Мечом и пером. Как крупные государства увеличивали свои территории
Недавнее пожелание президента США Дональда Трампа «хочу купить Гренландию» вызвало в мире немало шума. Премьер-министр Дании жестко ответила: «Остров не продается». Трамп демонстративно отменил намеченный ранее визит и предположил, что позиция властей страны рано или поздно изменится. Да, сегодня покупка территорий другого государства кажется чем-то странным. А раньше? К слову, желание купить ту же Гренландию на полном серьезе высказывал в свое время президент США Гарри Трумэн... О том, насколько часто увеличение территории государств происходило не военными, а политическими и коммерческими методами, - наш разговор с доктором исторических наук профессором Александром СОКОЛОВЫМ.
Эмануэль Лойце. «Подписание договора о покупке Аляски» (1868 г.). Поначалу американские конгрессмены не видели смысла в приобретении этой территории. Поэтому российское правительство, чтобы совершить сделку, выделило определенную сумму денег на подкуп авт
Пергамский прецедент
- Александр Ростиславович, в сущности, все государства, включая империи, создавались не только мечом, но и пером - с примерно равным использованием военных и политико-дипломатических методов...
- Возьмем ту же Римскую империю, которая отнюдь не всегда расширяла свои границы силой оружия. Зачастую не меньшую роль играло то, что Рим давал присоединяемым территориям гарантии законности и безопасности. К тому же, если маленькое государство добровольно интегрировалось в огромную хозяйственную, цивилизационную систему, перед ним открывались новые перспективы для экономического и культурного развития.
Сила может быть хорошей рекламой. В 133 году бездетный пергамский царь Аттал III завещал свое царство Риму, поскольку такой вариант показался ему более привлекательным, чем перспектива назревавших внутренних междоусобиц и нападений соседей. Правда, свои права римлянам позже все равно пришлось отстаивать силой...
Так или иначе, они были большими крючкотворами, стремясь подвести под все свои территориальные претензии какую-нибудь законодательную основу. Демонстративное апеллирование к закону, праву выглядит более привлекательно, чем когда сильный просто пожирает слабого.
- К слову, о завещании пергамского царя. Речь, как я понимаю, идет о поглощении одного государства другим по завещанию умирающего правителя. Насколько такой способ расширения территории был характерен для тех времен?
- Скажем так: он не был единичным. Из других ярких эпизодов могу привести пример с грузинским (картли-кахетинским) царем Георгием ХII. Отчаявшись самостоятельно оградить свою страну от турецких и персидских нашествий, он объявил, что Грузия с ее монархом и всеми жителями вступает в подданство России.
Из дальнейших договоренностей следовало, что грузинские цари будут обладать правами российских наместников и утверждаться российским императором. Однако после кончины Георгия XII в 1800 году в царском доме начались распри: помимо старшего сына умершего царя претензии на власть предъявили его родные и двоюродные братья. Особенно активно интриговала вдовствующая царица Мариам.
В конце концов Грузию просто включили в состав империи. Когда командующий русскими войсками в крае Иван Лазарев организовывал высылку вдовствующей царицы, она пырнула его ножом. Гибель известного боевого генерала при подобных обстоятельствах сильно накалила эмоции, и представителей царствующей династии полностью отстранили от дел управления.
Еще один яркий пример относится к другой эпохе и представляет собой случай, когда присоединение по завещанию было сорвано случайностью. В 1420 году, в ходе Столетней войны, после серии побед англичан над французами был заключен договор в Труа, который, казалось, положил конец вражде. Английский король Генрих V женился на дочери французского короля Карла VI Безумного и после его смерти должен был унаследовать престол Франции.
Но здоровяк Генрих умер в августе 1421-го, на год раньше своего тяжелобольного тестя. В результате договор аннулировали. Сын Карла VI объявил о своих правах на престол и стал знаменем тех, кто не хотел поглощения Франции Англией. В конечном счете он довел эту борьбу до победы.
- Договор в Труа интересен и тем, что может проиллюстрировать еще один метод мирного присоединения - через династические браки.
- Действительно, такой метод был очень характерен для Средневековья.
Яркий пример - история Чехии. Там самым почитаемым правителем считается Карел I, правивший в 1346 - 1378 годах. Именно в его честь назван столь любимый туристами Карлов мост в Праге.
Карел I довольно много воевал, но чехи особо отмечают, что границы своего королевства он расширял без использования силы. Пережив трех жен, этот король четыре раза шел к алтарю, и каждый раз очередная невеста приносила ему какое-нибудь территориальное приданое. Правда, после его кончины все приобретения пошли прахом...
Польский вопрос
- Получается, прочно лишь то, что завоевано кровью?
- Не будем категоричны и взглянем на ближайших соседей. В середине XIV - XV веке были такие короли, как Людовик I и Владислав III, сидевшие одновременно и на польском, и на венгерском престоле. А правившие в промежутках между ними Сигизмунд Люксембургский и Альбрехт II Габсбург были одновременно королями и в Венгрии, и в Чехии. Но единого польско-венгерского или венгерско-чешского государства так и не возникло, хотя в случае своего появления оно могло бы решать судьбы всей Центральной Европы.
Зато такое государство возникло в Восточной Европе. В Великом княжестве Литовском подавляющее большинство населения составляли «русские» - то есть предки нынешних русских, украинцев, белорусов. Предки современных литовцев преобладали лишь в правящей элите. И вот в 1385 году великий князь литовский Ягайло вступает в брак с польской королевой Ядвигой. Литва и Польша объединяются Кревской унией, и это определило дальнейший вектор развития всей Восточной Европы.
Ягайло и его наследники фактически ломали русское православное население через колено, элита полонизировалась, католичество насаждалось силой либо интригами, через создание так называемой греко-католической церкви. И в конце концов в 1569 году Литва была поглощена Польшей, сохранив лишь бледное подобие автономии.
На карте появилось новое государство - Речь Посполитая. С имперскими амбициями и абсолютно не соответствующей этим амбициям структурой власти. Но, даже будучи заклевана русским, австрийским и прусским орлами, Речь Посполитая оставила такое наследие, которое аукается и в наше время. И, чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на современную Украину и современную Польшу с их взаимными приступами любви-ненависти.
А теперь представим другой вполне вероятный сценарий, когда Кревская уния не имела бы продолжения. Польское католичество встретило бы военный отпор в лице литовских князей, будь то Витовт, Свидригайло или Сигизмунд Корибутович. Тогда собирателем русских земель вполне могло бы стать не Московское царство, а Великое княжество Литовское. И в результате были бы совершенно другие Россия, Польша, Украина и Белоруссия. Хотя, не исключено, и государств бы таких не было...
- В Смутное время в России была подобная историческая развилка, связанная с возможным слиянием двух государств, ведь в числе кандидатов на русский престол был польский королевич Владислав...
- Это была далеко не первая развилка. За несколько десятилетий до этого, в 1574 году, Иван Грозный и его сын Иван дважды выдвигали свои кандидатуры на вакансии выборного короля Польши, имея неплохие шансы на поддержку. Но в обоих случаях побеждали ставленники антироссийских партий.
Что же касается упомянутого вами эпизода, когда в 1613 году Земский собор рассматривал как кандидата на русский престол и польского королевича Владислава... Хотя боевые действия против Речи Посполитой шли полным ходом, поддержкой он пользовался гораздо большей, чем герои-полководцы Дмитрий Пожарский и Дмитрий Трубецкой.
Аргументы в пользу Владислава были примерно такими: во-первых, помиримся с поляками, а во-вторых, пусть лучше будет иностранный королевич, чем кто-то из бояр, которого другие бояре все равно не захотят слушаться. Но от Владислава требовался переход в православие, что автоматически лишало его права наследовать престол Речи Посполитой. В общем, проект слияния двух сильнейших славянских государств снова остался не реализован...
Ящик Пандоры
- Сегодня главной империей в мире считаются Соединенные Штаты. Если вывести за скобки фактическое завоевание индейских земель, можно ли сказать, что США расширялись только мирными методами?
- Конечно, нет. Когда в 1787 году была принята конституция Соединенных Штатов, территория страны составляла примерно 30% от ее нынешней площади. В 1803 году у Франции были куплены земли Луизианы, что увеличило страну почти в два раза. Но самое масштабное территориальное приобретение связано с грабительскими войнами против Мексики 1846 - 1848 годов.
Дело обстояло следующим образом. Сначала в 1836 году переселенцы из США провозгласили независимость Техаса, который на тот момент входил в состав Мексиканской республики в статусе штата. Сепаратисты разбили мексиканскую армию и заставили взятого в плен мексиканского президента Санта-Анну с петлей на шее подписать акт о признании нового государства - Республики Техас. Ее президентом стал Сэм Хьюстон по прозвищу Большой Пьяница, имя которого сегодня носит столица Техаса.
Мексиканский конгресс, разумеется, этот акт не ратифицировал, и время от времени против сепаратистов организовывались военные экспедиции, которые отражали прибывавшие из США добровольцы.
Такая ситуация растянулась на десять лет, пока Белый дом под предлогом защиты соотечественников и борьбы за демократические ценности не начал против Мексики масштабную войну. По ее итогам в состав США вошли не только отказавшийся от своей независимости Техас, но и Новая Мексика с Калифорнией.
Последующие американские приобретения - это полученные в ходе различных войн стратегически важные островные территории, от сравнительно крупного Пуэрто-Рико до совсем мелких тихоокеанских атоллов.
- Думаю, для нас ближе вопрос с продажей Аляски...
- Нравится нам сегодня это или нет, но полтора века назад, в 1867 году, согласно договору, Аляску продали безвозвратно. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с текстом договора, его легко найти и в Интернете.
Деньги были получены, в Российском государственном историческом архиве есть документ Министерства финансов, подтверждающий, что 10 миллионов 900 тысяч рублей с лишним из этой суммы были израсходованы на покупку железнодорожной техники, а остальные 300 с лишним тысяч поступили наличными.
Целесообразной ли была продажа? Замечу, что с ее инициативой выступила именно российская, а не американская сторона, причем выдвинули ее такие патриоты-государственники, как генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьев-Амурский и великий князь Константин Николаевич. Логика была примерно такой: если американцы или англичане захотят Аляску у нас отжать, удержать ее без полноценной войны будет невозможно. Так пусть лучше достанется дружественным Соединенным Штатам, чем враждебной Англии.
С финансовой точки зрения все выглядело еще более очевидным. Серьезной прибыли Аляска не приносила, а тут появилась возможность сразу получить крупную сумму и пустить ее на серьезное дело: в России тогда шло бурное железнодорожное строительство.
- Как изменилась методика мирных присоединений в ХХ веке?
- После Первой мировой войны, в результате которой рухнули сразу четыре империи (Российская, Австро-Венгерская, Германская и Османская) и появились новые независимые государства, инструментарий для решения территориальных споров пополнился плебисцитами, или референдумами.
Формально все выглядит справедливо: население конкретной территории или региона само, путем всеобщего голосования, решает, хочет оно полной независимости или присоединения к соседнему государству. Но на практике все происходило не так уж и гладко, примером чему может служит референдум по так называемому Шлезвигскому вопросу.
Герцогство Шлезвиг находилось между Данией и Германией и по итогам датско-прусской войны 1864 года вошло в состав Пруссии. В Первую мировую войну Дания сохраняла нейтралитет, и победившие страны Антанты решили сделать ей подарок, чтобы дополнительно наказать Германию. В 1920 году в Шлезвиге состоялся референдум, по итогам которого 80% жителей на севере проголосовали за то, чтобы войти в состав Дании, примерно столько же в центре - за то, чтобы остаться в составе Германии. В соответствии с этими результатами регион поделили между Данией и Германией.
Формально, казалось бы, все справедливо, но фактически в Шлезвиге был открыт ящик Пандоры. Получалось, что более сильные державы могли вычленять из слабых государств целые куски их территорий под предлогом волеизъявления самих жителей. Надо было только грамотно подобрать наиболее удобную и внешне демократичную форму, в которой это волеизъявление выражалось.
В Шлезвиге все было сделано довольно демократично, хотя практика, когда исторически единая территория искусственно разбивалась на зоны по национальному признаку, смахивает на шулерство. Ситуация: представим себе страну и входящий в нее регион, где большинство жителей не принадлежат к государственно образующей нации. Они жаждут независимости либо присоединения к соседней стране - к «матери-Родине». Но и представителей государственно образующей нации в регионе тоже немало, и к чужой «матери-Родине» они присоединяться не собираются. Как поступать в таких случаях? Проводить ли референдум во всем регионе или разбив его по районам? И в какой степени следует учитывать мнение остального населения государства?
Дело в том, что в наше время международное право не проясняет, какой принцип следует считать приоритетным: права нации на самоопределение или территориальной целостности государства? И в этом большая проблема.
Поэтому глобальные игроки предпочитают в каждом конкретном случае тот вариант, который кажется им более выгодным. В XIX веке правительство США признало сепаратистскую республику Техас, но силой подавило попытку южных штатов выйти из состава федеративного государства, каковыми Соединенные Штаты являлись, притом что право такого выхода предусматривалось американской конституцией. В ХХ веке Белый дом признал независимость Косово, но отрицает правовую значимость референдума по Крыму. И обижаться на такую разницу в подходах глупо. Есть международное право, а есть реальная политика.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 174 (6527) от 18.09.2019 под заголовком «Мечом и пером».
Комментарии