Холодное лето 1917-го. История кресла-качалки из Музея-квартиры Елизаровых
Это очень удобное венское кресло-качалка из собрания Музея-квартиры Елизаровых (ул. Ленина, 52) буквально дышит умиротворенностью и семейным уютом. Оно совсем не ассоциируется с образом вождя мировой революции в 1917 году – человека непримиримого, одержимого идеей разрушить весь мир до основания, а в личной жизни отличавшегося чрезвычайном аскетизмом...
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Креслом пользовалась мать вождя Мария Александровна. Она умерла в июле 1916 года на даче в Юкках, которую снимал для нее Марк Елизаров (муж старшей сестры Ленина Анны Ильиничны). Ленин в это время был за границей и не смог побывать на похоронах.
– Последний раз Владимир Ильич виделся с Марией Александровной в 1910 году в Стокгольме, куда она приехала специально, чтобы повстречаться с сыном, который уже многие годы жил в эмиграции. Но даже эта последняя встреча была омрачена тем, что Ленин не мог помочь матери подняться по высокому трапу на корабль, на котором Мария Александровна отправлялась обратно, поскольку он принадлежал русской компании и на палубе уже юридически начиналась территория Российской империи. Ильича там могли арестовать, – поясняет заведующая музеем Нелли Приваленко.
Многие вещи после смерти матери остались в квартире Елизаровых на прежних местах, что особенно тронуло Владимира Ильича, который поселился здесь в апреле 1917 года, вернувшись из эмиграции. После триумфального ночного выступления у Финляндского вокзала он отправился в штаб партии большевиков в особняке Кшесинской. Оттуда вместе с Крупской и двумя своими сестрами пешком пришел к Елизаровым на тогдашнюю Широкую улицу.
А утром следующего дня в сопровождении своего соратника по партии Владимира Бонч-Бруевича отправился на Волковское кладбище, чтобы посетить могилу матери. По словам Бонч-Бруевича, путь по тропинке к маленькому холмику был одним из самых тяжелых в жизни Владимира Ильича. Он тихо подошел, снял шляпу и низко поклонился...
Лето 1917 года было холодным, сырым, и Ленин, по воспоминаниям, в редкие минуты отдыха любил сидеть в мамином кресле в столовой возле белого камина, укрывшись теплым пледом, которым пользовалась Мария Александровна (он тоже является экспонатом музея), а сестры играли ему на фортепиано в четыре руки. В основном они исполняли сонаты Бетховена, которые он мог слушать круглые сутки. Вождь говорил, что эту «изумительную, нечеловеческую музыку» невозможно не любить.
– А еще он, как и Мария Александровна, очень любил Вагнера, – говорит Приваленко. – К сожалению, какие именно произведения – нигде не зафиксировано.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 70 (6908) от 21.04.2021 под заголовком «Холодное лето 1917-го».
Комментарии