Энергия жизни. Дневник жителя блокадного Ленинграда
Когда замкнулось кольцо блокады, в осажденном Ленинграде оставались более 200 тысяч школьников. Среди них был и ученик десятого класса школы № 28 Ленинского района Леонард ПОЛЯК. То, как он и его семья переживали самые тяжелые месяцы блокады, юноша фиксировал в тетради, к которой еще раз вернулся спустя многие годы после войны. Как он сам признается в своем письме в редакцию, это случилось после того, как он прочел «Блокадную книгу» Д. Гранина и А. Адамовича. Приведенный в ней дневник Юры Рябинкина произвел на Леонарда Семеновича большое впечатление. «Мы были ровесники, жили в одном районе. На нас летели снаряды из одного артиллерийского залпа, бомбы из одного самолета, но я пережил блокаду, а Юра не выдержал голода. Почему? Пришлось открыть свою блокадную тетрадь». После войны Леонард Семенович окончил Ленинградский институт точной механики и оптики. Благодаря сайту «Память народа» мы узнали, что ефрейтор Л. С. Поляк был награжден орденом Отечественной войны I степени и медалью «За Победу над Германией». Свой блокадный дневник Леонард Поляк сопроводил предисловием, примечаниями и послесловием, написанными в 1986 году, которые мы публикуем в сокращении.
ФОТО из архива редакции
Предисловие
Прошло много лет, но мы еще памятью там, в блокадном Ленинграде, и это ощущение останется с нами до конца жизни. В самое тяжелое время блокады я делал записи в школьной тетради. А после войны убрал ее и больше не раскрывал – рука не поднималась. И вот тетрадь снова передо мной. Но сначала о том, что предшествовало записям.
Сразу после начала войны старших школьников стали привлекать к оборонным работам. Мы очищали чердаки от хлама. Перенесли под крышу тысячи ведер с песком и водой, чтобы спасти дома от пожара во время обстрела города. Мы помогли оборудовать военный госпиталь в школе на улице Плеханова. А в Александровском саду рыли щели – убежища для людей при бомбежках.
Мой отец, участник Первой мировой и Гражданской войн, хотя ему было 46 лет, записался в народное ополчение. Его зачислили в 266-й артиллерийско-пулеметный батальон, который в начале июля был направлен в Пушкин. Последнее письмо от отца мы получили в августе. И по сей день я не знаю, как он погиб и где похоронен. 12 августа 1987 года в «Ленинградской правде» в рубрике «Кто откликнется» я прочел, что разыскивают бойцов этого батальона. Газета помогла мне познакомиться с однополчанами отца, но все они воевали в других ротах, а отец в 1-й, которая была сформирована из пожилых людей и зеленых юнцов...
Мама трудилась на заводе им. А. Марти (сейчас это Адмиралтейские верфи. – Ред.). Заводу требовались рабочие – кадровые ушли на фронт. Меня взяли учеником электромонтера. Работа мне нравилась. Приходилось много лазать по строящимся и ремонтируемым кораблям, давать свет на палубу и в трюм. Рабочий день длился 12 часов без скидок на возраст.
А после работы комсомольцам давали еще и срочные задания. Например, нам приходилось готовить подводные лодки к походу. На берегу разбивали ящики со снарядами, а потом на руках по сходням переносили их в лодку. Снаряды были густо покрыты смазкой и весили 20 килограммов. Надо было не свалиться вместе со снарядом в воду с качающихся мостков.
Потом меня включили в 82-й истребительный батальон, который должен был бороться с диверсантами и десантом противника. Нам выдали винтовки устаревших образцов и несколько патронов. Все это находилось в шкафчиках на рабочих местах. Но действовать не пришлось – вскоре батальон распустили.
Началась эвакуация, но мы решили не уезжать. Я и мать работали, отец неизвестно где, бабушка, в прошлом фельдшер-акушер, была в санитарной группе и дежурила у ворот дома: вдруг кому-то потребуется медицинская помощь. Да и родных у нас на востоке страны не было. Кстати, в 1943 году мама и бабушка были награждены медалями «За оборону Ленинграда». Через много лет по служебным делам я оказался на Адмиралтейском заводе. Зашел в музей и на стенде, где были перечислены все награжденные, увидел имя матери – Веры Яковлевны Поляк.
Пришлось потрудиться и на оборонных работах. Мы рыли противотанковый ров на линии Копорье – Гостилицы. Над нашими головами проходили воздушные бои, так называемые карусели. Иногда к нам залетали наши листовки, адресованные немецким солдатам, а также немецкие – с требованием бросать оружие и сдаваться в плен. Я поймал листовку, где перешедший на нашу сторону немецкий лейтенант Эуген Плускат призывал своих соотечественников прекратить войну против русских друзей и бороться с режимом Гитлера. Сейчас, после пережитой войны, такой призыв кажется наивным. Но мы тогда верили, что международная солидарность трудящихся может остановить войну...
Я продолжал работать в электроцехе завода. Когда начались сильные бомбежки, мы устроили себе убежище в топке парового котла, снятого с какого-то парохода. Мы даже установили там печурку и провели телефон. В первые месяцы войны город готовился к возможному штурму врага. Командование приняло решение подготовить к уничтожению недостроенные военные корабли. Это были крейсеры «Железняков» и «Чапаев», спущенные перед войной со стапелей Адмиралтейского и Балтийского заводов. Я тоже принимал участие в этой операции. Кстати, оба крейсера простояли на Неве до конца войны.
5 октября 1941 г. На заводе начались занятия в военно-учебном пункте (ВУПе). Нас учили обращаться с оружием, вести бой в городе, окапываться, ползать по-пластунски, бросать гранаты, бутылки с горючей смесью. Потом на баррикадах около завода показывали, как надо задерживать танки противника, если они будут двигаться к заводу со стороны пр. Газа.
28 октября. Мне исполнилось семнадцать лет.
4 ноября. Со вчерашнего дня начались занятия в школе. Сегодня у меня выходной и я решил зайти в школу. Наша 28-я школа слилась с 33-ей и находится на Крюковом канале. Просидел в школе до конца занятий. В помещении холодно, как на улице.
7 ноября. По правилам – праздник. Но настроение не праздничное. По карточкам выдают вино.
12 ноября. Меня в ВУПе назначили младшим командиром. От основной работы не освободили, но дали дополнительный талон на питание, на него можно получить порцию каши.
5 декабря. Сегодня был жуткий обстрел нашего завода. Впереди меня разорвался снаряд, я чудом остался в живых.
17 декабря. Становится все хуже и хуже. На завод ухожу в 7 часов утра, а возвращаюсь в 9 часов вечера. Очень устал.
25 декабря. Паек впервые увеличен. Рабочим – до 350 гр. хлеба в сутки. Но это мало помогает – других продуктов, кроме хлеба, нет.
27 декабря. На завод приходится ходить пешком. Трамваи стоят из-за отсутствия электроэнергии. Завод почти не работает по той же причине.
Примечание автора
От моего дома до работы три километра. Их надо было преодолеть дважды в день. Я считаю, что своей жизнью обязан этим километрам. Ходил медленно, надев на себя много одежды, но в одном темпе. Шел по Садовой, она была более людной и потому путь казался короче, мимо Никольского рынка, Покровской площади до Калинкина моста. Весь путь разбил на шесть участков. После каждого пройденного говорил себе: полпути прошел, четвертый участок прошел и так до самого конца. Привычка так ходить осталась на всю жизнь.
29 декабря. С утра почувствовал себя плохо, температура 38,8. На работу не пошел. Вызвали врача, но скоро он не придет. Стал разбирать книги, составлять каталог.
Обстрелы города не прекращаются. Наступили сильные холода.
31 декабря. Последний день этого ужасного года, который принес столько несчастий. Он будет для меня всегда памятен, если останусь жив. Врача все нет.
5 января. Врач все еще не пришел. Придется идти в заводскую поликлинику.
7 января. Сегодня утром с мамой пошел в поликлинику. Что там делается! Привозят мертвых и умирающих. Хотят организовать стационар для ослабевших.
10 января. Сегодня зашел Лазарь Они, одноклассник. Он очень удивился, что у нас горит свет. Как только ушел, свет выключили. Думаю, навсегда. Пишу с коптилкой. Был в поликлинике. Продлили бюллетень до 13-го. Временами мне кажется, что этой войны мне не пережить. С продуктами очень туго. Утром выпиваю стакан кофе с маленьким кусочком хлеба с солью. В 12 часов дня еще стакан кофе. В 3 – 4 часа обед – тарелка супа с кусочком хлеба. Вечером стакан чая с кусочком хлеба. Если останусь жив, то за столом капризничать не буду.
11 января. Нет ни света, ни воды. Кончаются дрова, а на улице – минус 26 градусов. К сожалению, никаких улучшений на фронте. Начал следить за собой. Стараюсь быть спокойным и выдержанным.
13 января. Утром пришел в поликлинику – там холодно и темно. Врачи принимают больных в пальто. Один мужчина шел по коридору и вдруг упал. Минут через пять к нему подошла медсестра. Потом, вижу, идут с носилками – умер. Все, кто был, совершенно спокойно отнеслись к этой смерти. У меня тоже притупились всякие чувства. Когда пришел домой, то сам не смог раздеться – замерз. Мороз, наверно, градусов 30.
14 января. «Никто по воду не ходит/ Коромысла не берет./Стали жить по новой моде,/Завели водопровод». Это четверостишие из детской книжки я вспомнил, когда тащил воду в ведре из дома № 49 по пр. Майорова (ныне Вознесенский. – Ред.) Там в прачечной, что находилась в полуподвале, еще была вода.
16 января. В городе участились пожары, три дня горел Гостиный двор, сгорел дом на площади Тургенева и много других. Сегодня принесли сразу три «Ленинградские правды» за 13, 14 и 15 число. В газете от 13-го помещена беседа с Попковым. Он обещал скорое улучшение. Прошло большое награждение ленинградских работников.
17 января. Обратил внимание, что много женщин ходит в брюках. Холодно, поэтому надевают все, что можно. Я одеваюсь так: тельняшка (не снимал месяц), джемпер, гимнастерка, свитер, еще гимнастерка, два пиджака. Поверх отцовское зимнее пальто. Ни бани, ни парикмахерские не работают. Вообще до чего мы дошли. После каши вылизываешь тарелку, чтобы не пропала и капля еды.
19 января. Крещение, но особых морозов нет. Сейчас идет тщательная перерегистрация продовольственных карточек. Сегодня начали выдавать сахар, крупу, масло. После долгого перерыва – снова артиллерийский обстрел города. Когда вечером шел домой, над головой свистели снаряды.
21 января. В 5 часов вечера начался такой обстрел города и завода, что думал не доживу до новой прибавки хлеба. Рядом разорвались три снаряда. Была получка – выдали 141 рубль.
22 января. Мама купила за 300 рублей килограмм хлеба. Я за 20 рублей две пачки папирос и за 30 рублей пачку табака. Совершил выгодную сделку. За 200 гр. табака и 5 пачек папирос отдал свои кожаные перчатки. Я не курю, табак и папиросы у моряков обмениваю на хлеб.
26 января. После большого перерыва пообедал на заводе. На первое была вода, в которую положили несколько макаронин. Причем без соли. На второе пшенная каша. В столовой полная разруха. Можно брать только коллективные обеды. В цеху или на участке собирают талоны и деньги, получают первое и второе блюдо, если есть, а делят уже у себя на месте. Обеды в столовой не регулярные. Вчера, например, кашу получили в 4 часа дня, а суп в 7 часов вечера. Сегодня ни в одной булочной нашего района не было хлеба. Это из-за отсутствия воды.
31 января. С трудом добираюсь до дома. Мне теперь приходится собирать талоны с рабочих нашего участка и доставать обеды. Иногда удается получить только суп. Дома тоже пусто. С хлебом стало лучше – не надо мучиться в очередях. Булочные работают почти круглые сутки.
6 февраля. Заметно улучшилось питание на заводе. За январь рабочим выдают дополнительно масло по 200 гр. Чувствуется весна. Солнце начинает пригревать.
11 февраля. Сегодня прибавка хлеба. Рабочие получают 500 гр., служащие 400 гр., иждивенцы 300 гр. Чувствую себя бодро. Все говорят, что этот месяц должен быть переломным в судьбе Ленинграда. К 23 февраля, дню Красной Армии, ожидаем окончательное уничтожение блокады города.
17 февраля. «Ленинградская правда» опубликовала статью бригадного комиссара И. Фомиченко. Он писал: ... «Исключительных усилий потребовала борьба за Ленинград. Нашим лозунгом стало: ни шагу назад... Враг был остановлен... Вместе со всей Красной армией наступление на немецко-фашистские войска начали и воины Ленинградского фронта, разгромившие Волховскую и Войбокальскую группировки немцев... В 25-й год своего существования Красная армия вступает полная уверенности, что в 1942 году гитлеровская Германия будет окончательно разгромлена. Мы уверены в своей грядущей полной победе»...
Примечание автора
Я привел эту выдержку из статьи, чтобы люди последующих годов поняли, чем мы жили, чем дышали и на что надеялись. У меня, например, даже в самые тяжелые, трагические моменты была полная уверенность, что несмотря ни на что мы победим.
4 апреля. С 7 часов утра начался большой налет вражеской авиации. Наши по немцам открыли такой мощный заградительный огонь, что весь дом дрожал и качался. В бомбоубежище решил не ходить. Весь район был закидан фугасными бомбами. Говорят, что горит наш завод.
5 апреля. С наступлением весны над городом все чаще стали появляться вражеские самолеты. Противник решил с воздуха уничтожить корабли Балтийского флота, стоявшие на Неве. Операция началась 4-го апреля. К городу прорвались 58 фашистских самолетов сбросивших 230 фугасных авиабомб. В ночь на
5 апреля был отражен второй воздушный налет. В город прорвалось только 8 самолетов.
14 апреля. Настоящая весна. Солнце светит. На улице тепло. С завтрашнего дня начинают ходить некоторые маршруты трамваев.
На этом записи в тетради заканчиваются.
Послесловие
Оглядываясь назад, можно сказать, что чаще выживали те, кто двигался. Кто каждое утро заставлял себя встать, как-то умыться, пойти на работу, за водой, топливом, едой. Одним словом, выживал тот, кто имел обязанности. Жизненная энергия не банковский капитал. Она растет только тогда, когда расходуется в движении, в активной деятельности, в работе.
24 августа 1942 года я был призван в ряды Красной армии и оказался в военной школе по подготовке радиоспециалистов. Нас сразу отправили в летние лагеря в Левашово. Поселок находился в тылах 23-й армии, на этом участке фронта стояла тишина. Я быстро научился работать в эфире, и это мне пригодилось как на фронте, так и в мирной жизни.
ФОТО из архива редакции
В нашем взводе собрались грамотные ребята. Некоторые из них потом, как и я, окончили Ленинградский институт точной механики и оптики. Кстати, в нашей роте был курсантом и будущий секретарь обкома партии Г. В. Романов. В действующую армию – 8-ю Волховского фронта я попал в начале февраля 1944 года, когда она заняла плацдарм на реке Нарва. Был радистом. Участвовал в освобождении Эстонии. Войну закончил в Курляндии.
P. S. Спасибо газете за ее благородный труд, за желание сохранить для потомков память о войне и блокаде. Л. С. Поляк, январь 1988 года.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 201 (6799) от 05.11.2020 под заголовком «Энергия жизни».
Комментарии