Лучший Отелло. Как сложилась судьба Айры Олдриджа
Летом 1858 года в Петербурге впервые состоялись гастроли знаменитого в ту пору американского артиста-трагика Айры Олдриджа. Именно о нем популярный драматург и актер Александринского театра, выпускник и преподаватель драматического искусства Императорского театрального училища Петр Григорьев писал: «Ты с помощью ума, таланта и труда // Для русских пояснил великого Шекспира. // И не забудем мы отныне никогда // Отелло, Шейлока и Лира».
Портрет Айры Олдриджа работы Тараса Шевченко. 1858 г.
Журнал «Современник», издававшийся Николаем Некрасовым и Иваном Панаевым, сообщал, что Айра Олдридж был сыном проповедника, изгнанного белыми плантаторами из англо-французской колонии Сенегамбия (ныне республики Сенегал и Гамбия). По одним сведениям, будущий актер родился в африканском лесном убежище, по другим – в Нью-Йорке.
С юности Олдриджа привлекала сцена. В американских городах постоянно выступали небольшие театральные труппы, но в те времена афроамериканцам вход на представления был воспрещен. Чтобы приобщиться к профессии, Айра нанялся в один из театров лакеем и гримером. Вскоре ему стали поручать некоторые роли и в конечном счете доверили даже главную – в «Ромео и Джульетте». Американские расисты стали угрожать разгромом театра и расправой с Олдриджем, и он навсегда покинул Штаты, перебравшись в середине 1820-х годов в Британию.
Сначала он учился в университете Глазго, потом отправился в Лондон, где играл на подмостках различных театров вплоть до королевского «Ковент-Гардена». Его учителем и партнером стал корифей английской сцены Эдмунд Кин, сделавший из Олдриджа горячего апологета творчества Шекспира.
К тому времени, когда Олдридж впервые прибыл в Петербург, он уже имел солидный опыт исполнения главных ролей в пьесах Шекспира. Выступал он с гастролировавшей тогда на берегах Невы немецкой труппой в каменном театре-цирке на Театральной площади (годом позже он сгорел, в 1859 – 1860 годах на его месте возвели Мариинский театр). На петербургской сцене Олдридж представал в ролях Отелло, Шейлока, короля Лира. Уникальный по тем временам случай: высокопоставленного мавра играл темнокожий артист, которому не требовалось гримироваться.
С немецкой труппой Олдридж гастролировал не случайно. Совершая в начале 1850-х годов большое турне по странам Европы, наибольший успех он имел именно в Германии (точнее, в Пруссии), где в начале 1853 года вышел на сцену в Королевском театре Берлина.
Петербургские журналисты описывали артиста как джентльмена среднего роста, с большим широким лбом, черными выразительными глазами, густыми курчавыми волосами и менее полными, чем это характерно для негроидного типа лица, губами. Одет он был, как правило, в красный бархатный камзол, в ушах носил тяжелые золотые серьги. На сцене он держал себя скромно, с достоинством, но кульминационные сцены играл истово, с пеной у рта и с налившимися кровью глазами, оглашая театр раздирающими воплями отчаяния. Его партнерши боялись играть с ним Дездемону, опасаясь, что он задушит их по-настоящему. «Ну что вы! – успокаивал их артист. – Отелло я играл раз триста, а придушил или зарезал не более чем троих!».
Вскоре у Олдриджа завязались в Петербурге знакомства – с вице-президентом Академии художеств, живописцем и скульптором Федором Толстым, с приехавшим из Москвы знаменитым актером Михаилом Щепкиным. Именно они привели гостя к Тарасу Шевченко в его мастерскую в Академии художеств. Там Тарас Григорьевич написал портрет Олдриджа, который хранится ныне в Национальном музее Т. Г. Шевченко в Киеве.
О том, как проходили сеансы, позже вспоминала дочь Толстого Екатерина Федоровна (в замужестве Юнге): «Трагик серьезно садился на приготовленное место и сидел несколько времени торжественно и тихо, но живая натура его не выдерживала. Он начинал гримасничать, шутить с нами, принимал комически испуганный вид, когда Шевченко смотрел на него. Мы все время хохотали. Олдридж получал позволение петь и затягивал оригинальные негритянские мелодии или поэтические английские романсы, совсем у нас неизвестные. Наконец Олдридж вскакивал и пускался плясать какую-нибудь джигу...».
К запискам Е. Ф. Толстой-Юнге остается добавить, что порой и Шевченко принимался подпевать гостю... по-украински или исполнял соло малороссийские народные напевы.
Игру Айры Олдриджа высоко оценили такие авторитетные «театра злые законодатели», как Гликерия Федотова и Владимир Давыдов, знаменитый юрист Анатолий Кони, критик Владимир Стасов, написавший: «На своем веку не увижу лучшего Отелло!». А патриарх отечественного театрального искусства первый исполнитель роли Городничего в «Ревизоре» Иван Сосницкий по окончании гастролей Олдриджа в Петербурге 1858 – 1859 годов преподнес ему от имени труппы Александринского театра лавровый венок с золотым кольцом и лентой...
Гастроли в России в 1858 году оказались для Олдриджа не единственными. В Петербург он приезжал еще несколько лет подряд, участвовал в постановках шекспировских трагедий «Отелло» и «Король Лир». Искусствовед Сергей Дурылин отмечал, что «шекспировский поход» актера по России продолжался девять лет. Очередные его гастроли в Петербурге были намечены на конец лета 1867 года. Увы, они не состоялись: 7 августа по дороге в российскую столицу Олдридж неожиданно скончался...
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 67 (6905) от 16.04.2021 под заголовком «Лучший Отелло».
Комментарии