Модерн начинался с парадных. Как интерьеры петербургских домов стали шедеврами искусства
Наш сегодняшний собеседник читателям уже знаком. «Я с детства впитывал модерн» - так называлось интервью молодого петербургского исследователя Федора ГРИБКОВА, опубликованное в «СПб ведомостях» к дню рождения города. В нем он упомянул о своих экскурсиях, на которых рассказывает о городских постройках эпохи модерна и которые обязательно включают в себя посещение парадных. До конца 1990-х годов, пока подъезды были открыты, ими интересовался добрый десяток фанатов. И только после того, как их закрыли на железные двери с домофонами, парадные стали вызывать повышенный интерес.
Верхняя часть «камина с павлинами» на Клинском пр., 17. Автор эскизов к нему - Михаил Врубель. Редкий пример высокого искусства в доходном доме. ФОТО Федора ГРИБКОВА
- Федор, в чем причины такого ажиотажа?
- Как говорится, запретный плод всегда сладок. Кроме того, многие и представить себе не могли, какие удивительные открытия ждут их в самых обычных домах старого Петербурга. Это как прикосновение к какому-то ушедшему, утраченному миру.
Моим первым «полигоном» изучения парадных стала моя родная улица Ленина, бывшая Широкая, на Петроградской стороне. И я был совершенно поражен: парадные совершенно обычных, в общем-то, жилых зданий выглядят очень красиво: витражи, лепной декор, напольная керамическая плитка...
Объект моего интереса - парадные в бывших доходных домах, которых в историческом центре города - 80%. Вообще подсчитано, что в Петербурге сегодня порядка 500 бывших доходных домов, которые можно причислить к модерну, и примерно 300 парадных, элементы которых важны для исследования.
Выскажу парадоксальную, на первый взгляд, мысль: этот стиль в петербургских домах начался не с фасадов, а с интерьеров парадных лестниц, где архитекторы начали экспериментировать.
Они стали увеличивать размер окон (для модерна очень важно обилие естественного солнечного света), которые к тому же начали приобретать закругленную, порой изогнутую форму. На лестничных площадках увеличилось число квартирных дверей. Если в предыдущей эпохе эклектики их было две-три на площадке, то теперь их число могло доходить до семи.
Ограждения лестниц, которые в предыдущую архитектурную эпоху эклектики были достаточно типовыми, становятся орнаментальными, с растительными компонентами. На смену напольной мозаике приходит керамическая плитка. Наконец, внутреннее обустройство здания эпохи модерна становится полигоном для реализации новаторских идей.
Едва ли не в половине домов, построенных в то время, появляются лифты. Но самое интересное лично для меня - новые планировочные решения, которые в свою очередь предвосхищали время авангарда.
На пике популярности оказались световые фонари, которые освещали парадную лестницу, если на ней не было окон. Пример - доходный дом архитектора Виктора Шретера на набережной реки Мойки, 112, напротив Новой Голландии. Его называют «дом с семью эркерами».
Правда, теперь этот световой фонарь заделан, и солнечный свет на лестничную клетку, увы, почти не попадает. Кстати, на протяжении всей лестницы на разных этажах можно встретить световые оконца, смотрящие в подсобные помещения. Эти оконца теперь тоже заделаны...
- Однако при всем своем новаторстве модерн продолжил традицию дворов-колодцев, причем они стали еще более узкими и, если можно так сказать, «глубокими»: если высота дома составляла пять-шесть этажей, то на «дне» колодца всегда было сумрачно и сыро...
- Да, но сами дворы-колодцы не были изобретением нового стиля: они возникли в Петербурге еще в середине XIX века. Впрочем, именно в эпоху модерна появились инженерные решения, которые были призваны в какой-то степени минимизировать отрицательные эффекты дворов-колодцев. Как для жителей, которым приходилось, пересекая двор, лицезреть нечистоты и дышать помойными испарениями, так и для домовладельцев, терявших в деньгах.
Дело в том, что квартиры в корпусе, расположенном во дворе, домовладелец вынужден был сдавать дешевле, нежели в том, что выходит на улицу. И чтобы одинаково дорого сдать квартиры в центральном и дворовом корпусах, придумали хитрость: через двор были переброшены галереи, соединявшие лестницы в обоих зданиях. Обе лестницы таким образом становились парадными.
Первым такое новшество применил Гавриил Барановский, известный как «придворный архитектор» купцов Елисеевых, в здании на ул. Достоевского, 36, возведенном в 1897 году. Полагаю, что он ориентировался на подобные приемы в домах Одессы, где таких галерей достаточно много. Ничего удивительного: Барановский был оттуда родом.
А вот какое новшество придумал техник городской управы Михаил Андреев, впервые применив его в доходном доме мещанина Ярославской губернии Ивана Смирнова на 10-й Рождественской (ныне 10-й Советской) улице, 10. Ради экономии пространства он свел парадную и черную лестницы в единый объем. Они отделены друг от друга арочными окнами. Когда-то, по словам старожилов, эти окна были заполнены чем-то вроде разноцветного стекла, выполненного в рельефной технике. Теперь же лестницы разделяют безликие решетки, напоминающие тюремные...
Вообще же наиболее сохранившиеся парадные находятся в районе Песков и Семенцов, а также на Выборгской стороне.
- Почему именно там?
- Многие дома там в советское время не успели подвергнуть капитальному ремонту. Удивительная лестница - в бывшем доходном доме военного инженера Валериана Зеленина на Лесном пр., 3. Рамы на всех этажах - подлинные. Такого нет больше ни в одной петербургской парадной эпохи модерна. Будем надеяться, что никому не придет в голову менять эту редкую красоту на типовые стеклопакеты.
Своего рода квинтэссенцией модерна я считаю «дом с подсолнухами» на Клинском проспекте, 17, построенный архитектором Алексеем Захаровым в 1913 году. Это здание впитало в себя и традиции европейского ар-нуво, и формы северного романтизма, и русский национальный стиль.
Парадная сохранилась не очень хорошо, но там уцелел артефакт, о котором мало кто знает: «камин с павлинами», созданный в мастерской Петра Ваулина по эскизам художника Михаила Врубеля. Единственный случай в Петербурге, когда в жилом доме можно прикоснуться руками к «живому Врубелю». Здание только недавно стало памятником культурного наследия регионального значения, хотя, учитывая такую деталь, вполне могло бы претендовать на статус федерального.
А самая красивая парадная той эпохи - в бывшем доходном доме директора акционерного общества «Строитель» Григория Берштейна на 2-й Советской улице, 10Б. Его построил в 1903 году ведущий мастер декоративного ар-нуво в Петербурге архитектор Александр Хренов.
Интерьеры по сей день поражают своим великолепием. Настенная керамическая плитка с изображением лилий, кувшинок и стрекоз; лепнина, стилизованная под дерево, орнамент в виде распускающихся бутонов, наборные витражи... В нишах, расположенных в межэтажных пространствах, когда-то помещались лавочки, чтобы можно было отдохнуть, поднимаясь наверх. Одна из них уцелела между вторым и третьим этажами. Хотя не знаю, в каком состоянии она сейчас: артефакты исчезают, как динозавры.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 181 (6534) от 27.09.2019 под заголовком «Модерн начинался с парадных».
Комментарии