Власть и воля. Можно ли найти между ними баланс?
Существуют две точки зрения на прошлое России. Согласно одной, наша страна исторически склонна к «твердой руке», по другой — жители России с давних лет отличались свободолюбием и тянулись к вольнице. По мнению нашего сегодняшнего собеседника, заведующего кафедрой истории Горного университета, кандидата исторических наук Сергея РУДНИКА, оба этих утверждения практически в равной степени можно считать справедливыми. В пользу и того и другого можно найти немало исторических аргументов.
Художник второй половины XIX века Алексей Кившенко, автор многих исторических полотен, явно не без симпатии изобразил проигравшую в 1478 году схватку за власть Марфу Посадницу, символ сопротивления новгородской вольницы./Репродукция. ФОТО автора
— Сергей Николаевич, рассуждая о свободе и тирании, историки нередко противопоставляют Новгородскую вечевую республику «деспотическому» Московскому государству…
— Тут не все так просто. И вечевая демократия Великого Новгорода была, мягко говоря, весьма далека от идеала, и «деспотизм» Московского государства вовсе не был таким злом, которым его иногда представляют.
Но, чтобы это понять, надо начать издалека. Собственно говоря, когда возникает Московское государство? Даже Карл Маркс заметил, что Европа совершенно внезапно столкнулась с тем, что на территории, зажатой между Золотой Ордой и Великим княжеством Литовским, появилась сильная и амбициозная Московия. А ведь поначалу, в 1300 году, она составляла всего около 100 квадратных километров и являлась одним из 250 русских княжеств…
Самым богатым из них оно стало в первой половине XIV века при Иване I, который носил прозвище Калита. Есть замечательная монография современного московского историка Антона Горского «Москва и Орда», где он подробно описывает поездки русских князей в Орду: как они возили подарки, клялись в верности, нередко ябедничали друг на друга… Тот же Иван Калита пять раз ездил в Орду: просил расширения Московского княжества в обмен на лояльность.
Историки сегодня говорят о том, что московские князья не особенно‑то и мечтали свергнуть ордынское иго. Задача у них была совсем другая: используя ордынцев, сделать свое княжество сильнее, могущественнее, а для этого все средства были хороши. Не зря историк Николай Карамзин сказал, что Москва, мол, обязана своим величием ханам Золотой Орды.
— Как это понимать?
— Яркий пример: в Твери в 1327 году произошло восстание против ордынцев, возглавляемых послом Шевкалом (Чолханом). Оно, естественно, было подавлено, в чем участвовал и московский князь. После чего, видимо, за лояльность хан передал Ивану Калите право собирать дань со всех подвластных ему русских земель. Тот отправлял ее в Орду, но определенный процент оставлял в Москве, что служило источником увеличения княжеской казны. Но эти деньги он не просто присваивал. Строил храмы, монастыри, боролся с разбойниками, даже нищим помогал, недаром у князя было еще одно прозвище — Иван Добрый…
При Иване III, правившем во второй половине XV века, Московское княжество увеличило свои размеры в пять раз. За счет чего? Он действовал деньгами и мечом: одни земли присоединял силой, другие «покупал».
Историки, в первую очередь дореволюционные, отмечали: Московское государство строилось как военно-национальное. Василий Ключевский давал еще более точное определение: как «огромный военный лагерь». И далее: «Вобрав в состав своей удельной вотчины всю Великороссию и принужденный действовать во имя народного интереса, московский государь стал заявлять требование, что все части Русской земли должны войти в состав этой вотчины».
А вот что писал политик и историк Павел Милюков: «Русская государственная организация была вызвана к жизни внешними потребностями самозащиты и самосохранения». Почему? Московское княжество формировалось и существовало в постоянной борьбе с недругами практически по всему периметру… На юге и востоке — Золотая Орда, распавшаяся на отдельные ханства, на западе — Великое княжество Литовское.
— Это вы уже к вопросу о причинах пресловутой «деспотии» Московского государства?
— Конечно. Ему постоянно приходилось выживать… Государство, повторю, было со всех сторон зажато враждебными соседями.
И вот тут мы подходим к вопросу о том, что «деспотическая» Москва ликвидировала, условно говоря, «демократический» Новгород. Все не совсем так. «Вечевая демократия — дьявольская прелесть» — такое высказывание можно найти в одном из документов той эпохи…
А помните, как в фильме Эйзенштейна «Александр Невский» показано новгородское вече? Его участники соревнуются, кто кого перекричит: «Звать князя Александра!», «Не звать князя Александра!»… Наглядное подтверждение, что от «гнилой демократии» нет никакой пользы, один только вред, а Русь может спасти лишь сильная власть. Не случайно Сталин внимательно читал сценарий этого фильма.
Но что касается реальной истории, тут все гораздо сложнее. Столкновение Москвы и Великого Новгорода — это не борьба деспотии и демократии.
Один из самых глубоких исследователей новгородской истории Валентин Янин отмечал, что «Новгородская республика была республикой боярской», демократия переродилась и превратилась в олигархическое правление. Все вопросы решали знатные боярские роды — триста «золотых поясов», которые к тому же еще и постоянно конфликтовали между собой. Всеми делами Новгорода управляли выборные посадники и бояре, составлявшие совет господ. И нет ничего удивительного, что в решающий момент они оказались не в силах противостоять Московскому княжеству…
Янин четко указывал: «О каких‑либо проявлениях демократии в XV веке говорить не приходится. И когда наступает решительный момент окончательного столкновения Москвы и Новгорода, оказывается, что простому населению новгородской земли нечего защищать в сложившихся к тому времени порядках. В этом отношении олигархическая демократия действительно проиграла сильной государственной власти…».
Но эта сильная власть вовсе не была случайной прихотью московских правителей. Если можно так сказать, это было средство выживания!.. Судите сами. Могущественное соседнее государство, Великое княжество Литовское, в конце XIV века приняло католическую веру, и, собственно говоря, присоединение Великого Новгорода происходило вовсе не под лозунгом завоевания Москвой новых земель: официально новгородцев наказывали за отступничество от православной веры (точнее, только за намерение заключить договор с князем литовским и королем польским Казимиром!).
И действовала Москва весьма предусмотрительно, поскольку, когда в результате объединения Великого княжества Литовского и Польши в 1569 году образовалась Речь Посполитая, она была враждебна — подчеркиваю! — России. Это действительно так, я вовсе не сгущаю краски.
Польские короли утверждали, что московиты — враги цивилизованной Европы. Они рассматривали московское государство как варварское, а его жителей — как туземцев. Иван Грозный поручил набрать грамотных специалистов — инженеров, мастеров, строителей — и привести их в Москву, но в итоге с подачи польского короля их не пропустил магистр Ливонского ордена!
— Мол, что мы, сами себе враги: зачем помогать московитам становится сильнее?
— Именно так. И вот когда в конце XV — начале XVI века в борьбе с враждебными соседями формируется государство Россия, оно отчетливо ощущает католическую Европу как своего главного недруга. Латыняне — однозначно враги. Лучше потерять волю, чем сдаться им. Именно тогда появилась идеология, что Москва — это Третий Рим, оплот православия, защитница всего православного мира. Именно в это время у русских сформировалось, по словам историка Александра Филюшкина, «обостренное чувство суверенитета».
Тем не менее предостерегу от черно-белого подхода. С той же Литвой не только враждовали (Иван III отвоевал у нее треть государства — 25 городов), но и взаимодействовали: вступали и в династические браки, и во временные союзы. Однако это не меняет общей картины: все равно католическая Литва воспринималась как источник угрозы. Национальная идея того времени требовала защитить святую Русь от «латинской веры». В XVI веке русские князья в официальных документах называли московское государство «Святая Русь», а его жителей — «богоизбранным народом».
Однако платой за создание мощного государства, обеспечивавшего подданным безопасность от внешних угроз, было ограничение их свободы. Почему народ был готов нести лишения и подчиняться сначала великодержавной московской власти, а потом власти московского царя, начиная с Ивана Грозного? Да потому, что альтернатива была вполне очевидной — утрата национальной независимости и принятие иной веры…
Надо понимать, что мир средневекового русского крестьянина был крайне узким, ограниченным пашней, лесом, реками, озерами, которые его окружали. Об остальном он имел весьма смутные, порой мифические представления. Мол, где‑то есть стольный город, там в золотом дворце сидит православный царь-государь, помазанник божий. А где‑то на Западе живут люди иной веры, латыняне с песьими головами. И от них постоянно исходит угроза православному царству, которое надо защищать! По крайней мере в этом убеждали своих подданных правители Московского государства и православные священнослужители.
Вот почему требовалось непрерывное напряжение государственных сил. Фактически Московское государство было вынуждено находиться в постоянном мобилизационном состоянии. Все время приходилось отбиваться, держать рубежи на юге и на западе.
Процитирую слова Ивана Грозного, сказанные им в ответ крымскому послу, требовавшему вернуть Казань и Астрахань: «Против русских ныне одна сабля — Крым, но если отдать требуемое, то тогда «другая сабля будет Казанская земля, третья сабля — Астраханская, четвертая — нагаи».
Дело вот в чем: Орда распадалась, но Крымское ханство продолжало нависать с юга над Московским государством. Да, Москва перестала платить дань Орде начиная с Ивана III, но до конца XVII века платила «поминки» крымским ханам — за то, чтобы они не нападали на русские земли.
— Это ведь совершенно не мешало им постоянно совершать набеги?
— Конечно, только за первую половину XVI века упоминается о 43 крымских походах на русские земли. Эти нападения сопровождались разорением, а главное — уводом русских жителей в плен. Их потом продавали в крымской Феодосии (тогда Кафа) и на других невольничьих рынках. Русские женщины были в цене, их отправляли в турецкие и другие гаремы, мужчин — на галеры. Есть данные, что только за первую половину XVII века в Крым были угнаны не менее 200 тысяч русских…
Кстати, последний набег на Россию Крымское ханство осуществило в конце декабря 1768 года, когда крымские татары разорили Елисаветград и увели в плен несколько тысяч человек. И Екатерина II велела: мол, татар догнать, русских людей вернуть! Началась Русско-турецкая война, которая закончилась в итоге поражением Турции и в дальнейшем присоединением Крымского ханства к России.
Надо сказать, что вся история России XVIII – XIX веков — это процесс практически непрерывной обороны рубежей и приращения территорий. Причин было несколько.
Во-первых, борьба с внешней угрозой и необходимость выхода к морям. Во-вторых, государство нуждалось в дополнительных ресурсах. Ведь почему присоединили Сибирь? Истощились источники, необходимые для развития экономики. И, в‑третьих, Россия ощущала свою особую миссию — защищать, брать под свое покровительство братьев по вере, страдавших от притеснений в Османской империи и Персии. Речь о грузинах, армянах, греках, православных жителях Балканского полуострова. Нередко эти причины переплетались друг с другом.
Вообще наша Российская империя — особенная. Чудо, что она вообще появилась в тех условиях, в которых ей приходилось существовать. Исходные данные совершенно этому не способствовали: враждебные соседи, нет выхода к морям, недостаточность ресурсов — ископаемых, плодородных земель…
Поэтому можно с полным правом говорить, что Российская империя возникла вопреки законам природы и истории — по воле конкретных людей. Правителей государства. Дворян, верой и правдой служивших Отечеству. Купцов, торговцев, которые шли за пушниной за Урал. Да, их влекла алчность, но они открывали новые земли, расширяли границы государства… И, чтобы все эти усилия направить в нужное русло, требовалась сильная власть.
— То есть именно поэтому роль государства оказывалась определяющей?
— Да, в силу естественных причин. А вот что касается свободы и демократии… Выскажу свое личное мнение. Знаете, русский народ вообще не понимал ценности демократии в ее западной версии. Он мечтал о воле. Это несколько иное, нежели свобода. Воля — делай все, что хочу. Как говорится, разгуляй, душа!.. А свобода ограничена правами и обязанностями, она, как известно, заканчивается там, где начинается свобода другого человека.
Русский человек, если говорить о состоянии его души, тяготел именно к воле. Это вечная мечта найти пристанище, где бы тебя власть не достала, где можно было бы скрыться от поборов, от царских чиновников. Отсюда — стремление бежать куда‑нибудь в дикое поле на юг…
Но вот что еще важно: народная инициатива! В России она проявлялась тогда, когда центральная государственная власть слабела, происходил кризис управления, а то и угроза национальной независимости. Именно тогда способность народа создавать органы самоуправления, договориться между собой играли решающую роль. В первую очередь — речь о Смутном времени, когда Россия была спасена исключительно благодаря народной инициативе и народной же самоорганизации.
Вот когда у нас в России была полная демократия! Народу было тяжело, поляки властвовали в Москве, и было понятно, что спасти Россию-матушку могут только земцы, народ. И вот тогда сначала весной 1611 года было сформировано первое ополчение, и его возглавил Совет всей земли. Это был орган власти, избранный представителями городов и земель. В него входили представители разных сословий — и дворяне, и духовенство, и посадские люди, и торговые люди, и казаки.
Совет руководил и вторым ополчением, и, когда Москву освободили от иноземцев, именно его представители созвали в 1613 году Земский собор для выбора царя. Собор был самым большим и представительным во всей истории России — в нем участвовали от 700 до 800 человек, в том числе впервые депутаты от черносошных крестьян. Выборы царя были альтернативными: на престол претендовали восемь кандидатов. Говоря современным языком, царя избрали в результате второго тура голосования…
В 1649 году именно на Земском соборе принимали свод законов — Соборное уложение, фактически просуществовавшее в России почти два столетия. Известно, что ради этого в Москву приехали представители 116 городов. Два представительных Земских собора прошло в Москве и в середине XVII века, когда решался вопрос о воссоединении Украины с Россией — в 1651 и 1653 годах.
Еще один пример преодоления трудностей через обращение к демократическим началам — реформы Александра II. Им предшествовало тяжелое поражение России в Крымской войне. Военный министр Петр Валуев написал в своей записке царю: «Вверху блеск, внизу гниль».
Замечу, что каждой из реформ предшествовало широкое обсуждение на всех уровнях государственной власти. Общество подключилось к осуществлению реформ. Крестьянская, судебная, военная, земская реформы проходили в условиях гласного обсуждения. Заработали органы местного самоуправления — земства и городские думы.
Представители земств не раз просили Александра II даровать народу конституцию. Но после польского восстания 1863 – 1864 годов царь им отказал, заявив однажды предводителю звенигородского дворянства, что готов подписать какую угодно конституцию хоть сейчас, но тогда завтра Российская империя развалится на куски. Он имел в виду, естественно, польский вопрос, а также сепаратизм на других национальных окраинах.
— И в чем же он был не прав?
— Может быть, его действия были оправданны, но против естественного хода вещей тоже трудно идти. Национальный подъем — это знаковое явление, начавшееся со второй половины XIX века. Запреты и ограничения могут на время заморозить этот процесс, но остановить не в силах…
Что же касается нашей страны, то, на мой взгляд, в России на чашах весов всегда — свобода и сильное государство. Перевешивает или одно, или другое. И найти баланс очень сложно.
Иногда, учитывая наш исторический опыт, приходит в голову мысль, что существует некий архетип нашего народа, важной особенностью которого является сакральное отношение к верховной власти. И неважно, как называется правитель страны — царь, генеральный секретарь или президент. Многие граждане привыкли обращаться в поисках правды напрямую к царю-батюшке, не доверяя больше никаким органам власти. Это вечная русская тема о том, что царь хороший, а бояре на местах плохие. И наивная вера в «доброго барина», который «приедет и рассудит».
На мой взгляд, сильный руководитель требуется любой стране, что не противоречит самой идее демократии, «народоправства» и необходимости иметь представительные органы на всех этажах власти. Но очень важно и то, что в самые тяжелые периоды нашей истории именно народная инициатива и обращение к обществу помогали спасти страну. Я уже говорил о Смутном времени. Да, собственно говоря, именно так было и во время Отечественной войны 1812 года, и много позже — во время Великой Отечественной войны. Правоту именно такого подхода история подтверждала не раз.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 102 (7431) от 07.06.2023 под заголовком «Власть и воля».
Комментарии