Полкило красоты по цене килограмма
В этом году акции «Ночь музеев» исполняется ровно двадцать лет. В 1997-м, озадачившись вопросом, а что это публика так редко заглядывает в музеи, руководство нескольких берлинских учреждений культуры решило продлить часы их работы до утра. Народу пришло столько, что уже через год «Ночь музеев» было решено провести также и в Париже. А потом еще в нескольких европейских столицах. Потом в Красноярске, Астане и Москве. Потом по всему миру. И с 2008-го у нас в Петербурге.
В Музее Достоевского посетители сфотографировались... с великими писателями. ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
В ночь с субботы на воскресенье полуночникам предлагалось посетить аж сто с чем-то музеев и выставочных площадок. Включая такие перлы, как музеи варежки, кошек и пивоварения. Или, скажем, прослушать курс лекций в Библиотеке комиксов. Или сходить в Зоопарк. Но даже официальная статистика утверждает: роста посещений последние годы, увы, не наблюдается. Потолок, похоже, достигнут. И, если позволите, дальше мне хотелось бы сказать несколько слов именно об этом.
В привычном нам виде музей - изобретение относительно недавнее. Ну то есть коллекционировать картины, старинное серебро и прочие курьезности сильные мира сего любили всегда. Но суть состояла как раз в том, чтобы никому и никогда приобретения не показывать. Богатые должны были отличаться от бедных именно этим: тем, что могли наслаждаться красотой, всем остальным не доступной. Не случайно даже слово «Эрмитаж» переводится как «место уединения», ведь двести лет назад зритель у эрмитажных коллекций мог быть только один: сам августейший хозяин коллекции.
Впрочем, даже и в те времена все понимали: если богатством нельзя похвастать, то пропадает половина удовольствия. Поэтому век-полтора тому назад в музейном деле произошла революция: обладатели коллекций распахнули двери своих особняков для широкой публики. Как говаривал немец Вильгельм фон Боде (чуть ли не самый знаменитый коллекционер столетней давности): «Настало время, когда искусство превратилось в единственный нестыдный способ продемонстрировать окружающим свое богатство».
То, что раньше старательно прятали, теперь, наоборот, выставлялось напоказ. Внешний вид музеев после этого изменился кардинально, но суть осталась прежней. Бродя между картин и мраморных статуй, посетитель музея желал тоже чувствовать себя слегка богачом. Тоже чуточку августейшей особой. Звучит, может быть, немного обидно, но вообще-то в кассу музея многие люди платят не за то, чтобы прикоснуться к красоте, а именно за это щекочущее ощущение: я лучше тех, кто сюда не дошел. Потому что, честно говоря, ценится в обществе вовсе не любая красота, а лишь дорогостоящая и не всем подряд доступная. Не уверен, что вам интересно подолгу любоваться бесплатными красками заката. Но если я предложу вам полюбоваться теми же самыми красками рублей этак за шестьсот (столько стоит билет в Лувр), думаю, согласитесь вы, не раздумывая.
Мы, люди, вообще устроены странно. Не ценим того, что само идет в руки, но готовы прилагать немыслимые усилия, лишь бы заполучить то, что недоступно соседу. Вы ведь, наверное, тоже видели в теленовостях кадры того, как в Москве люди выстаивали по семь часов в очереди на морозе и вцеплялись ближнему в глотку, лишь бы выцарапать вожделенный билетик на выставку Серова или Айвазовского. Но вспомните: у нас в городе те же самые выставки не вызвали ажиотажа. Причина проста: в Петербурге, где кинь окурок мимо урны и обязательно попадешь в какой-нибудь музей, прикоснуться к искусству проще простого. Это денег последнее время в моем городе стало как-то совсем уж маловато, но вот искусства тут столько, что хватит на всех. А коли так, то зачем вцепляться в чью бы то ни было глотку?
И тут мы можем вернуться к акции «Ночь музеев». Когда-то это мероприятие было задумано, чтобы привлечь в музеи как можно больше посетителей. Но в Петербурге таких проблем никогда и не было. Прекрасно помню, что в раннем детстве наказанием для меня было сходить с родителями в Эрмитаж. То есть сам-то музей мне, разумеется, нравился, да только больно уж терниста была дорога к прекрасному. Очередь в кассу начиналась обычно метрах в трехстах от входа и дальше извивалась, как анаконда. Вытягивая детскую шею, я в отчаянии понимал: день потерян. Весь он будет проведен тут, в этой самой очереди.
Любопытно, что последние годы ни Эрмитаж, ни Русский музей в «Ночи музеев» почти не участвуют. Их основные корпуса на ночь закрываются, как и в обычные дни. Просто потому, что уж кому-кому, а этой парочке отсутствие публики точно не грозит. Даже притом что цены на билеты тут давно не ниже, чем в Париже или Нью-Йорке, перед кассами по-прежнему очереди. За возможность полюбоваться личными коллекциями российских императоров (а значит, хотя бы на пару часов почувствовать себя тоже немножечко императором) люди станут платить всегда.
Не спешите меня опровергать. Разумеется, из приведенного правила существует огромное количество исключений. И мне прекрасно известно, каким очарованием может веять от крошечных музеев или андеграундных театриков. Но никакие исключения не в силах отменить само правило. Которое состоит в том, что пока билеты в Мариинку стоят бешеных денег, зал там всегда будет полон. Именно потому, что это дорогое, не всем доступное удовольствие. Пусть даже большинство зрителей не сильно балетом и интересуются, ведь дело вовсе не в балете, а в том, чтобы попасть внутрь, пока все остальные томятся снаружи. Сдавая купюры в кассу бывшего императорского театра, каждый почувствует, что тем самым купил в личное пользование небольшой кусочек чего-то по-настоящему ценного.
Прежде я несколько раз посещал мероприятия «Ночи музеев» (разумеется, посещал). Но в этом году решил ограничиться прогулкой всего лишь от квартиры Некрасова на Литейном (где упор был сделан на охотничьи трофеи поэта) до библиотеки Маяковского (выступающие там говорили вроде бы о фантастике, но слышно было плохо). Потолкавшись у входа, часов в одиннадцать я решил все же пойти домой спать. Билеты вовнутрь стоили копейки. В моей личной самооценке посещение мероприятий не изменило бы ровным счетом ничего.
Комментарии