Одолжим деньги государству?

В коллекции собирателя предметов старины Ивана Александровича Фоминых, который младше революции всего на десять лет, - немало материалов, относящихся непосредственно к 1917 году. Фотографии, газеты, плакаты, письма и открытки самых простых людей, которые словно бы доносят до нас голоса того времени.

Николай Дождиков (в центре) во время Первой мировой. Он еще не догадывается, что станет «радистом революции».
РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА

- Интересны ведь не сухие факты, а человек в истории. Хочется понять, как всеобщее настроение восторженной любви к царю и Отечеству, проявившееся в начале Первой мировой, переросло в страшную нетерпимость, - говорит коллекционер.

Когда мы смотрим документы, перед нами проходит галерея «типов». Офицеры, студенты, гимназисты... Простые обыватели, далекие от политики, особенно в провинции. Хорошо нам сегодня смотреть на них издалека и размышлять о том, кто был прав, кто виноват... А они просто существовали в своем времени, сетовали на неурядицы, мечтали о том, что они рано или поздно кончатся и наступят светлые времена.

В моих руках - газета «Биржевые ведомости» от 16 апреля 1917 года. В одной из заметок видный деятель партии социалистов-революционеров Виктор Чернов дает такую оценку Ленину: «Он шагает к своей главной цели; для него было бы правильно основное направление, а все остальное неважно... Ни излишеством моральной чуткости, ни чрезмерным тактом Ленин никогда, как известно, не отличался. У Ленина есть большой боевой темперамент и огромный запас энергии...».

Как бы то ни было, историческая правда осталась за «оппонентом» Чернова. А он в итоге оказался в эмиграции, но до конца дней сохранял верность идеалам: активно

участвовал в деятельности нью-йоркской группы партии социалистов-революционеров. Был одним из редакторов партийного журнала «За свободу»...

Кстати, революция революцией, но ведь продолжалась и Первая мировая война. Только едва ли у многих она вызывала такие же чувства, как в 1914 году. В коллекции Ивана Фоминых - крошечная, карманного формата, брошюра «Когда можно кончить войну», изданная в Казани в 1917 году. Вот лишь одна цитата из нее: «Война выгодна кому-то, но только не крестьянам и рабочим. Продолжение войны для них - равносильно самоубийству».

Автор тоненькой книжицы - Иларий Шадрин, популярный в то время журналист, публицист, прозаик и драматург. По возрасту - ровесник Николая II. Сын псаломщика из Вологодской губернии, окончил тамошнюю духовную семинарию, сам служил псаломщиком в местных приходах. С 1915 года работал в сфере кооперации, редактировал журнал «Вятский кооператор». Опубликовал два десятка книг.

А вот в моих руках - пятипроцентная сторублевая облигация «Заема свободы». Его первую серию Временное правительство выпустило через месяц после Февральской революции. Читаем: «Не жертвы требует от нас Родина, а исполнения долга. Одолжим деньги Государству, поместив их в новый заем, и спасем этим от гибели нашу свободу и достояние». Примечателен оптимизм Временного правительства: облигации выпущенного им займа должны были действовать в течение 49 лет, то есть до... 1966 года!

И снова - голос из прошлого. Письмо некоей Стефании от 15 октября 1917 года, за две недели до Октябрьской революции в Петрограде: «Шлю Вам привет из Великого Новгорода, где меня, неготовой к трудной борьбе, захватило трудное время. В самом деле, я приехала сюда только на неделю в гости, но так как здесь нашлась временная работа на 180 рублей в месяц, то я решила не пренебрегать этим заработком и потрудиться на пользу Отечества, так как работаю в Полевом Строительном управлении по постройке дорог Северного фронта... В данное время только серые шинели переполняют все улицы и закоулки, а когда их не будет, то наступит тишь и гладь, и Божья благодать...».

А вот - фотография бравого солдата Николая Дождикова. Между прочим - непосредственного участника событий Октября 1917-го. Он работал радиотехником на радиостанции в Царском Селе, устроенной по заказу военного ведомства во время Первой мировой войны. 23 октября вечером она передавала в эфир воззвание Керенского с призывом о поддержке Временного правительства. Однако Дождиков совершил диверсию: отвлек дежурного офицера и сделал приписку, которая пошла в эфир: «Товарищи трудящиеся! Керенский вас обманывает, не верьте ему! Берите власть в свои руки! Вся власть Советам!».

Когда утром 26 октября на радиостанции узнали о свержении Временного правительства, на экстренном совещании стали решать, куда отправлять получаемые из-за границы сообщения. Раньше их передавали в Генштаб. Дождиков вызвался отвезти радиограммы в Смольный. Пробился к Ленину. Вождь попросил ежедневно доставлять ему иностранные корреспонденции, а также немедленно передать в эфир воззвание «К гражданам России». Дождикову выписали пропуск, и в следующий раз он привез из Смольного для передачи стране и миру два первых советских декрета - о мире и земле.

Обо всем этом Николай Романович Дождиков, более сорока лет проработавший на радиостанциях на Севере, поведал Ивану Фоминых, который был тогда рабкором «Ленинградской правды». Познакомились они в Музее Арктики и Антарктики. Фоминых привел Дождикова в газету, и там 6 ноября 1959 года появился очерк «Радист революции». А фотокарточки Николая Дождикова времен Первой мировой сохранились в архиве коллекционера...