Шаг навстречу смерти. Кто виноват в гибели пациента в Петербурге?
10 ноября 2017 года 32-летний Станислав Данилов (фамилия изменена) выпрыгнул на ходу из машины на 23-м километре Киевского шоссе и через неделю скончался в больнице. Машина была непростая - сантранспорт. И везла она пассажира не куда-нибудь, а в психиатрический стационар, в село Никольское Гатчинского района. Перед этим ему был поставлен предварительный диагноз, свидетельствующий о том, что Данилов не контролирует свои действия и не может совершать осмысленные поступки.
Фото: Pixabay
В машине, как выяснилось, находились четверо больных с психиатрическими диагнозами, из них один - лежачий. Сопровождал их медбрат Роман Темников. По дороге Данилов попросил его остановиться для перекура. Тот отказал, и тогда Станислав, нажав на кнопку блокировки задней двери, распахнул ее. Темников схватил его за руку и воротник, но двое других больных рванулись «на помощь» товарищу...
Увидев, что из салона выпал человек, водитель немедленно остановил машину и заблокировал дверной замок. Но один из оставшихся внутри больных тут же его открыл, выскочил на проезжую часть и побежал. То, что он не попал под колеса проезжающего транспорта, можно считать счастливой случайностью...
Решение вопроса о том, кто ответит за смерть Данилова, заняло без малого три года и превратилось в ходьбу по запутанному лабиринту наших законов.
Для начала требовалось определиться в принципе: а есть ли здесь виновный? С одной стороны, за перевозку больного отвечает медучреждение. Об этом прямо говорит федеральный закон № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».
С другой - человек сам пошел навстречу своей смерти. А в соответствии с пунктом 1 статьи 1083 ГК РФ, вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. Несчастный случай. То есть не виноват никто.
- По моему убеждению, - говорит представитель родственников погибшего Алексей Прохоров, - здесь был явный состав преступления - как минимум халатность. Но после длившейся полтора года проверки Следственный комитет в возбуждении уголовного дела отказал. И тогда мы решили добиваться справедливости в гражданском процессе.
Подобные споры наш закон предлагает решать весьма своеобразно: в соответствии со ст. 1064 ГК РФ, в отношении потенциального причинителя вреда действует презумпция виновности - доказательства отсутствия своей вины должен представить сам ответчик. В данном случае - больница.
У погибшего осталась безутешная мать. Она присутствовала при госпитализации сына. По ее словам, тот подробно рассказал врачу «скорой помощи» о том, что употребляет психоактивные вещества и ранее уже побывал в больнице с буйным припадком. Когда Станислава увозили в приемный покой больницы им. Кащенко на Троицкую улицу, женщина была уверена, что там-то специалисты грамотные, во всем разберутся и все сделают, как надо.
Увы, похоже, все шло не так, как надо, уже с самого начала. Как признал главный врач больницы Олег Лиманкин, предварительный диагноз Данилову ставил специалист, не имевший квалификации «психиатр-нарколог». Между тем наличия таковой при общении с подобными больными требует приказ Минздрава от 30 декабря 2015 года № 1034н. По мнению следователя, проводившего проверку, это нарушение привело к тому, что диагноз был поставлен неточно - без учета «наркотической составляющей».
Впрочем, следователь тут же оговаривается: «Прямая причинно-следственная связь между дефектами диагностики и наступлением смерти Данилова отсутствует, однако имеется причинно-следственная связь непрямого (косвенного) характера». Последнее, вероятно, значит, что «наркотический» больной с буйным припадком в анамнезе, скорее всего, в машине был бы зафиксирован.
Главврач, однако, полагает, что, поскольку в приемном покое Данилов находился недолго, оценить тяжесть его заболевания и потенциальную агрессивность было невозможно. Таким образом, квалификация врача, ставившего диагноз, здесь ни при чем.
Нарушения порядка перевозки? Лиманкин опять же категоричен: таковых не было. Медицинская эвакуация пациентов в приемное отделение СПб ГБУЗ «Психиатрическая больница № 1 им. П. П. Кащенко» на момент ДТП регламентировалась инструкцией, утверждаемой приказом главного врача от 31.03.2014. В ней прописано все до мелочей: и «безопасный способ транспортировки», и «строгий надзор, исключающий оставление пациента без контроля», и «принятие мер, направленных на предотвращение побега пациента, госпитализированного в принудительном порядке, а равно устранение условий для совершения побега». Все это, убежден главврач, строго соблюдалось. А вот сколько сопровождающих положены при перевозке, инструкция не оговаривает. И потому то, что Темников один сопровождал четверых, ничего не нарушает.
А то, что он не сумел предотвратить беду, увы, стало стечением нелепых обстоятельств...
Хорошо, допустим (хотя Темников и врач, ставившая предварительный диагноз, все же получили по выговору «за ненадлежащее выполнение должностных обязанностей»). Но как удалось явно неадекватному человеку так легко на ходу открыть изнутри дверь машины?! О, это совершенно отдельная история.
Перевозка осуществлялась автомашиной, принадлежащей ООО «Амбуланс-Транс». С данной коммерческой структурой больницу связывал госконтракт на оказание услуг по перевозке пассажиров и грузов. Заключен он в полном соответствии с законом № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».
Судя по всему, условия его прорабатывались весьма серьезно - требования к автомобилям поражают степенью своей подробности. Оговорены усилие открывания и закрывания крышки люка, светопропускание стекол, ширина полосы цветной пленки на верхней части ветрового стекла, конструктивные особенности огнетушителя и даже... год выпуска автомобиля - 2012-й.
Может сложиться впечатление, что контракт заключался под совершенно конкретную машину (это то, что ФАС ну о-очень не любит), в которой, увы, отсутствовало главное - запрет на снятие пассажирами блокировки дверей. Учитывая специфику перевозимого контингента, такое упущение выглядит просто вопиющим.
Результат налицо. Вышеуказанное ООО исполнило контракт и заработало более 18 миллионов рублей, а ни в чем не повинный молодой человек отправился в мир иной.
Со всеми перипетиями этой истории разбирался Гатчинский городской суд. Изучив все обстоятельства трагедии, он пришел к выводу, что она произошла «вследствие недостаточной осмотрительности и разумности разработанных мер, связанных с перевозкой больных соответствующего профиля». Данилов же, по мнению суда, «получил несовместимые с жизнью травмы в процессе оказания ему медицинской помощи ненадлежащего качества, а именно - вследствие неверно установленного диагноза и недооценки тяжести его состояния (косвенная причинно-следственная связь) и некачественно проведенной медицинской эвакуации».
Ссылку ответчика на вышеуказанный пункт 1 статьи 1083 ГК РФ (о том, что вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит) суд признал ошибочной, поскольку больной «находился в состоянии острого психического расстройства, вследствие чего не мог иметь умысел на причинение вреда».
Решение суда, вынесенное в июле нынешнего года, не оставляет сомнений: вина за случившееся полностью лежит на медицинском учреждении. Матери погибшего присуждена компенсация: ей должны заплатить 600 тысяч рублей за моральный вред и вернуть 372 тысячи, потраченные на погребение.
Кто будет все это платить? У больницы, как бюджетного учреждения, таких статей расхода, понятно, не предусмотрено. За нее заплатит учредитель и собственник ее имущества - комитет имущественных отношений Санкт-Петербурга. То есть - городской бюджет. Персонально за нелепую смерть не ответит никто.
P. S. Ответчик решение суда обжаловал. В законную силу оно пока не вступило.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 156 (6754) от 02.09.2020 под заголовком «Шаг навстречу смерти».
Комментарии