Бунтарь в императорской резиденции. Что связывает Тараса Шевченко с Петергофом?
Тарас Шевченко и Петергоф. Казалось бы, какое отношение мог иметь бунтарь с далекой Украины к императорской резиденции? На самом же деле Тарас Григорьевич очень хорошо знал и любил Петергоф. О здешних праздниках и парках оставил описания в «Дневнике», письмах, упомянул в повести «Княгиня».
Фото: Public Domain
Впервые Шевченко побывал в Петергофе еще будучи в учениках «у комнатного живописца Ширяева». За пять лет своей жизни в столице он так был очарован рассказами о петергофских праздниках, что
29 июня 1836 года, в день святых Первоверховных апостолов Петра и Павла, по своим собственным словам, не спросившись у своего «грубого и жестокого» хозяина, самовольно «убежал с работы прямо в Петергоф на гулянье». У «очарованного странника», одетого в «тиковый халат, который обыкновенно носят ученики-ремесленники», были с собой только кусок черного хлеба да «полтина меди в кармане».
Нагулявшись по паркам и налюбовавшись знаменитыми фонтанами, скульптурами и другими диковинками, Шевченко неожиданно чуть не столкнулся в толпе со своим грозным хозяином. К счастью, тот был настолько увлечен праздником, что не заметил своевольного подмастерья. Пришлось Шевченко срочно «возвращаться вспять», не дождавшись праздничного салюта. Незамеченным пробравшись на свой чердак, Шевченко много лет спустя вспоминал об этом удивительном празднике как о «чем-то вроде сновидения».
Второй раз Шевченко оказался в Петергофе три года спустя: теперь он был в числе любимых учеников, сопровождавших своего учителя Карла Петровича Брюллова на петергофский праздник. Современники вспоминали, что Брюллов любил брать с собой Шевченко, потому что молодой способный художник, по воспоминаниям историка Николая Костомарова, «умел кстати шутить, острить, потешать собеседников веселыми рассказами». Да еще и выручал Брюллова тем, что выпивал на приемах за него шампанское, поскольку Брюллов не употреблял вина.
После возвращения из ссылки Шевченко бывал не только в прославленных парках, но и на даче в Старом Петергофе у столоначальника Петергофского дворцового правления Владимира Дмитриевича Кудлая, женатого на сестре близкого товарища Шевченко художника Петра Степановича Петровского – Елене.
Примечательно, что младшей из сестер Петровских, Параскеве, Шевченко посвятил одну из лучших своих поэм «Тополя», вошедших в восемь произведений, опубликованных в первом сборнике «Кобзарь» 1840 года. В украинском языке имя существительное «тополь» женского рода, а не мужского, как в русском. Поэтому и в названии поэмы речь не о множестве деревьев, а об одном, и ударение ставится на второй слог.
Параскева собиралась стать художницей, училась в рисовальной школе, кроме того, она обладала удивительным мелодичным голосом, часто напевала украинские народные песни, услышанные и перенятые у матери. Шевченко, большой знаток украинских песен, был тронут этим. Он нарисовал в ее девичий альбом «одинокую тополю» и посвятил Параскеве свою лирическую поэму, в которой искусно описал беззаветную любовь «чернобривий дiвчины» к пропавшему казаку-воину, ушедшему на войну. Чтобы узнать судьбу своего исчезнувшего милого, решила «дiвчина» обратиться к ворожее. Узнав, что ее милый погиб, в печали превратилась в тополь у дороги... Недаром на Украине тополиное дерево является символом одинокого девичества, девичьей тоски.
По всей вероятности, молодой Шевченко надеялся, что Параскева ответит взаимностью. Но неожиданный арест и ссылка расстроили планы молодых. Когда спустя двенадцать лет поэт узнал, что Параскева вышла замуж за художника Николая Андреевича Лаврова, то снял с «Тополи» посвящение...
Баллада переведена с украинского на русский, но, хотя эти языки родственные, при переводе оказались частично утрачены мелодичность и гармония стиха.
В свое время президент ГМЗ «Петергоф» Вадим Знаменов предложил в память 200-летия со дня рождения Тараса Шевченко создать в Петергофе живой памятник украинскому художнику и поэту, чтобы каждый, проходя мимо, мог вспомнить: «Отак тая чернобрива // Плакала, спiвала... // I на диво серед поля // Тополею стала».
Для этого надо было найти место уничтоженной в войну дачи Кудлая. Ревнители истории Стрельны совместно с членами Общества возрождения Петергофа его отыскали: Бобылевская дорога, между домами 14 и 32. Теперь там никаких построек нет: просто широкий газон, удобный для посадки деревьев.
Кстати, именно там, где была дача Кудлая, проходила линия обороны Ораниенбаумского плацдарма. Так что шевченковский тополь может стать и знаком памяти многочисленным петергофским вдовам, не дождавшимся своих мужей с Великой Отечественной войны.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 118 (6716) от 10.07.2020 под заголовком «Тополь женского рода».
Комментарии