Месье сибиряк. Что известно об Александре Корнилове?
Личность Александра Алексеевича Корнилова, воспитанника первого выпуска Царскосельского лицея, не очень знакома даже любителям истории.
«Светлая голова и хорошие дарования» — так отзывался об Александре Корнилове его лицейский однокашник Модест Корф./Репродукция. ФОТО автора
Сухие биографические сведения говорят: Александр Корнилов — старший сын сенатора Алексея Михайловича Корнилова, губернатора в Иркутске и Тобольске, полковник лейб-гвардии Московского (затем Измайловского) полка. Был женат на графине Софье Дмитриевне Толстой. Своих детей у них не было, и они заботились о детях младшего брата Александра Алексеевича — севастопольского героя, адмирала Владимира Корнилова, погибшего в 1854 году…
Звезда Юга. Лев Миронов послужил прототипом для героя повести «Ранчо «Каменный столб»Герой нашего повествования, хоть и был на два года моложе Пушкина, учился вместе с ним: оба вошли в первый набор Лицея. Однокашники вспоминали про Корнилова: полный бутуз с большой головой, добродушный, очень словоохотливый, остроумный… Номер его лицейской комнаты — 19. Его соседями были Сергей Ломоносов и Дмитрий Маслов, с которыми он всегда оставался дружен. Его лицейскими кличками были Месье и Сибиряк. В лицейских «национальных песнях» Корнилову был посвящен такой куплет: «Вот Сибиряк // Медведь простак // Валяется в постеле».
Происхождение клички Месье было таково. 19 октября 1811 года после торжественного открытия Лицея представители царской фамилии отправились в столовую, где воспитанники усердно трудились над супом с пирожками. Мать Александра I, императрица Мария Федоровна, подошла к Корнилову, оперлась сзади на его плечи, чтобы он не приподнимался, и спросила: «Карош суп?». Корнилов растерялся и ответил: «Oui, monsieur!». Императрица улыбнулась и пошла дальше…
Однокашник Модест Корф писал о Корнилове: «В Лицее он ленился и притом вышел оттуда чрезвычайно молод: но после сам окончил свое образование и сделался человеком очень нужным и полезным»…
После Лицея Корнилов стал военным. Власти подозревали его в связях с декабристами. Его однополчанами по лейб-гвардии Московскому полку действительно были участники заговора Михаил Бестужев и Дмитрий Щепин-Ростовский. В тайном обществе Корнилов, видимо, не состоял, но накануне бунта выражал намерение не присягать Николаю. А в день восстания изменил свое решение — присягнул.
Когда шло расследование заговора, Корнилов был арестован, но вскоре освобожден и оставлен в полку.
Он участвовал в Русско-турецкой войне 1828 – 1829 годов, отличился при штурме Варны, был ранен и в 1832 году уволен из армии. В гражданской службе имел чин действительного статского советника, возглавлял в разное время губернии — Киевскую, Вятскую, Тамбовскую.
Сосланный в Вятку язвительный Александр Герцен в «Былом и думах» вспоминал о встрече с Корниловым: «Явился новый губернатор… Высокий, толстый и рыхло-лимфатический мужчина, лет около пятидесяти, с приятно улыбающимся лицом и с образованными манерами. Он выражался с необычайной грамматической правильностью, пространно, подробно, с ясностью, которая в состоянии была своей излишностью затемнить простейший предмет… Он покупал новые французские книги, любил беседовать о предметах важных и дал мне книгу Токвиля о демократии в Америке на другой день после приезда. Он был умен, но ум его как‑то светил, а не грел. К тому же он был страшный формалист… Его формализм был… столько же скучный, как и все прочие».
Службу губернатора Корнилова неоднократно отмечали на высшем уровне. Как тогда говорили, он получал «монаршее его величества благоволение». В 1842 году, будучи тамбовским губернатором, Корнилов заслужил «особую признательность» инспектора казенных училищ, поскольку «состояние сих заведений подверглось значительным улучшениям». В 1843 году Корнилов вернулся в Петербург, спустя пять лет стал и сенатором.
Дмитрий Никифоров, в 1845 – 1851 годах воспитанник Института инженеров путей сообщения, вспоминал, как в ту пору в свободное время уходил к Александру Корнилову, жившему летом на Спасской мызе, принадлежавшей отставному полковнику Беклешову (она располагалась в районе нынешней площади Мужества). Молча сидел за его большим креслом, слушая рассказы о былом. «Немного мечтатель, поклонник традиций офицеров Семеновского полка. Крутое время Бенкендорфов, Клейнмихелей и Дубельтов не совсем гладило его по шерстке, но ни ропота, ни сильного и резкого осуждения я никогда от него не слышал…» — отмечал Никифоров.
Добавим, что Александр Корнилов всегда с восторгом отзывался о Лицее. Когда в 1851 году отмечалось 40‑летие этого учебного заведения, воспитанники его первого выпуска собрались именно у Корнилова…
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 52 (7381) от 24.03.2023 под заголовком «Месье сибиряк».
Комментарии