Ближе к народу
«Это старт роботизированной медицины, которая часто упоминается в последнее время и медиками, и техниками», - прокомментировал Александр Лапота, директор - главный конструктор ЦНИИ робототехники и технической кибернетики (где, собственно, и сделали макет). И это символично: институт, созданный 50 лет назад для «оборонки» (обеспечение мягкой посадки спускаемых аппаратов), в последние годы сосредоточился и на гражданских технологиях. От того, насколько быстро в ЦНИИ РТК доведут до промышленного производства экспериментальные образцы, зависит жизнь. Без преувеличения.
Кардиоробот снимет с врачей львиную долю физической нагрузки. ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Например, кардиоробот - роботизированное устройство для непрямого массажа сердца. Прибор веселого рыжего цвета, похож на микроволновку. Крепится на груди пациента, в роли которого пока - манекен. Должен взять на себя проведение сердечно-легочной реанимации. Эту процедуру мы видели столько раз (хотя бы в кино), что кажется - сами бы справились. Ничего подобного: усилия надо прилагать до 50 кг, при этом не поломать ребра (это случается). Даже у силача энергии на эффективное проведение процедуры хватит на несколько минут.
Между тем в Швеции уже испытали своего кардиоробота: ему удавалось вытащить человека с того света просто потому, что он, робот, неустанно продолжал делать непрямой массаж сердца тогда, когда любой силач бы уже выдохся.
- С помощью таких устройств уже были спасены несколько человек, - о примере шведских коллег говорит Вячеслав Харламов, руководитель Шестого научно-исследовательского отделения лазерных, оптоэлектронных и махатронных систем (оно и работает на медицину).
Наш кардиоробот может работать от электросети; от аккумулятора - 45 минут. Сенсорная система под каждого пациента подстраивает силу компрессии. Несколько степеней защиты - так что в случае сбоя система отключается, врач либо перезапускает устройство, либо сам принимается за массаж сердца. У аппарата всего четыре кнопки: вкл/выкл, две кнопки выбора режима - непрерывный массаж или 30 компрессий и два вдоха (дышит врач), кнопка паузы. Плюс индикатор аккумулятора.
Это опытный образец, сейчас проходит технические испытания. В 2019-м планируют запустить серийное производство на тульском предприятии «Сплав». В России, по оценке, понадобится 15 тысяч таких приборов, в первую очередь в реанимобилях, «скорых». «Мы снимаем с реаниматологов самую физически трудную задачу, они могут переключиться на другие манипуляции», - говорит Харламов. Пока изделие недешевое: примерно 400 тысяч рублей, но импортный аналог в 3,5 раза дороже.
Еще одно устройство - более массивное: комплекс для изолированной перфузии (то есть омывания кровью или кровезамещающим раствором) донорских органов. Проект начали лет шесть назад: трансплантологи нашего Первого меда предложили идею реанимации «непригодных» донорских органов - а таковыми становятся даже идеальные, потому что, как поясняет Харламов, если человек умер не в стационаре, а погиб в автокатастрофе и прошло больше 20 минут, органы непригодны. Хотя теоретически могли бы спасти жизнь нескольким людям.
Перфузионный комплекс - «продлеватель» жизни органов: даже если с момента смерти прошло полчаса (и вплоть до часа), есть шанс вернуть органу жизнеспособность и, если это удалось (становится известно примерно через три часа) в течение 24 часов поддерживать жизнь донорского органа.
Макет комплекса - контейнер, в котором проходит перфузия, насосы, оксигенатор (для насыщения крови кислородом), фильтры для очищения, сенсоры, контролирующие режим, системы управления. Этот конкретный комплекс - для печени. Сейчас в РТК разрабатывают устройства для «оживления» сердца и легких.
Прибор не стационарный - на колесиках, с аккумулятором. Организация производства намечена на 2019 год, серийное может быть запущено ориентировочно с 2020-го на том же тульском «Сплаве». Пока стоимость - 1,5 млн рублей; основные потребители - центры донорства органов, их в стране около трех с половиной десятков.
Технология абсолютно новая, говорит Вячеслав Харламов. В мире всего две или три компании ведут разработки в этой области, так что в РТК рассматривают как рынок сбыта и другие страны.
Наконец, только что передали в Москву в Национальный медицинский исследовательский центр радиологии Минздрава макет онкоробота. В разработке этих устройств мы вообще идем ноздря в ноздрю с другими странами - до промышленных образцов пока никто не дошел.
Онкоробот был разработан для более эффективной брахитерапии - радиотерапии, при которой источник излучения вводится в орган (в этом случае - в предстательную железу). Сейчас специалист проводит УЗИ в реальном времени, чтобы определить места облучения, и вводит в них иглы с микроисточниками излучения (капсулы диаметром меньше 1 мм, длиной меньше 10 мм). Опытнейший специалист достигает точности в миллиметр-полтора, точность робота - десятые доли миллиметра.
Пока «в роли» человеческой ткани - специальный гель. В Центре радиологии примутся за первый этап испытаний, как сказал Сергей Иванов, зам. гендиректора центра, «уже в ближайшие дни». В следующем году перейдут к доклиническим испытаниям, затем - к клиническим.
- Это решение мы не рассматриваем исключительно для терапии предстательной железы, - говорит Сергей Никитин, начальник лаборатории медтехники. - Этот принцип можно будет использовать при лечении рака молочной железы и других органов, где эта методика применима.
Сергей Никитин - молодой человек; Вячеслав Харламов - тоже молодой; директор Александр Лапота - также молодой. Вообще руководителям основных научно-технических отделений РТК нет 40 лет (в этом, как говорит сам Лапота, и плюсы, и минусы). Средний возраст сотрудников - 43 года. В «богатые времена» в ЦНИИ РТК работали до 1200 человек, в 1990-е - не больше 700, сейчас - больше 800. Средняя зарплата, по словам руководителя, - «порядка 70 тысяч рублей, надеемся выйти к 75 тысячам».
На вопрос о госфинансировании Александр Лапота отвечает: «Нам никто ничего не дает. Прямого госфинансирования у нас практически нет, мы выполняем ряд научно-исследовательских работ для Минобрнауки - но это менее 10%, все остальное зарабатываем сами».
Накануне юбилея института показывали, конечно, и разработки для космоса (макет косморобота, способного работать на поверхности МКС), и специальную робототехнику для работы в экстремальных условиях (скажем, в зоне заражения). Но директор института подчеркнул: «Мы серьезно задумываемся о гражданском секторе, куда относится и сельское хозяйство, и нефтедобыча, и, конечно, медицина».
Ближе к народу, как говорится.
Комментарии