«Цветочная афера» XIX века: как ворованные розы сгорели в императорских оранжереях
«Вчерашнего числа в 6 часов пополудни загорелись императорские фруктовые теплицы, — сообщает ведомость о происшествиях по Царскому Селу от 5 августа 1868 года, хранящаяся в Российском государственном историческом архиве. — Огонь быстро охватил половину оранжерей, начиная с Конюшенной улицы, но распространение его остановлено у Среднего павильона действиями пожарных команд».
ФОТО Lacie Cueto on Unsplash
Когда с пожаром удалось справиться, выяснилось, что в числе уничтоженного огнем казенного имущества были 294 экземпляра кустовых роз, «на сохранение взятые по приказанию судебного следователя». Этот факт послужил уликой против садового ученика, уже полгода находившегося под следствием.
Дело в том, что еще годом ранее царскосельский садовый мастер Эдуард Барлов заметил: из дворцовых оранжерей и цветочных теплиц начали исчезать розы. «Воровство производилось так искусно и ловко, что я обличать в оном никого не мог», — жаловался садовник дворцовому правлению. Однако с наступлением зимы, после принятия некоторых «тайных мер» (деталей которых документы не раскрывают), Барлову удалось выяснить, что изрядная доля пропавших кустов находится в теплицах местного огородника Курицына.
Последний занимался цветочной торговлей, что в ту пору было чрезвычайно выгодно: живые цветы являлись непременным атрибутом обедов, ужинов и балов петербургского общества. Без нарядных венков, букетов и гирлянд не обходились ни один праздник или театральный спектакль в течение года. Розы же из дворцовых теплиц были особенно ценны для покупателей: они представляли собой красивые раскидистые кустарники с крупными цветками и приятным ароматом, отличались морозостойкостью и свойством цвести дважды за сезон.
Курицын категорически отрицал, что покупает краденые розы: по его словам, он совершенно законно приобретал растения у садовых мастеров, выращивавших их «для себя» в казенных теплицах (подобная практика, с молчаливого согласия дворцового правления, действительно существовала). Доказать обратное было невозможно, поэтому явившиеся к цветочному коммерсанту с полицией Барлов и его помощники просто выкопали 294 экземпляра «подозрительных» роз и возвратили их в дворцовые оранжереи. Огородник отделался легким испугом…
Подозрение в похищении кустов пало на трех служащих садового хозяйства: Егора Витенко и братьев Александра и Николая Молчиных. По отзыву дворцового правления, они отличались «нетрезвым поведением», часто уклонялись от работы и «несмотря на увещевания и прилагаемые меры к исправлению, оказались совершенно порочны». Материалы о краже передали судебным следователям, а обвиняемых посадили под арест. Правда, всего через месяц отпустили на свободу и вновь привлекли к служебным занятиям: квалифицированных рабочих рук не хватало.
В августе 1868 года в теплицах, где цвели «вещественные доказательства» в виде кустовых роз, вспыхнул пожар. Как установило следствие, источник возгорания находился в помещении, в котором хранились запасы пеньки и сухой мох для выращивания ананасов. Схожие следы заметили в тот день на рабочем сюртуке Егора Витенко… Сам он явился на службу «в подпитии» и время от времени «неизвестно куда» отлучался. Казалось, поджигатель был найден!
Садового ученика повторно заключили под стражу, однако для обвинительного вердикта улик было недостаточно: «сомнительные» розы сгорели, запачканный сюртук, по‑видимому, тоже. На допросах Витенко объяснял, что «сюртук этот употребил на пожаре для обвязки лопнувшего пожарного рукава и потерял его вовсе». Столь же решительно, как обвинения в поджоге, садовый ученик отвергал и претензии собственного начальника Эдуарда Барлова, обличавшего его в краже роз.
Зимой 1869 года Санкт-Петербургская судебная палата, рассмотрев дело о похищении розовых кустов из дворцовых теплиц Царского Села и последующем пожаре в них, определила: «Таковое прекратить, с отменою всех возникших из оного мер, касающихся личности или имущества обвиняемых лиц».
Дворцовое правление вынуждено было смириться с решением судебных властей. Тем не менее садовый ученик Егор Витенко был исключен из придворного ведомства. Вместе с ним был уволен и один из проходивших по делу братьев Молчиных — Николай. Второго брата, Александра, оставили на службе, поскольку за время следствия тот исправился и «вел себя трезво и хорошо».
Читайте также:
Листы публично сжечь: как Елизавета Петровна боролась с памятью о свергнутом Иоанне Антоновиче
Обменялись монументами в знак дружбы: история памятника Эрнсту Тельману в Пушкине
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 78 (7900) от 30.04.2025 под заголовком «Розы в огне».
Комментарии