Фактор страха. Лыжница Софья Тихонова — о прыжках с трамплина

В сборной страны Софья ТИХОНОВА (на снимке) с двенадцати лет. Она одна из самых в нашей стране «летающих» лыжниц — прыжки с трамплина до недавнего времени считались сугубо мужским видом спорта. К 23 годам в послужном списке у петербурженки победы на юниорском чемпионате мира и юношеских Олимпийских играх, дважды она участвовала и в самых настоящих олимпиадах. До медалей, правда, пока не долетела ни в Пхенчхане, ни минувшей зимой в Пекине.

Фактор страха. Лыжница Софья Тихонова — о прыжках с трамплина | Фото CHRISTIAN BRUNA/EPA/ТАСС

Фото CHRISTIAN BRUNA/EPA/ТАСС

— Софья, в этом году у вас отпуск несколько длиннее обычного?

— Но международный сезон действительно завершился чуть раньше. Последним крупным соревнованием стал чемпионат России в конце марта.

— А чем летом лыжники занимаются?

— Тренируются. Мы работаем на тех же трамплинах, что и зимой, просто используется специальное летнее покрытие. Обычно собираемся в Сочи, Нижнем Тагиле, Чайковском, это в Пермском крае. Но и за границей много сборов обычно бывало. Нынче, наверное, сложности в этом плане возникнут, но мы справимся…

— А как же родной Петербург, неужели нет условий в Кавголове?

— У нас трамплины не соответствуют международному уровню. Самый большой в Кавголове — 50 метров, другие совсем маленькие, для детей. Над техникой поработать, первые в сезоне тренировки провести можно, но подготовиться к крупным соревнованиям уже невозможно.

— Какие качества все‑таки главные для прыгуна с трамплина, далеко не каждый решится заниматься этим видом спорта?

— Нужно работать над техникой прыжка, развивать силу, смелость. Конечно, нужна и психологическая подготовка.

— Умение владеть собой в воздухе — это качество, которое есть с рождения или его можно наработать?

— Конечно, никто не умеет владеть своим телом в воздухе изначально. Все приходит с тренировками, на тех же маленьких трамплинах. Потом высота постепенно увеличивается. Проходишь все фазы: отрыв, посадка в воздухе, приземление. Еще акробатика помогает, другие занятия на координацию.

— А как же чувство страха при полете? От него тоже можно избавиться долгими месяцами тренировок?

— С годами научилась себя контролировать, но все равно какой‑то страх есть. Более того, знаю людей в нашем спорте, которые так и не избавились в полете от ощущения опасности, они не смогли себя преодолеть.

— И что же тогда делать?

— Если человек четко понимает, что страх никуда не денется, ему не улучшить свои результаты. В таких случаях лучше просто заканчивать, и такое случалось со многими.

— Когда вы в четыре года под руководством отца-тренера начали прыгать, понимали, что это очень опасно?

— Нет, в таком возрасте ничего еще не осознаешь. Мне просто нравилось заниматься — весело было, все время в движении. Хотя со временем, конечно, стала задумываться над тем, что здесь и как. Но до сих пор не считаю прыжки с трамплина таким уж опасным видом спорта. В футболе, поверьте, люди чаще травмы получают, хотя и бегают по полю. Что на нас действительно сильно влияет в полете, так это порывы ветра. Но погодные катаклизмы тщательно мониторятся, да и сам спортсмен всегда понимает, что может произойти, и реагирует на это соответствующим образом

— Но страшные падения, когда «сдувает» в полете, все равно происходят…

— Да, хотя тренеры и контролируют весь процесс, стихию полностью не просчитать, от всего не застрахуешься. Но все равно чаще мы получаем травмы на земле, а не во время полетов. Обидно, но и на ровном месте неудачно поскользнуться можно.

— Часто ли вы слышали в свой адрес, что занимаетесь не женским видом спорта?

— Да, когда начинала — часто. Ведь тогда просто не существовало такого вида спорта для женщин. Мой папа, Дмитрий Тихонов, который раньше сам занимался прыжками с трамплина, на свой страх и риск со мной занимался. И все вокруг говорили: «Девочки? Они никогда не будут прыгать! Зачем на это время, силы тратить?». Но в итоге видите, как все вышло — в 2014 году в Сочи женщины дебютировали в прыжках с трамплина. Сейчас, правда, тоже иногда можно услышать, что трамплин только для мужчин. Но это как‑то странно. Очень много смелых дам, почему бы им не заниматься тем, чем они хотят?

— На Играх в Пекине сборная России впервые за 54 года выиграла олимпийские медали на трамплине в смешанных соревнованиях. Насколько реален был у вас шанс войти в состав той команды?

— Шанс был огромный. Я бы обязательно попала в команду, но, к сожалению, не смогла хорошо выступить в личном зачете. Конечно, расстроилась. И все равно чувствовала большую гордость за нашу команду.

— Что за история с массовой дисквалификацией наших соперников в Пекине из‑за нестандартной экипировки?

— Костюмы могут быть сшиты только с определенным покроем. Бывает, что кто‑то идет на хитрость, но чтобы сразу столько прыгунов снимали по этой причине с соревнований — я такого не помню! Просто это был олимпийский старт и уж больно все досконально проверяли. На этом, видимо, и погорели наши соперники. Многих дисквалифицировали, а у нас все было хорошо. Все честно сделали — и девочки, и ребята.

— Насколько мы зависимы от импортной экипировки в прыжках с трамплина?

— Для профессионалов ничего не производится в России. Лыж у нас своих нет. Какое‑то время делали, но только для детей. Как раз, кажется, в Питере. Та же самая ситуация со шлемами, прыжковыми ботинками. Единственное — у нас шьют костюмы в Петербурге. Но откуда поступают материалы для них, сказать не берусь.

— Насколько вообще прыжки с трамплина — дорогой вид спорта для начинающих?

— Дети ни за что не платят. Костюмы, шлемы, лыжи — для начинающих выдаются бесплатно.

— Вы в каком возрасте поняли, что прыжки с трамплина — это уже не игрушки, а дело всей вашей жизни?

— Точной даты не назову, как‑то все потихоньку к этому шло и шло. Но, когда в двенадцать лет в сборную попала, уже понимала, что это серьезно. Об Олимпиаде всегда мечтала, думала, что когда‑нибудь точно окажусь на Играх. Что‑то такое всегда крутилось в голове.

— В таком возрасте начинать самостоятельную жизнь — уже без папы и мамы — наверное, непросто?

— Стресс, конечно, какой‑то ощущала. Но сейчас уже подробности не особо помню. Вроде быстро привыкла, со всеми подружилась. Да и тренеры понимали, что еще маленькая, — помогали. Выручало, что тогда мы еще не очень много времени проводили на сборах за границей — в основном находились в России.

— А мысли заняться чем‑то другим никогда не возникали?

— Нет. Да и как, если я с самого рождения этим занимаюсь, а мой тренер — папа? Хотя параллельно ходила на акробатику, танцы.

— Вы говорите, что с детства не сомневались, что попадете на Олимпиаду. Сейчас у вас уже за плечами их две, чем они прежде всего запомнились?

— Обе прошли неудачно. Не так, как ожидала. Но Пхенчхан — это все‑таки дебют, ожидания не такие завышенные. И перенести осечку было легче. Сделала выводы, и следующий сезон, после Кореи, вышел очень хорошим. Сейчас тяжелее. Столько времени прошло, столько сил на подготовку затрачено, но не удалось выступить, как хотелось… Значит, надо еще больше работать, а потом увидим, что будет дальше.

— Изнутри олимпиады для вас тоже были разные?

— Да, конечно, разные страны, по‑разному все устроено. В Китае, например, мне очень понравилась Олимпийская деревня. Я ведь была еще на юношеской Олимпиаде в Лиллехаммере и тогда постоянно крутила головой по сторонам: «О, как все круто!». И, когда приехала в Корею, ожидала совсем чего‑то грандиозного, что эмоции будут зашкаливать, но не случилось.

— В Пекине все участники оказались полностью изолированы: гостиница — стадион. Или можно было все‑таки куда‑то выйти, что‑то посмотреть?

— На самом деле Олимпийская деревня была очень большая. Там проводились всякие развлекательные программы, даже в условиях всех ограничений. Но, естественно, тяжело находиться в маске все 24 часа, семь дней в неделю. Раздражение на лице появляется и прочее. А по поводу ковидных тестов все оказалось не так страшно: сдавали их один раз в сутки, с утра.

— Со спортсменами из других видов спорта удалось познакомиться, подружиться?

— Да, общались. С Кристиной Пауль из сноуборда-кросса мы познакомились как раз еще в Лиллехаммере, с тех пор постоянно пересекаемся, дружим, вместе прошли две олимпиады.

— Многие жаловались на питание, оно действительно было сложным для русского желудка?

— Да, мне не очень понравилось. Хотя в Олимпийской деревне были рестораны быстрого питания, но очень хорошей еду нельзя было назвать, на мой взгляд. Что‑то приходилось искать. К тому же пыталась еще и как‑то не похудеть.

#лыжи #прыжки #зимние виды

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 92 (7175) от 25.05.2022 под заголовком «Фактор страха».


Комментарии