Михаил Пиотровский. Провокация в Венеции
Недавно в Лондоне прошли Дни Эрмитажа. В Национальной галерее мы выставили одну из наших самых любимых картин - отреставрированную «Флору» Франческо Мельци. Состоялся прием членов Общества друзей Эрмитажа. Все было красиво.
Это большое событие в музейном мире. Все знают, что сейчас происходит между нашими странами, при этом в Лондоне в Национальной галерее проходит вечер друзей Эрмитажа. Там выставляют нашу «Флору», вокруг которой вешают картины школы Леонардо из своих собраний. В тот же день Королевская коллекция представляет рисунки Леонардо, многие из которых когда-то принадлежали его любимому ученику Франческо Мельци.
Сочетание этих событий - высочайший знак доверия между музеями в период, когда доверие между нашими странами, мягко говоря, слабое.
Национальная галерея - первое место, где мы показали отреставрированную «Флору». Процесс реставрации был интересным и многое открыл. Блестящий пример, когда очень хорошая картина стала еще лучше. Лондонская Национальная галерея знаменита радикальной школой реставрации. Наша школа консервативна. Реставраторы общались между собой.
Продолжается Год Леонардо. Мы его отмечаем «атакой» на Италию, где показываем наши лучшие вещи. В Лондоне рассказываем о школе Леонардо.
«Флора» - великий шедевр, с этим никто не спорит. О том, кто ее написал, точно неизвестно. Авторство Мельци условно, как и других учеников этой школы. Вдруг недавно появляются новые картины Леонардо. Пример «Сальватор Мунди» («Спаситель мира»), считающаяся последней из работ художника, хранящихся в частной коллекции. Она продана с аукциона за 400 с лишним миллионов долларов. Мало кто верит, что это картина Леонардо.
«Флора» считалась его работой. Атрибуция меняется, а картина остается великой. Несколько приемов, изобретенных Леонардо, воплощены в прекрасную картину, полную смыслов и символов. Великие художники подписывали произведения, которые выходили из их мастерских. Почти никто из них физически не мог написать столько, сколько им приписывают. Это тема сложного разговора, который еще предстоит.
Сегодня все зациклились на деньгах антикварного рынка, авторстве, копирайтерстве... В искусстве все значительно сложнее и интереснее. Возможно, острые ситуации, в том числе политические, позволяют эти вопросы ставить потому, что к музеям есть внимание.
Пример, позволяющий говорить о сложности в искусстве, - Венецианская биеннале. Эрмитаж выступил там куратором российского павильона. Financial Times сразу определила его в пять лучших павильонов биеннале. Но у многих присутствие музея вызвало раздражение.
Художников для биеннале выбирают комиссары, идет их продвижение и реклама. Мы приехали с манифестом, который многие отвергли. Он примерно такой: музеи важнее, чем художники. Это сложный разговор, который не очень соответствует духу биеннале, где царит атмосфера веселого марафона.
В общем павильоне в стеклянной витрине «экскаватор» расплескивает по стенкам «кровь». Проект китайцев характерен для современного искусства, он всем нравится. В нашем павильоне нельзя, как во многих других, сидеть, наблюдая за происходящим. Там надо долго стоять, чтобы увидеть и понять, что происходит. Видео Александра Сокурова требуют времени. Думаю, мы привезем их и будем показывать здесь.
Река крови, которую придумал Сокуров, льется страшно, рядом огонь. Кадры событий на Ближнем Востоке - Рака, Мосул. Ирак, Сирия, Пальмира... Рядом сидит Христос, он ничего не может сделать. Это часть большого рассказа о Блудном сыне.
Мы привыкли считать, что все знают самую диалектически острую христианскую притчу. Плохой сын вернулся к отцу и получил прощение. Великий символ милосердия. «Блудный сын» Рембрандта - это не просто картина Эрмитажа. Бенджамин Бриттен на нее посмотрел и написал оперу. Министр культуры Ватикана специально приезжал и долго перед ней стоял. Президент Клинтон, которого я водил по Эрмитажу, читал о ней книги.
Эта картина вызывает особую реакцию. Протестантский пастор несколько раз просил: дайте мне эту картину, я ее повезу по городам, сотни тысяч человек станут христианами. Такая мощь в этой картине. Именно она стала символом Года тысячелетия христианства. В Год католического милосердия чеканили медаль с ее изображением, в церквях висели репродукции.
Сокуров создал в Венеции художественную провокацию на тему Блудного сына. Когда-то учитель Веласкеса Франсиско Пачеко говорил, что изображение должно выходить из картины. Изображение из картины вышло и развернулось. Зеркала заставляют персонажи двигаться. Сын открыл лицо. Все для того, чтобы задать мистические вопросы. О милосердии мы знаем. Но что совершил сын? Можно предположить, что прогулял наследство. У Рембрандта есть картины пиров. Сын помилован. Сейчас он встанет с колен, повернется, а что сделает дальше? Возможно, потребует еще часть наследства. Важный вопрос, что будет происходить.
Притча должна вызывать размышления. Мир, который окружает нас, - мир крови и войны. Сокуров грубо напоминает: пока вы развлекаетесь, поднимаете проблемы меньшинств, мигрантов в Европе, однополых браков, есть проблемы, о которых надо кричать. Как кричали Брейгель и Босх.
Это моя интерпретация. Я доволен тем, что сделано в Венеции. Это не рассуждения по поводу классического искусства. Музей через художников выразил себя.
Инсталляция Александра Шишкина-Хокусая - развлекательная часть. Он сделал почти то же, что Ян Фабр, когда получил разрешение в залах Эрмитажа рядом с фламандской живописью поставить что-то свое. В своей части проекта Шишкин-Хокусай выстроил диалог в биеннальном духе.
Мы сознательно пошли на провокацию. Я не раз повторил, что современного искусства не существует, оно - часть мирового искусства. Музей - последний критерий, он оценивает, что современно, что нет.
Непонятно, где рассказывать про такие сложные вещи, если не на биеннале. Вряд ли это можно делать на экскурсии в музее. Наши социологи провели опрос: около 80% людей, приходящих в Эрмитаж, понятия не имеют, что там увидят. Думаю, о сложном надо говорить резко.
Сегодня мы любим цифры, с ними все просто и понятно. Если увлечься простотой, можно оказаться на обочине.
В Венеции мы начали дискуссию, которая должна заставить думать о глубинных смыслах современного искусства. Современное искусство - провокация. Музей создал провокацию на биеннале.
Читайте также о том, что выставка о мертвых городах открылась в Эрмитаже.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 100 (6453) от 05.06.2019 под заголовком «Провокация в Венеции».
Комментарии