Формула озарения
ФОТО предоставлено пресс-службой Технопарка
Прорывные технологии, в которых нуждается российская промышленность, вызревают не в тиши кабинетов. Чтобы снизить ее зависимость от импорта, требуются особые условия. В Технопарке Санкт-Петербурга, расположенном у набережной реки Карповки, они имеются. Искусные Кулибины воплощают там свои задумки, не уступающие зарубежным аналогам. Недаром на двери одного из корпусов этой площадки начертана фраза: «Идея материальна». При содействии города там создана вся необходимая для этого инфраструктура, что и позволяет добиваться успеха. По программе господдержки импортозамещения критических важных изделий петербургский Технопарк привлек уже 4,1 млрд рублей и был признан в 2024‑м лучшим региональным оператором Агентства по технологическому развитию (АТР). А не так давно эта новаторская территория получила статус Научно-производственного центра испытаний и компетенций в области развития беспилотных авиационных систем (НПЦ БАС) в Петербурге.
Гость редакции — генеральный директор Технопарка Санкт-Петербурга Олег Якимов.
— Олег Евгеньевич, когда был создан Технопарк?
— 18 лет назад, задолго до серьезных геополитических подвижек. Предприятия и проектные команды «выращивали» с его помощью стартапы. Со временем кроме бизнес-инкубатора там появились инжиниринговые центры, оснащенные оборудованием, не имеющим в России аналогов. Они охватывают все стадии такой работы, вплоть до получения приемлемых для серийного производства образцов.
При создании центра прототипирования сделали ставку на аддитивные технологии. Благодаря этому можно быстро изготовить прообраз любого изделия, затратив на это меньше средств. Затем возник подобный центр, позволяющий рождать прототипы, применимые в радиоэлектронике и приборостроении. Появилась лаборатория для отработки технологий синтеза химических соединений, используемых в нефтехимии, фармацевтике и других отраслях.
Так была сформирована целая экосистема, предусматривающая не только технологическую поддержку. Мы помогаем резидентам бизнес-инкубатора проработать финансовую сторону проекта. А чтобы оценить, насколько он жизнеспособен и будет ли востребован, привлекаем отраслевых экспертов. Проводим также обучающие мероприятия, обеспечиваем всех удобными рабочими и переговорными местами, предоставляем лабораторные и производственные площади.
Наладив отношения почти со всеми техническими вузами города, Технопарк принимает на стажировку студентов. И самые толковые из них приходят потом на работу к резидентам. То есть мы еще и подтягиваем инженерные кадры…
— Речь идет о сопровождении любого проекта, с которым приходят в бизнес-инкубатор?
— Как правило, мы берем его не с нуля, а когда он вышел на определенную стадию готовности. К нам может прийти «левша» с голой идеей, вроде бы гениальной, но доводить озарение до конечной продукции долго и не всегда эффективно. А если команда уже поработала над проектом и заказчику или экспертам есть что показать, сделать это можно быстрее и проще.
Чаще всего предоставляем свою инфраструктуру малым и средним предприятиям, у которых нет свободных ресурсов, и даем им скидки. У крупных компаний таких возможностей больше. Хотя не все из них имеют нужное оборудование и специалистов, умеющих, скажем, напечатать на 3D-принтере деталь или опытный образец изделия.
Программа поддержки резидентов бизнес-инкубатора рассчитана на три года. За это время можно вывести их на инвестора или привлечь из разных фондов средства, чтобы они продолжили свои ниокровские работы. А бывает, компания при нашем содействии сама успевает выйти со своей «премьерной» продукцией на рынок, добившись продаж.
— Трех лет для этого хватает?
— Проектная команда уже через год может понять, что дальше двигаться не стоит: рынок не сложился или еще что‑то пошло не так. На судьбу проекта влияет множество факторов. Не случайно трехлетний период стартапа назвали «долиной смерти»: миновать все подводные камни и выйти на следующую стадию удается не всем.
Но мы помогаем все преодолеть, чтобы разработчик, занимаясь только этим делом, имел больше шансов довести его до конца. Примерно семь из десяти начинаний превращаются при нашем участии в состоявшийся бизнес-проект. Учитывая жесткие требования, которые мы предъявляем к таким задумкам на входе, это немало. А если трех лет не хватит, проанализируем ситуацию и при условии, что проект перспективен, можем продлить такой срок.
Сегодня, когда многие отрасли снижают зависимость от зарубежных поставок, это особенно важно. Новая экономическая реальность, в которой мы живем, подстегнула работу, направленную на укрепление технологического суверенитета России. Те же цели преследуют и отдельные направления губернаторской программы «10 приоритетов развития города». А мы как региональный институт инновационного развития способствуем их достижению.
Мало того, стоит задача обеспечить к 2030 году технологическое лидерство по ряду ключевых направлений. В этой парадигме, которая «прочитывается» в новых нацпроектах, работает ныне вся промышленность страны. Задача архисложная, но выполнимая.
— По-вашему, за счет чего?
— Заниматься импортозамещением в России начали не вчера и даже не с 2014 года, а раньше, подготовив задел. Конечно, насытить страну собственной высокотехнологичной продукцией во всех сферах за несколько лет невозможно. Но закрыть ниши в стратегически важных отраслях, от которых зависит безопасность государства, можно и нужно. Имеются в виду продовольственная и лекарственная безопасность, комплектующие для энергетического, нефтегазового оборудования и т. д.
По цене и качеству отечественные изделия не должны уступать зарубежным. И если это будет конкурентоспособная продукция, то, удовлетворив внутренний спрос, наши поставщики смогут выходить с ней на глобальные рынки. Один из новых нацпроектов нацеливает на повышение несырьевого экспорта, чтобы уменьшить зависимость федеральной казны от поставок сырья с невысоким уровнем переработки.
Решать такие проблемы для достижения технологического суверенитета можно, прибегая к реинжинирингу. Причем быстро и не очень‑то дорого. Это когда берут имеющуюся на рынке деталь и на ее основе изготовляют конструкторскую документацию для создания точно такого же изделия. А если говорить о технологическом лидерстве, то ни гнаться за мировыми фаворитами, ни копировать их нет смысла. Нужны свои разработки, позволяющие конкурировать с ними на равных или опережать — как в атомной энергетике.
— Только там?
— Нет, конечно. Госкорпорация «Ростех», объединяющая сотни научно-производственных предприятий, активно продвигает двигателестроение и радиоэлектронику. Верфи, входящие в Объединенную судостроительную корпорацию, могут строить ледоколы, траулеры и другие сложные гражданские суда. От позиции крупных игроков, госкорпораций, претендующих на глобальное первенство в своих сферах, вообще многое зависит.
Чтобы добиться такого лидерства, государство субсидирует разработки, направляет огромные средства на реализацию нацпроектов. Власть содействует также проведению исследований, обеспечивших научный задел. А крупнейший в стране инновационный центр «Сколково» помогает встать на ноги молодым компаниям. То же самое, собственно, в своем регионе делаем мы.
У Петербурга огромный научно-промышленный потенциал. Сотни предприятий работают здесь в таких сферах, как радиоэлектроника, машиностроение, фармацевтика и судостроение. Это отрасли, где ощутимый эффект дает слияние науки, образования и инновационного бизнеса, с которым имеет дело Технопарк. А ему в свою очередь помогает город, ежегодно выделяя субсидию в размере 250 млн рублей. За счет этого мы оказываем резидентам услуги и компенсируем для малого бизнеса скидку до 30 %.
— Многие из них работают над импортозамещением?
— В бизнес-инкубатор Технопарка входят сегодня около 65 компаний. Все они, так или иначе, разрабатывают продукцию, способную заменить зарубежные аналоги. Объять необъятное, конечно, не удастся. Поэтому при работе со стартапами мы сфокусировали ресурсы на трех основных направлениях: робототехника и беспилотники, медицинские и биотехнологии, специальное программное обеспечение (ПО) и промышленный софт.
Последнее направление прямо влияет на промышленную безопасность. В перечень такой продукции входят системы для инженерных расчетов или диспетчерского сопровождения, софт, применимый в конструкторском деле, другие виды «тяжелого» ПО. До недавнего времени значительная их часть, что скрывать, была зарубежного производства.
Особняком тут стоят беспилотники. По сути, это новая для всего мира отрасль, где все вынуждены идти непроторенными путями, создавая изделия почти с чистого листа. Наш НПЦ БАС объединяет больше 60 резидентов, большинство из которых создают беспилотники. А остальные делают для таких устройств системы управления и связи, навигационные блоки и т. д.
Импортозамещение во многом зависит от локализации, уровень которой в Петербурге довольно высокий. Многие инновационные компании локализовали производство в особой экономической зоне, где действует режим налоговых льгот и преференций. И если крупным производителям нужны отечественные комплектующие, они разрабатывают их в рамках кластерного подхода, используя тот же реинжиниринг. Или обращаются к нам в Технопарк.
— Он уже полностью оснащен?
— Оборудование изнашивается, его приходится менять и обновлять под конкретные задачи. А один из своих замыслов мы уже воплотили в жизнь: у нас появился полигон для российских вендоров — разработчиков и поставщиков ПО — с демонстрационными стендами.
Как известно, 80 % предприятий с госучастием должны перейти к 2030 году на отечественное ПО. Но многие опасаются делать такие шаги, мол, ничего стоящего, подходящего по цене у нас нет. Чтобы преодолеть этот стереотип, мы собрали на одной площадке десятки вендоров, предлагающих свои разработки: операционные системы, офисные пакеты, системы информационной безопасности и др. Любой может туда прийти, сесть за компьютер и протестировать ПО, узнать его особенности.
Открыли также учебный класс с отечественным симулятором. И запустили цикл занятий для Михайловской артиллерийской академии, курсанты которой учатся там управлять дронами разных типов. Мы проводим также мастер-классы в сфере биотехнологий, к нам приезжают студенты ведущих химических вузов, чтобы пройти практику, используя наше оборудование. Вместе с одним из университетов открыли лабораторию молекулярно-генетических исследований, оснастив ее современным оборудованием.
Словом, для решения текущих задач у нас все имеется. А когда занялись беспилотниками (Россия, напомню, и здесь должна выйти на лидирующие позиции) и возник целый пласт новых задач, город подставил плечо. Планируется построить в особой экономической зоне научно-производственный комплекс для серийного производства БАС. Идет поиск площадки для полигона, на котором разработчики таких систем смогут испытывать свои изделия.
— А мер господдержки достаточно?
— Судите сами. За время реализации программы, которую субсидирует Агентство по технологическому развитию, петербургские компании получили 4,1 млрд рублей, выполнив 75 проектов, связанных с обратным инжинирингом. По этому показателю наш Технопарк не имеет равных в России. А к концу текущего года собираемся выйти с нарастающим итогом на 5 млрд рублей.
Гранты из фонда Национальной технологической инициативы (НТИ) на сумму более 900 млн рублей получили 20 проектов компаний — разработчиков БАС — резидентов нашего НПЦ. Это один из лучших в стране показателей. По итогам 2025‑го субсидии НТИ нарастим, полагаю, до 1,5 млрд рублей. На такой же объем средств хотим выйти к этому сроку по программе, благодаря которой поставщики продукции могут доводить свои проекты до требований госкорпораций.
Работаем с фондом «Сколково». Заключили договор с одной крупной компанией: специалисты нашего центра активных фармацевтических субстанций разрабатывают технологию синтеза катализаторов для производства полимеров. Подписав соглашение с Фондом перспективных исследований, мы готовы выдвинуть проекты, которые могли бы претендовать на его поддержку. Планируем привлечь субсидии Минпромторга РФ для действующего у нас кластера малотоннажного судостроения и проведения сертификаций в сфере БАС.
Но, субсидируя такую работу, государство вправе рассчитывать на отдачу. Так, компания, занимающаяся реинжинирингом, должна за четыре года удвоить выручку от продажи продукта, созданного за счет средств гранта. Показатели эффективности есть по всем видам господдержки.
Среди резидентов НПЦ БАС не только питерские компании, но и представители семи других регионов. Некоторые из них заинтересованы в том, чтобы запускать потом серийное производство не где‑нибудь, а в Петербурге. Скажем, москвичи намерены производить здесь поршневые двигатели для БАС.
— Что‑то уже удалось вывести на рынок, заместив зарубежные изделия?
— Конечно. Один из наших резидентов придумал ПО для управления работой распределенных команд, аналог импортного цифрового продукта. И вошел со своим софтом в экосистему крупнейшей российской IT-компании. Другой создал для КамАЗа путем реинжиниринга автоматический смеситель, не уступающий французскому.
Подобные примеры есть в других отраслях. Предложив горнорудным компаниям буровой инструмент, сопоставимый с зарубежным, петербургские умельцы наладили его серийное изготовление. И разработали софт для оцифровки геологоразведочных данных. А комплект оборудования для обучения детей робототехнике, который изготовил наш резидент, получил распространение не только в России, но и за ее пределами.
На протяжении года в Технопарке идет работа по сотне с лишним проектов, больше половины которых направлены на импортозамещение. Велика доля таких проектов, которые ведет наш Инжиниринговый центр радиоэлектронного приборостроения, — от элементов автоматизации теплиц до автоблокировочной системы грузовиков.
— И как удалось выйти на такой уровень?
— Три года назад, когда я пришел в Технопарк, город его полностью перезагрузил. Сменили команду, обновили приоритеты. Свой бизнес-план мы привязали к трехлетней бюджетной политике города. Начали выстраивать отношения с фондами, стратегическими партнерами и схожими структурами из‑за рубежа. Подписали, например, соглашение с гомельским Технопарком, нанесли ответный визит коллегам из Республики Сербской. Планируем развивать отношения с Ираном и Узбекистаном.
Многие страны тоже стремятся сделать свою экономику самодостаточной и добиваются технологической независимости. А потому к опыту петербургского Технопарка приковано такое внимание. Но по большому счету мы только в начале пути. Нам предстоит запустить ряд крупных проектов, плотнее работать с госкорпорациями, — и есть понимание, как это сделать.
Комментарии