже очень переживал.
Когда перевели сюда, у меня был шок. Родился в Мордовии, сорок лет там, знаю культуру, язык. Проповеди могу читать на мордовском языке. Переводил Библию на эрзянский диалект — одного из этносов Мордовии. Знаю культуру, менталитет, народные традиции. Я мог все понять: продолжать служение в Мордовии, получить назначение в другую область поблизости. Помню же народную пословицу: где родился, там и пригодился.
Петербург никогда не рассматривал, никак не ожидал. Петербург — город особый, он требует к себе совсем другого отношения. И у города отношение к людям по‑разному складывается. Честно скажу, очень переживал.
Но вот год прошел, и могу сказать только одно: опять слава Богу. С одной стороны, уже что‑то сделал здесь, насколько мне хватает таланта и мудрости. А с другой — это новая колыбель, которая также тебя растит. Я сам здесь меняюсь, что‑то новое приобретаю. Другие люди, другая сфера деятельности. И это тоже большой плюс.
Конечно, здесь большая ответственность, и от этого тоже переживания. Важно, чтобы твое служение было в помощь людям.
Это же промысел Божий, получить назначение сюда. И нужно стремиться — не разочаровать Создателя. Это как с родителями: чтобы отец твой не разочаровался в тебе.
Здесь новый мир — музеи, театры, я этому не чужд. Много интеллигенции, люди искусства. В Мордовии это тоже все есть, но в Петербурге, конечно, другой масштаб.
Хотя вера одна и та же, у веры нет границ. И самое главное, чтобы я для своей новой паствы, которую Господь мне дал, стал настоящим пастырем. Стараться вести людей к Христу, насколько хватит моих сил, способностей и возможностей.
— Лавра, хоть и монастырь, но расположена в центре города, это накладывает какие‑то особенности?
— Александро-Невская лавра — духовный центр Петербурга. Я так определяю. Многое начиналось отсюда. Петр Первый основал монастырь, потом он стал лаврой. Для царя Петра это была кузница духовенства, которое станет миссионерами в народе, будет нести весть о Христе.
Один большой минус — это центр мегаполиса. В моем понятии монастырь — удаленное место, куда люди уходят, чтобы получить тишину. С другой стороны, здесь становишься более ответственным, у тебя больше возможностей. Через лавру много разного народа проходит, и ты несешь ответственность за этот народ, который Господь дает тебе в паству.
Если говорить о соблазнах, то да, здесь Невский проспект, место красивое. Люди гуляют. Но все от человека зависит. Можно и в пустыне духовно погибнуть, а можно и в миру спастись. Если сам человек свой внутренний мир не строит, его никто не спасет, никто не удержит. А если он ограждает себя молитвой, то где бы он ни был, везде спасется. Можно и в пустыне создать рай, оазис, но и из оазиса можно сделать пустыню. Повторю: все зависит от самого человека.
В лавре у меня многие из братии очень строгих правил: подвижники, молодцы. Им эта городская суета не мешает. Главное, чтобы внутри тебя суеты не было. А если внутри хаос, то где бы человек ни находился, он везде найдет проблемы.
— Как вас приняли братия?
— Везде люди. Грехи те же самые и праведные поступки те же. Братия, слава Богу, приняли меня хорошо, хотя я, конечно, переживал: мордвин, деревенский архиерей. Но они поддержали. Говорят же, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Здесь свой устав — лаврский. Я принял все, что здесь есть. Но у меня тоже есть свои правила, молитвенные, например. Я постоянно служу литургию с братией. У нас общая молитва, и это самое главное. Лавра — наш дом, значит, у нас должна быть сплоченная семья. Должны быть вместе на молитве, на работе, на трапезах. Они меня поняли и поддерживают. Чувствуется, у нас сильная команда. Плоды этой сплоченной работы будут видны позже. Но вот в эту секунду — благодарю всех.
Поскольку лавра в центре города, то наша задача не закрываться. Этим лавра отличается от простого монастыря, который находится где‑то вдалеке от городов. Здесь мы должны быть открытыми, раз Бог нас сюда поставил. Для того, чтобы через лавру, через этот духовный мир пропустить многих. И в каждое сердце, по возможности, включить частицу благодати от Господа нашего.
— Сколько в монастыре монашествующих?
— Монахов 65, есть трудники, послушники, коллектив большой. И мы не стремимся его искусственно увеличивать. Постриг — дело ответственное, надо все переосмыслить, назад дороги нет. Поэтому некоторые послушники очень долго остаются в этом состоянии. Чтобы человек все внутренне пересмотрел, прочувствовал, начал рассматривать лавру как семью.
— У лавры большое хозяйство, которое активно развивалось в последние годы с владыкой Назарием. Что‑то новое ожидается?
— Владыка Назарий молодец. Я пришел и увидел, насколько все отлажено. Развитие, конечно, есть и будет. Мы сейчас большую ферму на Никольском скиту строим, коровник для крупного рогатого скота. Придя сюда, оценил весь масштаб, всю хозяйственную махину. Важно все это сохранить, уж приумножить — не знаю, но хотя бы сохранить. У нас два больших скита, есть швейное производство, иконописные мастерские, сыроварня. Везде братия трудится, несут послушания.
Ферму строим, чтобы молоко было свое для сыроварни. Мясо на продажу. Сыры мы делаем, но хотим еще увеличить производство. Хозяйством надо заниматься. Пожертвования сегодня есть, а завтра нет, не всегда люди могут вспомоществовать. И лавра сама должна себя обеспечивать, чтобы ни от кого не зависеть. Это обязательно.
А хозяйство я сам люблю, я же деревенский. Воспитан на хозяйстве, у нас коровы, овцы были. Для меня это святое. С детства такое послушание нес.
— Работы много, поэтому, видимо, лучше молодых послушников привлекать?
— На возраст я не смотрю, послушания же разные. Где трудиться — всем послушаний хватит. Молодежь — это будущее, поэтому для лавры молодые послушники, трудники нужны, от таких точно никто не отказывается. Главное, чтобы они приходили сюда по вере, для галочки я никого не беру.
— При постриге вы наречены именем Вениамин. Сами выбрали это имя?
— У монаха нет воли. Идешь в монашество, о своей воле забывай. Из курса семинарии я, конечно, знал о священномученике Вениамине, митрополите Петроградском и Гдовском. Что в годы революционных гонений он пострадал, был расстрелян большевиками. Все это знал, но никогда не думал, что меня в его честь нарекут при постриге. Почему такая воля Божия произошла через постриг, никто не знает. Я был очень удивлен. Тем более день, когда постригали, не был связан с этим святым. Его день памяти 13 августа, а я постриг принял в апреле.
Когда получил имя Вениамин, стал глубже изучать его биографию и деяния. Что очень понравилось: он был любим народом. И сам любил народ, постоянно общался с простыми людьми: на заводы ездил, городские окраины окормлял. Всегда был с теми, кто нуждался в его поддержке. Мне тяжело ему подражать, но важно, что есть такой идеал, к которому надо стремиться. Эта красная черта в его жизни — быть с народом — для меня очень важна и необходима.
— Хотите быть с народом, значит, в отшельники вы бы не пошли?
— Это не мое. Хотя, что будет дальше, не знаю. Мое — это общаться с людьми, быть пастырем. Насколько это полезно народу, не знаю. Надеюсь, что полезно. Я люблю людей, от народа не убегаю.
— В Александро-Невской лавре большая реставрация. Все идет по плану, когда завершение?
— Ремонт, реставрация — всегда большие хлопоты. Конечно, это создает некоторый дискомфорт, из‑за этого у нас нехватка помещений. Однако то, что обитель получила возможность провести полную научную реставрацию, очень важно. Ведь все делается с нуля — от фундамента до крыши. Пока все идет по графику.
Спасибо городским властям, поддерживают нас, проходят совместные совещания. Во время реставрации всегда что-то новое всплывает, неучтенное в плане работ. И администрация помогает решать все вопросы. Недавно были обнаружены трубы, которые в проектной документации не значились. Но их тоже надо приводить в порядок, заменять. Городские специалисты моментально среагировали, помогли решить вопрос. И работа по реставрации продолжилась, практически даже без задержки.
По плану, завершение реставрации в 2026 году. Но при таких масштабных работах год надо всегда прибавлять. Подобной реставрации в лавре, по‑моему, не делали никогда и на нашем веку точно больше делать не будут. Так что надо потерпеть. Крайний срок — 2027 год.
При этом богослужения проходят во всех храмах, в том числе и в Свято-Троицком соборе, где сейчас ведутся большие работы. Для нас самое главное — духовная жизнь: богослужения, воскресная школа, приход. Проводим много различных мероприятий. Организовали научно-практическую конференцию, посвященную Александру Невскому — ежегодные лаврские чтения. Это наша изюминка, и таких изюминок много.
— В последнее время в городе особенно на слуху Благовещенская церковь. Много людей ее посещают?
— Слава Богу, что нам этот храм передали. Наш митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий и владыка Назарий очень многое сделали, чтобы Благовещенская церковь была возвращена лавре. 7 апреля этого года мы там отслужили литургию — первую за сто лет. Пришли очень много людей, народ радовался, ликовал. Теперь здание вновь стало храмом, как было когда‑то. Люди приходят, молятся.
Как известно, в нижнем храме могила Александра Васильевича Суворова. Вот уже год как в верхнем храме Александра Невского в Благовещенской церкви находится рака с мощами святого благоверного князя. И это радует сердце. Потихоньку возвращается все, что было до революции. Так и должно быть. Благовещенская церковь стала еще одним местом в Александро-Невской лавре, куда люди могут прийти и помолиться за себя, за своих родных. Лавра во все времена остается духовной кузницей для людей.
— Вы сказали, что учились в музыкальной школе. По какому инструменту? Какое‑то продолжение по этому направлению в вашей жизни есть?
— Музыкальную школу закончил по классу баяна. Это полезное образование: развитие слуха, нотная грамота важны для любого человека, тем более для священника. Опять же благодарю маму, что отвела меня в музыкальную школу. Хотя через год-полтора хотел ее бросить, но здесь мама уже сказала свое железное слово. В результате втянулся и с отличием закончил. Сейчас, конечно, не до этого, давно не брал в руки баян. Но играть бы надо, чтобы пальцы клавиши не забыли.
— У вас недавно был небольшой юбилей. Как отметили?
— Никак, только служба и все. Свои дни рождения обычно не отмечаю. Мои близкие приходят ко мне на службу. Для братии была небольшая трапеза. Вот тезоименитство — день памяти моего небесного покровителя священномученика Вениамина Петроградского — отмечаю.
У монашествующего священника нет таких понятий, как отдых, хобби какое‑то. С друзьями встречаемся на службах, на мероприятиях. Можем чаю попить. Для меня самое главное — сесть и хоть немного почитать. Люблю историческую литературу, интересны различные периоды в развитии Церкви и государства Российского: правление императоров Александра Второго, Александра Третьего. Также интересно все, что связано с 1917 годом: сейчас изучаю деяния Ленина, затем буду — эпоху Сталина. Люблю историю, я сам по образованию историк.
— Сейчас непростое время во всем мире, геополитический кризис влияет на жизнь людей. Как сказывается это время на жизни обители?
— Сегодня каждый из нас как‑то по‑своему должен помочь, чем может, насколько ему Бог дает возможность. Братия ходит в госпитали. Детей военнослужащих радуем пасхальными, рождественскими подарками. Собираем гуманитарную помощь: продукты, лекарства, денежные средства. Много средств направили в Курскую область, чтобы поддержать беженцев. Церковную утварь отправляем в храмы на новых территориях, поддерживаем эти храмы.
Задача сейчас сплотиться. Чтобы Родину защитить.
Комментарии