На лифте под землю. Идеи освоения «глубокого» пространства распространились во всем мире
ФОТО VCG/Visual China Group/ТАСС
Мегаполисов, где торговые центры, парковки и другие объекты уходят под землю, становится все больше. Как нигде отчетливо эта мировая тенденция проявляется в Китае, где прошли одновременно Всемирный тоннельный конгресс (WTC-2024), 50‑я Генассамблея Международной тоннельной ассоциации (ITA) и приуроченная к ним выставка. Среди выступавших там был Николай БОБЫЛЕВ, доцент Российского государственного гидрометеорологического университета (РГГМУ). Кроме того, петербуржец провел встречу членов одной из рабочих групп ITA, которую он возглавляет. Своим видением процесса освоения подземного пространства он поделился с корреспондентом «СПб ведомостей».
Урбанистика под ногами
— Николай Геннадьевич, как давно вы занимаетесь этой тематикой?
— Больше четверти века. По специальности я гидротехник, моя дипломная работа касалась инженерных решений, которые бы обеспечили безопасность объектов на площади Труда — к ней в свое время примыкал канал, позже его засыпали, а с началом строительных работ там стал понижаться уровень грунтовых вод, из‑за чего могли подгнивать деревянные сваи и лаги исторических зданий. Но в конце 1990‑х годов, когда я оканчивал вуз, найти работу по этой специальности было непросто. А власти больше внимания в ту пору стали уделять строительству подземных объектов. В Смольном эти вопросы курировал Виталий Зенцов, заместитель председателя КГА. С его легкой руки я и окунулся в эту сферу. Правда, меня больше интересуют не технические ее аспекты, а планирование таких объектов и их связь с окружающей средой. Этому была посвящена, кстати, и моя кандидатская диссертация.
— Где довелось поработать?
— Работал в разных международных организациях. Десять лет отдал Петербургскому госуниверситету, а теперь преподаю в РГГМУ. И работаю по совместительству в Едином институте пространственного планирования РФ, подведомственном Минстрою РФ. Словом, занимаюсь такими проблемами уже много лет. Как соредактор международного научного журнала курирую также подготовку статей по подземной урбанистике, присылаемых из разных стран мира.
В ITA, которая имеет консультативный статус при ООН, входят ассоциации около ста стран, включая Россию. А поскольку я состою в Российской тоннельной ассоциации (ТАР) и обладаю опытом работы в международных структурах, меня привлекли к деятельности ITA. Вхожу в ее рабочую группу «Подземное пространство и окружающая среда», председателем которой меня избрали в 2023‑м.
— А для чего нужен такой международный альянс?
— Тоннельное дело — высокотехнологичная область, требующая применения нестандартных решений и сложного оборудования. Чтобы строить безопасные и долговечные подземные сооружения, специалисты должны обладать особыми компетенциями и обмениваться опытом.
Два века назад инженер Марк Брюнель подготовил проект строительства под Темзой тоннеля. Этот транспортный коридор, впервые проложенный с помощью проходческого щита, был открыт в 1843 году. С тех пор в этой отрасли многое изменилось. Но и почти через полтора века, когда в 1974‑м появилась ITA, ни одна страна не могла в одиночку, без международной кооперации, создавать механизмы для такого технически сложного дела. Так совпало, что в тот же год в Ленинграде при строительстве ветки метро на перегоне между станциями «Лесная» и «Площадь Мужества» произошла авария. Это не единственный случай в мировой практике, когда воздействие плывуна на тоннель вызвало осложнения. Хотя тогда во многом виновата была спешка.
А вспомнилась мне эта история как пример кооперации и взаимодействия метростроевцев со специалистами из других стран. Сохранять такие связи, перенимая друг у друга опыт и лучшие практики, важно сейчас, несмотря на новые вызовы. Это же показали Всемирный тоннельный конгресс-2024 и Генассамблея ITA, которые прошли в китайском Шэньчжэне. Это крупный финансово-деловой центр, где проживают 17,6 млн человек, один из самых динамично развивающихся городов Китая. Конгрессно-выставочный центр, где проходили мероприятия, — грандиозное сооружение. И длинное, как Великая Китайская стена: идешь по нему и конца-краю не видно.
Быстро, грамотно и много
— Расскажите об этих мероприятиях подробнее…
— Конгресс проходил под слоганом «Развивающийся подземный мир» и был посвящен ключевым тенденциям в этой межотраслевой сфере. Он собрал более 2,7 тыс. экспертов из 65 стран и регионов мира. Было представлено 195 докладов по сооружению тоннелей и шахт, внедрению инноваций, информационному моделированию и т. д. А участники 50‑й Генассамблеи ITA собрались в громадном помещении, где не затерялся даже стол на 150 человек.
Делегация РФ включала более полусотни членов ТАР, ученых и руководителей организаций, связанных с проектированием и созданием подземных городов. Многие приехали специально для того, чтобы посетить выставку, где всемирно известные компании демонстрировали свои достижения. Россияне обсудили перспективы сотрудничества с партнерами из Китайской ассоциации подземного строительства и сделали на конгрессе несколько сообщений. Мой доклад, например, был посвящен комплексному планированию подземной инфраструктуры.
— Вы участвовали еще и в фотоконкурсе?
— Да, он проходил под эгидой ITA, и моя работа, не скрою, была отмечена в номинации «Использование подземного пространства». Но это так, к слову. Главное, что состоялась встреча нашей 15‑й рабочей группы, где были рассмотрены отчеты о проделанной работе (в течение года, впрочем, мы общаемся и удаленно).
Группа небольшая, по меркам ITA, — около 50 человек, активных участников и того меньше. Мы ведем несколько проектов. Так, иранцы исследуют методы понижения грунтовых вод. Есть проект по использованию извлекаемых при строительстве грунтов, которые могут представлять экологическую опасность, и проект по территориальному планированию…
— В подземной урбанистике Китаю сегодня нет равных?
— Несомненно. Пространство, лежащее ниже земной поверхности, там осваивают быстро, грамотно и в больших масштабах. Для Китая, второй по населению страны мира, это более чем актуально. Объекты в его мегаполисах, число которых растет, не только стремятся ввысь, как было всегда, но и опускаются под землю.
Это характерно для Шэньчжэня, где участникам WTC-2024 показали несколько тоннельных объектов, и для других крупных городов КНР. Некоторые из них мне посчастливилось посетить прежде вместе с другими российскими специалистами в рамках подобных мероприятий.
Примеры подземной градостроительной деятельности мы отмечали в Пекине, Наньнине, Харбине, Шэньяне, Гонконге и других городах. Это когда метро, скажем, соседствует с пересадочными узлами, торговыми точками и прочими объектами, которым не нужен дневной свет и где все очень продумано. Включая места для сбора бытовых отходов. Долгосрочные планы по развитию города должны включать для этого разделы по подземному пространству. И в Китае, где сохранились пятилетки, мы это как раз наблюдаем.
— Какой из этих городов удивил больше всего?
— Да в каждом есть что‑то интересное. Недалеко от шанхайского аэропорта, скажем, под землю спустился логистический центр. Идешь в этом безбрежном пространстве по высоким галереям и попадаешь туда, где можно что‑то купить, пообедать, пересесть на автобус или скоростной экспресс, ведущий к другому аэропорту. А можно, не выходя на поверхность, добраться до нужного места на небольшом электромобиле.
В Пекине такие объекты под историческим центром не строят, но в других частях города их немало. Большими темпами в мегаполисах КНР развивается метро. Это одна из составляющих транспортной системы таких городов, где есть место и велосипедам, а отдельные автотрассы и веломаршруты уходят под землю. То есть мультимодальная мобильность там сочетается с комплексным освоением подземного пространства.
Конечно, города с большой плотностью населения вынуждены размещать такие объекты, можно сказать, под ногами. Но делают они это грамотно, используя трехмерное планирование и другие современные инструменты. Так, в Гонконге при реконструкции центральной набережной парковки и все прочее опустили под землю, создав наверху превосходную зону отдыха с деревьями и скамейками. А небоскребы там связаны на разных этажах длинными переходами, где идешь среди деревьев, словно по аллеям парка…
Хаб как этажерка
— Нечто подобное есть ведь и в других странах?
— Любой крупный город должен отвечать современным требованиям, касающимся удобства проживания в нем. И хотя подземные сооружения стоят дорого, городские власти их создают, привлекая инвестиции и работая в рамках государственно-частного партнерства, как в КНР. При таком подходе частные объекты возникают ниже уровня земли вместе с городской инфраструктурой и общественными пространствами.
Реализованные проекты такого рода стали появляться и в Москве.
— Какие, например?
— Тоннели и подземные парковки не в счет, ими уже не удивишь. Но есть и любопытные объекты, скажем, подземный музей на территории парка «Зарядье». Или крупные торгово-развлекательные центры. Один из них построен на Павелецкой площади, точнее, под ней. Это «Павелецкая Плаза» с пятью подземными этажами, куда опускаются лифты. В этом центре разместились 200 магазинов, рестораны, кафе, супермаркет, ландшафтный парк, рекреационная зона и паркинг на 277 машино-мест. Я уже не говорю о бурном развитии метрополитена.
Думаю, это следствие четкой позиции правительства Москвы. Нормативная база, имеющая отношение к подземной урбанистике, в нашей стране отстает. Но москвичи, несмотря ни на что, идут своим путем и добиваются результатов. В Петербурге, как говорят, заниматься этим сложнее — мол, слабые обводненные грунты, плотная застройка в историческом центре, который включен к тому же в Список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО.
— А разве не так?
— Сложные инженерно-геологические условия не мешают строить метро во многих городах мира. А подземные объекты нужны не только в центре, но и на окраинах Петербурга, как того требует идея полицентричного развития городов. На деле же их пока ничтожно мало, в основном это парковки.
Зато много разрозненных инженерных сетей, объединить которые мешает ведомственная разобщенность, и нереализованных замыслов тоже. Я имею в виду раздел по комплексному освоению подземного пространства, входивший в старый генплан города. Какие‑то задумки перешли в обновленный (к примеру, строительство Орловского тоннеля), но не поручусь, что и теперь они будут воплощены.
XV Всемирная конференция Объединения исследовательских центров подземного пространства мегаполисов (ACUUS), состоявшаяся в Петербурге восемь лет назад, могла стать поворотным моментом. Но не стала, хотя там прозвучало много дельных предложений. Как и на Международной конференции по подземной урбанистике, которая проходила в нашем городе по инициативе Союза архитекторов Санкт-Петербурга в 2018 году.
Полагаю, в Смольном должна быть отдельная структура, отвечающая за это направление. Какие‑то усилия власть принимает, создает для строителей цифровую модель подземного пространства города. Но это не новация, а стандартный инструмент. Нужна продуманная концепция создания подземного города с учетом современных тенденций.
— Каким вы видите Петербург в будущем?
— Город-музей с богатым историческим наследием, но вполне современный, полицентричный, удобный для жизни. С новыми тоннелями и подземными магистралями, одна из которых связала бы Московский и Финляндский вокзалы. Город должен развиваться комплексно, в соответствии с трехмерным планированием и грамотным освоением отдельных его зон на основе мастер-планов. Для этого в Петербурге, убежден, все есть.
Комментарии