«Кит» с ядерным сердцем. Первый отечественный атомоход готовят к «реинкарнации»
Черные бока субмарины едва проглядывают под густой сетью окутавших ее лесов. И только по свободной от них рубке можно догадаться, что же находится здесь, на дне громадного сухого дока. А это ни больше ни меньше первенец отечественного атомного кораблестроения — подлодка К-3 «Ленинский комсомол». Много лет судьба этого корабля, ждавшего утилизации, висела на волоске, и все‑таки его, к счастью, удалось отстоять. Совсем скоро, «помолодев» в Кронштадте, он станет главным экспонатом Музея военно-морской славы, создающегося в рамках проекта «Остров фортов». Чтобы увидеть, как идут работы, корреспонденты «СПб ведомостей» отправились на Кронштадтский морской завод.
При строительстве К-3 впервые была применена судовая сталь особого сплава, позволившая ей погружаться на глубины, недоступные прежде для подлодок / ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Секретный объект
На заре атомной эры замыслы по созданию такого атомохода выглядели, честно сказать, авантюрой чистой воды. Трудно было поверить, что первый в мире подводный корабль с ядерной силовой установкой можно спроектировать и построить за несколько лет. Но времена были суровые: холодная война. В начале 1950‑х советское правительство приняло постановление по созданию такого флота, чтобы противостоять американской угрозе. И работа закипела, причем велась она в обстановке строжайшей секретности. По всем документам этот военный заказ проходил как «объект 627», а сама серия получила название «Кит».
Рабочие чертежи первого «кита» подготовили конструкторы специального КБ № 143 в Ленинграде (ныне СПМБМ «Малахит»), но вообще‑то создавали его всем миром. Были задействованы 35 научно-исследовательских институтов, более 20 КБ и около сотни промышленных предприятий со всей страны, благодаря чему идеи главного конструктора Владимира Перегудова и его соратников удалось воплотить в невероятно сжатые сроки. Хотя К-3 отличалась от прежних подлодок во всем — начиная с обводов корпуса и заканчивая атомным сердцем. В сентябре 1955 года ее заложили на северодвинском заводе № 402 (теперь это «Севмаш»), не прошло и двух лет, как заказ уже был спущен на воду, за что верфь получила орден Ленина.
Все, что касалось строительства К-3, тоже было окутано тайной. Так, в заводской цех, где велись работы, запрещали вносить чертежи. И судостроители, изучив их перед сменой в особом помещении, отправлялись трудиться. Когда начались швартовные испытания секретного объекта, его тоже тщательно укрывали от чужих глаз. Впереди поставили плавкран, к корме подогнали большую плавбазу, с левого бока заслонили сторожевиком. Члены экипажа, стажируясь на одной из атомных энергостанций, обучались управлять мирным атомом исключительно в гражданской одежде и называли реактор для «конспирации» аппаратом…
Бросок подо льдом
После завершения испытаний К-3, которые проходили в самых экстремальных условиях, он был передан военным морякам. Первенец серии, крейсерский атомоход, вошел в состав отдельной бригады подлодок Северного флота в июле 1958‑го, и его принято считать третьей в мире атомной субмариной. Формально так и есть: за четыре года до этого американцы ввели в строй свой «Наутилус», а годом позже — вторую такую подлодку «Сивулф». Но они не стали заморачиваться, а просто вмонтировали ядерные установки в корпус обычных дизель-электрических подлодок.
Советские же разработчики создавали К-3 (по классификации НАТО November) как субмарину нового класса, с чистого листа. В итоге она получилась быстроходнее заокеанских «наутилусов» (без выхода реактора на полную мощность развивала под водой скорость 28 узлов) и могла погружаться на рекордную для того времени глубину — более 300 метров. Опытная эксплуатация, когда экипаж опробовал все новые системы и механизмы, продолжалась около года. За успешное освоение этой военной техники командир экипажа Леонид Осипенко первым в послевоенное время удостоился звания Героя Советского Союза (всех офицеров команды наградили при этом орденами, матросов — медалью Ушакова). Следующим после Осипенко «Золотую Звезду» получил Юрий Гагарин, побывавший, между прочим, на этой подлодке.
Но справедливости ради надо сказать, что образцом совершенства она не стала. Были и недочеты: скажем, несколько лет подлодка плавала без якорного устройства, а главное — слишком высоким был уровень радиоактивности. Снизить его оказалось непросто (заказчик принял К-3 при условии устранения недостатков), но и после этого некоторые «нюансы» давали о себе знать. Следующие же лодки этой серии строились по доработанному проекту…
В 1961 году головной «кит» начал нести боевое дежурство, первым в истории ВМФ совершил длительный морской поход (1294 мили) подо льдами на «макушке» земли, дважды миновав Северный полюс. После чего его новый командир Лев Жильцов тоже был удостоен звания Героя Советского Союза, как и руководитель похода и офицер-инженер, отвечающий за силовую установку. В том же году новинке досталось «по наследству» название (в измененном виде) от боевой подлодки М-106 «Челябинский комсомолец», построенной в 1942‑м на средства уральцев и служившей на Северном флоте.
Приговор «Комсомолу»
После арктического марш-броска К-3 напоминала о себе не единожды, и не всегда, увы, в героическом контексте. Как‑то во время похода в Норвежском море загорелся один из отсеков, и пламя перекинулось на соседний. Взрыва торпед удалось избежать, подлодка самостоятельно вернулась на базу. Но это единственный случай, когда при ремонте была допущена оплошность, ставшая причиной аварии, а командир корабля понес наказание.
К-3 оставалась в строю треть века — рекордный для субмарины первого поколения срок. За это время некоторые члены экипажа дослужились до адмиральских погон, 13 из них стали кавалерами ордена Ленина, а 60 моряков получили орден Красной Звезды. Тем не менее отечественный атомоход номер один (атомный ледокол «Ленин» появился позже), на котором впервые в истории флота были испытаны многие корабельные системы, был обречен на забвение. В 1991 году его, как говорят моряки, списали на берег и решили разрезать на металл. Отчасти «Ленинский комсомол» спасла обычная российская волокита. В ожидании своей участи К-3 долго простояла сначала на судозаводе в городе Полярный, потом в Снежногорске на предприятии по ремонту и обслуживанию подлодок (СРЗ «Нерпа», филиал центра судоремонта «Звездочка»). Да и деньги для ее утилизации требовались немалые.
Все это время подводники боролись за спасение подлодки — потребовалось без малого двадцать лет, чтобы суровый приговор, вынесенный ей, отменили. К-3 решено было превратить в корабль-музей, и Минобороны РФ выделило средства на проведение начальных работ. Все помещения бывшего атомохода законсервировали, забортные отверстия заварили, а ядерный реактор удалили и заменили отсеком с подлодки такого же типа.
С утра до вечера на К-3 работают ежедневно до полусотни заводчан: сварщики, маляры, судоремонтники-корпусники / ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Бока и ребра «северянки»
В сентябре 2021 года К-3 отправилась в свой последний поход, но уже не своим ходом. Из Кольского залива плавучий док «Свияга» в сопровождении буксиров транспортировал ее довольно сложным путем в Петербург на «Северную верфь», где подлодку перегрузили на понтоны и доставили для подготовки к «реинкарнации» на орденоносный Кронштадтский морской завод (КМЗ). Во-первых, здесь есть огромные, крупнейшие в России, доки, где можно разместить подлодку длиной 107,4 метра. «Северянку» поставили на кильблоки в 214‑метровом сухом доке имени Ф. В. Митрофанова, втором по величине на заводе. А во‑вторых, у кронштадтцев имеется необходимый опыт, ведь это они обновляли некогда ледокол «Красин», крейсер «Аврора», продлевали жизнь другим знаменитостям.
Расконсервировав девять отсеков К-3, заводчане замерили уровень радиации в них, а затем, используя свое оборудование, провели дефектоскопию корпуса. Но и без того было видно, что «тело» подлодки и рубка успели основательно проржаветь. «Состояние было плачевным, — подтверждает руководитель проекта Сергей Сушинин, сотрудник КМЗ. — Внутренние стенки сохранились неплохо, а вот значительная часть наружной обшивки подлежит замене. Вон, видите, лежат куски металла, которые мы уже сняли: живого места там нет».
Кое-где ржавчину отбили с помощью пескоструйной машины, и все же родную обшивку, как показало обследование, удастся сохранить только в носовой части подлодки и на киле. Подобные занятия кронштадтцам не в новинку, но с таким громадным объемом работ (более тысячи квадратных метров стальных листов) при реставрации они столкнулись впервые. Основную часть шпангоута, то есть металлических ребер подлодки, тоже придется, как рассказал Сушинин, заменить.
Погружение в прошлое
За обновлением подлодки следят, приезжая на завод, сотрудники СПМБМ «Малахит», по проекту которых ей суждено возродиться. Да и представители АНО «Остров фортов» тут бывают нередко, с нетерпением ожидая окончания ремонтно-восстановительных работ. Судя по всему, случится это уже скоро и начнется захватывающая логистическая операция. Подлодка встанет на восемь могучих опор, которые изготовил для нее Выборгский судостроительный завод, и прибудет на понтонах на это предприятие. Там ее установят на погружную баржу «Антант», одну из немногих в России, способных перевозить такие махины. И она вернет подлодку, разрезанную надвое, в Кронштадт, где обе половины переставят на самоходные тележки. Только в таком виде, вдвое уменьшив размеры К-3 (кроме выборгских корабелов сделать это мало кто может), ее удастся доставить по улицам ночного города, минуя 4,5 км, в Музей военно-морской славы.
Это тоже будет непросто: такие большие корабли по дорогам общего пользования никогда раньше не перевозили. Но такая схема перевозки, считают ее организаторы, наиболее оптимальна по затратам и срокам, а уже по прибытии на новое место К-3 обретет свой прежний вид. В общем‑то, музей и был спроектирован с таким расчетом, чтобы под его кровлей могла бы разместиться более чем стометровая подлодка (случай беспрецедентный) и стать его центральным экспонатом.
Как пояснили представители АНО «Остров фортов», после транспортировки К-3 начнутся работы по восстановлению ее внешнего облика, реставрации интерьеров и формированию экспозиции. Специалисты постараются максимально сохранить аутентичность атомохода, заменив утраченные детали аналогами и воссоздав вид демонтированного реакторного отсека, чтобы посетители почувствовали атмосферу полного погружения в прошлое.
Между тем при сварочных операциях в одном из отсеков К-3 на днях произошло небольшое возгорание, но дежуривший рядом расчет МЧС его ликвидировал. На сроках работ случившееся не отразится.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 91 (7174) от 24.05.2022 под заголовком ««Кит» с ядерным сердцем».
Комментарии