«Несгораемые сейфы» средневековой Руси: документальные источники уцелели благодаря монастырям
Новгородские и московские ученые завершили работу над масштабным научным проектом, который растянулся на несколько десятилетий. Теперь в руках исследователей — полный свод всех известных на сегодняшний момент документальных источников по истории Великого Новгорода и Пскова периода их самостоятельности, то есть эпохи вечевых республик. Уникальное собрание! Руководителем этого проекта стал историк и археограф Игорь АНКУДИНОВ. Новгородской земле, по его словам, повезло: она относительно хорошо «обеспечена» средневековыми историческими материалами. В других регионах их гораздо меньше или почти нет.
В грамотах жизнь средневековой Новгородской Руси отражена в разных аспектах. В центре — заверенная восемью печатями жалованная грамота Новгорода Соловецкому монастырю (1468 г.). Хранится в архиве Петербургского института истории РАН./КОЛЛАЖ Инны ПАВЛОВОЙ
— Игорь Юрьевич, с чем это связано?
— Прежде всего с особенностями политической истории княжеств северо-восточной Руси. Они оказались на пути монгольских завоевателей, а затем испытали все превратности княжеских междоусобиц. Кроме того, деревянные города не раз горели. А вместе с ними погибали в огне и рукописи.
Вообще вопрос можно поставить так: почему хоть что‑то сохранилось? На Руси, к счастью, существовали, условно говоря, «несгораемые сейфы». Речь о монастырях, в которых шло каменное строительство. Как правило, они находились за пределами поселений, городские пожары их не коснулись, поэтому в обителях могла сохраниться какая‑то документация. Подавляющее число источников, которые дошли до нас от тех времен, происходит как раз из монастырских собраний…
Что же касается нашего знания об истории средневекового Новгорода, то, если говорить образно, используя архитектурную терминологию, оно стоит на четырех столпах.
Первый — это летописи. Из них «главнейшая» — Новгородская первая летопись, которая относится к XIII — первой половине XV века. Второй столп — Русская Правда, древнейший свод русского права. Третий — актовые источники. Они регулировали взаимоотношения города с иностранными государствами, с князьями других русских княжеств, а также внутреннюю жизнь вечевой республики. Четвертый — писцовые книги: под этим названием скрывается то, что сейчас называют материалами земельного кадастра. Дело в том, что после присоединения Новгорода к русскому государству московское правительство провело описание земель, благодаря чему мы имеем «срез» состояния землевладения на исходе XV века.
Это главные виды документальных источников. Но есть и другие, которые тоже играют очень важную роль. Если продолжать архитектурную терминологию, то они служат своего рода «подпоркой» в здании исторической науки. И очень важной. Я говорю о берестяных грамотах. Кстати, в будущем году исполнится 75 лет с того дня, как археологи нашли в Новгороде первую такую грамоту. К настоящему времени их обнаружено более 1200.
— Но ведь их находят не только в Новгороде…
— По несколько десятков берестяных грамот найдено в Старой Руссе и Торжке, которые тоже были городами Новгородской земли. Но Новгород на такие послания, конечно же, богаче всех…
Сделаю необходимое пояснение. Записи на бересте археологи с самого начала назвали грамотами. Но «грамота» — понятие многозначное. Так мог называться любой текст, написанный на отдельном листе, будь то пергамен, бумага или береста. Если листы были сброшюрованы — получалась книга или кодекс. Если соединены краями в одну ленту — свиток. Грамотами могли называться документы разных жанров — и международные договоры, и юридические акты, и простые письма. Слово «грамота» употреблялось и в другом значении — «умение читать и писать, грамотность».
Грамотой можно назвать и актовый источник, о которых я упоминал выше. Их писали на пергамене — специальным образом выделанной телячьей коже. И заверяли свинцовыми вислыми печатями. Бумага появилась на Руси не раньше конца XIV века, и оформлять на ней документы стали лишь в XV веке, и то не в Новгороде, а в северо-восточной Руси. В Новгороде и Пскове до конца XV века для актов продолжали использовать пергамен.
Поэтому нужно различать пергаменные и берестяные грамоты. Пергаменные, заверенные печатями, имели юридическое значение и касались правоотношений. Берестяные — это была частная переписка, как правило, не затрагивавшая правоотношений, но очень важная для изучения повседневности, общественного сознания. Хотя существуют и такие берестяные грамоты, которые, по терминологии ученых, «написаны по формуляру актов». Скорее всего, это черновики каких‑то юридических документов, которые в дальнейшем переносили на пергамен и скрепляли соответствующими печатями. В настоящее время таких грамот, написанных по определенному шаблону, известно всего 30…
Конечно, кроме названных есть и другие виды документальных источников. Например, записи на книгах, надписи на стенах храмов (так называемые средневековые граффити), карты. Конечно же, иностранные источники. Все они играют важную роль, но подчеркну, что первые четыре, названные мною, — фундаментальные.
В своем собрании мы приводим 492 исторических документальных источника, касающихся средневекового прошлого Новгорода и Пскова. Из них 466 подлинных текстов, 9 фальсифицированных, а также почти полтора десятка упоминаний о несохранившихся актах.
— О каких фальсификатах идет речь и откуда взялись, как вы говорите, «несохранившиеся»?
— Людям во все времена, в том числе и в древности, было свойственно подделывать документы, чтобы получить какие‑то преимущества, привилегии, собственность. Почти все, что помещены в нашем своде, были сфабрикованы в северных землях: землевладельцы старались приписать себе какие‑то участки земли. Большинство документов датировано XVI и XVII веками.
Примечательно, что в основе подделок, как правило, лежат подлинные грамоты, взятые за образец. Поэтому анализ фальсификата может выявить следы документа-предшественника и тем самым даст новое знание. Кроме того, сами фальсификаты важны для изучения эпохи, в которую они были созданы…
Что касается несохранившихся… Бывают случаи, когда сам текст грамоты до нас не дошел, но сведения о нем есть в более поздних источниках: в виде пересказа или сообщения об отдельных содержавшихся в нем фактах. Такие упоминания позволяют хотя бы частично реконструировать содержание того, чего уже нет.
Есть и такие грамоты, которые ныне известны только по публикациям. И это большая беда для науки — утрата документов. Они были опубликованы в XIX веке, когда были доступны исследователям в оригиналах, но дальнейшая их судьба оказалась печальной. В основном это связано с событиями Второй мировой войны.
К примеру, в Новгородском музее до начала войны хранилась «рядная грамота» — договор крестьян села Робичицы с Новгородским Юрьевым монастырем. Деревня Рабитицы существует до сих пор — в Волосовском районе Ленинградской области. Во время войны эта грамота исчезла: то ли погибла, то ли ее похитили оккупанты — либо немцы, либо испанцы. В первом случае остается только развести руками, во втором — не исключено, что она рано или поздно всплывет в какой‑нибудь частной коллекции…
— Где сегодня хранятся новгородские и псковские грамоты?
— Мой ответ, возможно, покажется удивительным: в 22 архивах девяти государств! Непосредственно в Великом Новгороде есть только две подлинные грамоты и одна копия. Почему так получилось?
На протяжении XIX века древние документы в ходе специальных археографических экспедиций вывозили из Новгорода в Петербург и Москву. Известно высочайшее распоряжение Николая I и Правительствующего Сената, чтобы представителей Археографической комиссии допускали во все монастырские и церковные архивы, ученым было разрешено изымать оттуда источники. Благодаря этому они были введены в научный оборот и дошли до нашего времени. И сейчас находятся в архивах и библиотеках обеих столиц.
В определенном смысле можно сожалеть, что исторические документы покинули свои родные места, но фактически они были спасены от забвения в тогдашней провинции. Еще неизвестно, что с ними могло произойти. А так они оказались в надежных руках — в собраниях Императорской публичной библиотеки, Археографической комиссии, Академии наук. В Москве — в архиве древних актов, в Румянцевском музее (ныне Российской государственной библиотеке), Историческом музее.
Что же касается материалов, хранящихся за рубежом: речь исключительно о документах, которые относятся к международным контактам Новгорода. Это зарубежные договоры. Некоторые из них находятся в тех хранилищах, где они, говоря архивным языком, когда‑то «отложились». Скажем, актовые грамоты, которые были в свое время отправлены из Новгорода в Ревельский городской магистрат. Несколько новгородско-ливонских договоров оказалось в архиве Стокгольма: это последствие Ливонской войны, когда Швеция вывезла архив Ливонского ордена, и остатки его сохранились до нашего времени.
— Насколько хорошо изучены эти документы?
— Почти все они были изданы в XIX веке, и с той поры исследователи не обращались к оригиналам, а пользовались только публикациями. На современном этапе их следует признать несовершенными, и благодаря тому, что нам удалось выявить эти документы в архивах, полностью их сфотографировать, оцифровать, перевести на русский язык, исследовать, я думаю, что наша публикация должна значительно подтолкнуть их изучение…
Вообще наш свод — это продолжение работы уважаемых предшественников. Еще до Великой Отечественной войны группа ленинградских историков под руководством Сигизмунда Валка подготовила свод грамот Великого Новгорода и Пскова, в который вошло 348 документов. Он был издан в 1949 году. Издание очень ценное, качественное, хотя и не без недостатков. Есть неточности в передаче текстов, слишком большое количество неточных датировок… Дело в том, что сами грамоты их не содержат. Датировки приходится вычислять, используя различные научные методы.
Самое же главное в том, что издание 1949 года подтолкнуло исследователей к поискам в архивах. В результате было найдено несколько десятков документов, которые требовалось включить в новый свод. Такая работа началась в середине 1980‑х годов в Ленинградском отделении Института истории Академии наук. Был собран коллектив, который подготовил предварительный вариант сборника, но его руководитель Валентин Янин, знаменитый новгородский историк и археолог, пришел к выводу, что рукопись совершенно не отвечает современному уровню научного развития. И признал издание нецелесообразным.
Кстати, эта рукопись сохранилась, я с ней работал, в ней много полезного, но я полностью согласен с тем, что она не отражала необходимого уровня научного знания. Дело в том, что как раз в середине 1980‑х годов в изучении новгородских источников происходила в полном смысле этого слова научная революция. Без всяких кавычек.
Связана она была с именем ученого Андрея Зализняка, который полностью перепроверил весь корпус берестяных грамот, совершенно изменил прочтение большого их количества и, кроме того, открыл диалект, на котором говорили и писали древние новгородцы. В результате этого научного прорыва стало ясно, что издавать документы по истории Новгорода нужно на гораздо более высоком уровне, чем это делали раньше.
Требовалась самая тщательная сверка с оригиналами, сопровождение публикации исторических текстов фотографиями подлинников. И, наконец, необходимо было привлечь к изданию лингвистов. На рубеже 1990 – 2000‑х годов сложился новый коллектив авторов (в его состав входят девять человек), и на протяжении двадцати лет удалось собрать материалы и составить сборник.
На всех этапах его подготовки нам помогали очень многие люди и организации. Исследователи делились своими находками, знаниями, руководители архивов и библиотек предоставляли все возможности для работы. За что мы всем чрезвычайно благодарны.
В процессе работы мы пришли к выводу о необходимости использования современных технологий, в частности, ультрафиолетового и инфракрасного излучения.
— Благодаря этому удалось получить новую информацию?
— Конечно. Оказалось, что три грамоты являются палимпсестами — то есть в них старый текст был удален, а на его месте написан новый. Нижний слой, к сожалению, прочитать пока не удалось. Это требует специальных усилий, но если они увенчаются успехом, то в распоряжение науки поступят сразу три «новые» грамоты.
На некоторых документах удалось выявить поправки. Например, в оригинале игумен значился под одним именем, а его переделали на другое, более почетное. Один из крупнейших русских монастырей допустил небольшое исправление: если жалованная грамота Новгорода разрешала беспошлинный проход по Северной Двине только одной ладьи, то монахи очень аккуратно исправили слово «одной» на «одиннадцати». Эту подробность удалось выявить только с помощью ультрафиолета.
Съемка в инфракрасных лучах тоже дала интересные результаты. Мы поняли, что какие‑то чернила лучше смотреть в ультрафиолете, а какие‑то — в инфракрасном свете. Благодаря последнему удалось прочитать, скажем, древнейший договор Новгорода с Великим княжеством Литовским, который хранится в Российском государственном архиве древних актов. Специалисты Всероссийского НИИ реставрации смогли подобрать нужную длину волны, и в результате то, что раньше читалось с трудом, теперь стало видно совершенно отчетливо, а то, что не читалось вообще, стало возможным разобрать…
Не хотелось бы хвалить самого себя, но действительно появление свода «Грамоты Великого Новгорода и Пскова» — огромное событие для исторической науки. Это фундаментальное издание, основа для дальнейшей работы многих исследователей.
Историки в большинстве своем обычно пользуются не рукописями, а опубликованными источниками, и здесь все зависит от качества публикаций. Скажем, Новгородская первая летопись издана очень качественно, что было подготовлено ученым Арсением Насоновым еще в 1950 году. Академическое издание Русской Правды появилось раньше, в 1940 году, и оно тоже сделано на очень высоком уровне. Издано уже двенадцать томов новгородских берестяных грамот. В кругу этих трудов находится и наш сборник.
Читайте также:
Граница добродетели. Как в Нарве Карамзин открыл подлинное русское гостеприимство
Кофейные ассамблеи Петра и купеческие чаепития: рождение русской традиции
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 206 (8028) от 05.11.2025 под заголовком ««Несгораемые сейфы» средневековой Руси».
Комментарии