«Пироны удалить, их следы оставить». Как прошла в Петербурге Неделя реставрации?
Центральными событиями Недели реставрации, которая в выходные завершилась в Петербурге, стали международная конференция «Реставрация реставрации: современные подходы к воссозданным памятникам и реставрационным дополнениям» и «круглый стол» «Реставрационные традиции как нематериальное культурное наследие: проблемы сохранения исторических практик в реставрации». В дискуссиях приняли участие специалисты по сохранению культурного наследия из Петербурга, Москвы, Великого Новгорода, Нижнего Новгорода, Волгограда, Воронежа и Республики Карелия, а также представители Кубы и Сербии.
Сергей Холод, реставратор искусственного мрамора, сейчас работает в Большой столовой Аничкова дворца./ФОТО АВТОРА
В этом году исполнилось 80 лет ленинградской школе реставрации. Все начиналось с воссоздания объектов, прежде всего пригородных музеев-заповедников, сильно пострадавших в годы Великой Отечественной войны. Теперь пришло время реставрировать тогда отреставрированное. Материалы стали лучше, технологии — совершеннее. Даже представления о том, на какое время воссоздать утраченный объект или интерьер, стали сложнее: архитектурные стили, например эклектика, прежде считавшиеся малоценными, теперь охраняются. О том, как проводить новые реставрационные работы, и говорили эксперты. Едины же участники конференции были в том, что все созданное реставраторами в послевоенные годы должно тщательно сохраняться. И как памятник архитектуры, и как свидетельство духовной культуры, и как символ возрождения страны, и как нематериальное наследие, о котором сейчас много говорят. И если при воссоздании Лакового кабинета дворца «Монплезир» в Петергофе бригада палехских художников во главе с Николаем Зиновьевым во второй половине 1950‑х использовала алкидные краски (тогда ничего лучше не было), то этот материал должен использоваться и сегодня, когда «Монплезир» снова закрыт на реставрацию.
В нынешнем году исполняется сорок лет со дня открытия для публики первых залов Гатчинского дворца. Как рассказала Александра Фарафонова, научный руководитель ГМЗ «Гатчина», при проектировании работ в Аванзале, от исторической отделки которого ничего не осталось, было принято решение воссоздавать помещение с элементами интерьера времен Павла I, но с учетом перестроек, произведенных в середине XIX века. Сейчас такое смешение, наверное, не стали бы делать, выбрав что‑то одно. Но музей с уважением относится к первым реставраторам дворца и не будет ничего менять.
Пример из совершенно другой области привела искусствовед Софья Ронгоген. В экземпляре знаменитой Острожской Библии, отпечатанной в 1581 году Иваном Федоровым и находящейся в Российской национальной библиотеке, сохранилась «восковая разметка» — читавшие книгу капали свечой, отмечая важные для них места. Эти следы портят бумагу, но историки против их уничтожения, воск многое расскажет о бытовании этой Библии.
«Пироны удалить, их следы оставить», — образно заметила Христина Шумилова, реставратор каменной скульптуры, когда речь шла о скульптурах, украшавших Горный институт. Ржавеющее железо разрушает камень, поэтому потребовалось удалить пироны, когда‑то вставленные для укрепления скульптур, и использовать современные материалы. Но если убирать следы, то можно повредить памятники. Впрочем, бывают и другие примеры: недавно при реставрации дома Поливанова на Пушкинской улице, 6, были заменены четыре декоративные фигуры, которые во время предыдущего ремонта были выполнены «хозспособом» с искажениями относительно архивных изображений.
Отдельная сложная тема — предметы охраны объектов культурного наследия. Как рассказал архитектор Михаил Желиостов, при обследовании Дубового кабинета особняка Кочубея (Конногвардейский бульвар, 7), который будет реставрироваться, выяснилось, что грубые деревянные бюсты в отделке — явно не подлинные и появились, скорее всего, в середине 1990‑х годов во время предыдущей реставрации особняка. Но эти бюсты входят в предметы охраны, следовательно, неприкосновенны.
Эксперты приводили и другие примеры предметов охраны — неудачные «вставки» в декор фонтанов в Румянцевском саду, которые пришлось удалять. И, наоборот, скрытые за штукатуркой полуколонны Соляного городка (их обнаружили в ходе расчисток) не являются предметами охраны. Виктор Воронин, ведущий специалист ГМЗ «Павловск», предложил такую формулировку: «Предмет охраны должен предусматривать возможность изменения ранее реализованных реставрационных решений».
На «круглом столе» «Реставрационные традиции как нематериальное культурное наследие: проблемы сохранения исторических практик в реставрации» говорили о том, что государство должно взять на себя заботу о поддержании школ реставрации деревянной архитектуры и темперной живописи, цветной керамики и бумаги. Это касается самих мастеров, помещений для передачи опыта, финансирования реставрации сложных объектов. При этом должно быть понимание: работа реставраторов нацелена на результат, а не на рекордно короткие сроки.
Читайте также:
В парке «Ораниенбаум» после реставрации открылся павильон «Китайская кухня»
Убийственная красота. ГМЗ «Гатчина» открыл обновлённую Оружейную галерею в Гатчинском дворце
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 120 (7942) от 07.07.2025 под заголовком «Пироны убрать, следы оставить».
Комментарии