Мерцающий свет надежды. Любители старины изучают маяки как ценные историко-культурные объекты
ФОТО Сергея ГРИЦКОВА
Старые маяки, много повидавшие на своем веку, продолжают светить кораблям, не давая им сбиться с пути. Моряки и сегодня, в эпоху электронных навигационных систем, отдают им должное. Живописцы любят запечатлевать эти стройные башни на холсте, украшая ими морские пейзажи. Кого‑то ценит предания о маяках. А еще с ними связано множество сведений, касающихся строительства таких сооружений, технических новшеств, которые там применялись. Этой теме посвящен и проект «Маяки Северо-Запада России», который много лет осуществляет Ленинградское областное отделение Русского географического общества (ЛОО РГО). Рассказывает один из его авторов, историк и фотограф, участник «маячных» экспедиций Андрей СТРЕЛЬНИКОВ — заместитель исполнительного директора этой организации.
— Андрей Владимирович, как появился ваш проект?
— Маяками мы занимаемся больше десяти лет. А обратили на них внимание благодаря другому начинанию, связанному с изучением Внешних островов Финского залива. Это был первый крупный проект нашего отделения РГО, основанного в 2010 году, — комплексная экспедиция «Гогланд».
Острова эти вроде не так далеко от Петербурга. Но они долго были закрытыми (да и сейчас, чтобы их посетить, нужно иметь разрешение от пограничников) и оставались мало изученными. Это не только интересные природные территории — там происходило немало важных исторических событий.
Побывали мы и в северной части Гогланда, где маячный огонь светил с 1723 года. Деревянную конструкцию, возведенную на острове по указу Петра I, позже заменил каменный маяк. В середине XX века он был разрушен в ходе боевых действий, а нынешний построен в 1965 году. И вот уже почти 60 лет там работает старейший на Балтике маячник Николай Макоренков, сделавший из него образцово-показательный объект.
С Южного Гогландского маяка видна на горизонте полоска суши — остров Большой Тютерс, где тоже мерцает маяк. Мы с коллегами из РГО и подумали: вот же еще одно направление нашей работы. А что, тема красивая: стражи морей, подающие надежду на спасение. Эти труженики, стоящие на скале или высоком мысу, привлекают и своим видом. Словом, вскоре состоялась первая такая экспедиция. И с той поры каждое лето мы выбираемся к маякам.
— Где довелось побывать?
— Познакомились с теми, что расположены на Балтике в территориальных водах России — к востоку от Кронштадта. Посетили их «родственников», находящихся недалеко от Выборга и в южной части Финского залива, а также в Калининградской области. Совершили немало поездок по Ладоге, бывали на Онеге.
Начали с простой фотофиксации. Затем перешли к архивно-изыскательской работе, сбору и анализу материалов. Для чего? Чтобы выяснить, в каком состоянии маяки, какие инженерные решения при их строительстве применялись. Да и оснащение на маяках разное: на одних сохранились старинные линзы Френеля, собирающие и усиливающие свет. На других стоит более позднее оборудование: советские инженеры внесли огромный вклад в развитие этого дела. А есть маяки с современными приборами управления и светодиодными лампами.
Если из документов что‑то не ясно, мы обследуем маяки, пытаясь найти в потаенных местах фонаря, скажем, клеймо изготовителя линзы. Но наш проект не только про фонари и камни. Не менее интересны люди, связавшие с ними судьбу: проектировщики, архитекторы, смотрители маяков.
— Но ведь об этом писали и раньше.
— Верно. Справочники и альбомы, посвященные маякам, издавались и до нас. Но выяснилось, что некоторые факты, содержащиеся там, требуют уточнения и дополнения. А есть и лакуны. Это не потому, что их создатели подходили к делу спустя рукава. Нет, просто источниковая база с годами расширяется. А еще важно то, под каким углом зрения рассматривать маяки.
Взять самое полное издание по морским маякам России, находящимся в ведении управления навигации и океанографии Минобороны РФ. (За портовые, к слову, отвечает Росморпорт, а речные в нашем краю содержит ФБУ «Администрация «Волго-Балт».) Когда военные моряки готовили свою книгу, к ним стекались сведения со всех флотов, отражавшие ее специфику.
Маяки‑то ведь разные. Некоторые очень живописные — как маяк Поворотный, стоящий на северной оконечности острова Маячный, в Выборгском заливе. Получаются красивые кадры, а писать про него вроде бы нечего: простая железобетонная башенка. Но нас маяки интересуют со всех точек зрения: как историко-культурные объекты, морские ориентиры. И строения, где воплотилось немало достижений науки и техники разных эпох. Хотя их принято отличать от навигационных знаков.
— А в чем разница?
— Если световой сигнал проходит больше десяти морских миль, то это маяк. А если меньше, он считается навигационным знаком. Даже если это капитальное сооружение — как тот же Поворотный. И наоборот, есть створные знаки, которые по характеристике огня следует отнести к маякам. В официальном справочнике «Огни и знаки» указаны те и другие. С точными координатами, иллюстрациями и характеристикой подаваемого ими огня.
Но для нас это разделение в какой‑то мере условное. В одной из своих поездок мы посетили Балтийск, самый западный город нашей страны. Там есть маяк, которому больше двух веков. На Балтийской косе нас встретили пограничники — неподалеку застава. А прямо на линии госграницы стоят два створных знака, передний и задний, которые светят на такое же расстояние, как маяки. И когда судно идет своим курсом, капитан видит: оно уже зашло на российскую территорию или еще нет.
В работе над проектом нам помогали, кстати, много замечательных людей. Кроме погранслужбы хотелось бы поблагодарить за это Западный военный округ, Росморпорт, кронштадтский Музей маяков. И сотрудников отдела маячной службы Управления навигации и океанографии Минобороны РФ.
— Команда проекта тоже большая?
— Вовсе нет. Текст для альбома по маякам, который мы собираемся издавать, готовит историк Ирина Босенко, она же собирает архивные данные. А в экспедициях участвуют, кроме меня, гидрографы Владимир Ергер и Михаил Бородавкин, геодезист Георгий Порошин. И, конечно, исполнительный директор ЛОО РГО Дмитрий Щепетнов.
К «сухопутным» маякам мы добираемся на машине. Чтобы попасть на островные, арендуем катерок, способный заходить в бухты, где мелководье. И пару раз фрахтовали скромную яхту, когда нужно было посетить маяки, действующие в Выборгском заливе. По нашим подсчетам, в целом на Балтике их насчитывается более сорока, на Ладоге — полтора десятка. А в наш альбом войдет около сотни маяков и навигационных знаков.
— В каком состоянии они пребывают?
— Такие сооружения, конечно, подвергаются воздействию внешней среды. Соленая морская вода и шквальные ветры дают о себе знать. Стены башен порой обрастают мхом, коррозия может повредить некоторые металлические части. Но аварийных мы не встречали. Даже среди таких ветеранов, как маяк Стирсудден, построенный на одноименном мысу в 1871 году, или Шепелевский с более чем вековой историей.
Это относится и к тем, что расположены в Калининградской области. Таков маяк 1846 года постройки, стоящий на мысу Таран, и другие подобные сооружения в самом западном регионе России. Старый маяк, светивший рыбакам у поселка Заливино, был долго заброшен. Но его спас Музей Мирового океана: вернул к жизни и сделал своим филиалом. В экспозицию музея входит и сохранившийся его стараниями последний в России плавучий маяк — Ирбенский, который ждала печальная участь.
Не скажу, что на Северо-Западе не осталось маяков, которые стоило бы подновить. Но Управление навигации и океанографии такую работу проводит. Несколько лет назад отремонтировали Южный Гогландский маяк.
Самый старый из действующих в России маяков, которому три века, тоже похорошел после капитального ремонта. Я имею в виду Толбухин маяк, появившийся в 1719 году по распоряжению Петра I недалеко от острова Котлин.
Российские инженеры некогда впервые опробовали там новые фонари и линзы. Да и вообще балтийские маяки, стоящие не так далеко от столичного Петербурга, первыми «примеряли» на себя свежие инженерные решения и технические новинки. Зачастую с ними связано столько исторических событий, что о каждом можно написать целую книгу.
— Про какие, например?
— Есть на Ладоге островок Сухо, где в XVIII веке появился маяк. Он прикрывал подступы к Дороге жизни, а в 1942 году там был высажен вражеский десант. Противник уже готовился праздновать победу, но наш небольшой гарнизон, сражаясь из последних сил, отбил все атаки и дождался подмоги с берега.
Мы побывали на этом островке: подплыли к нему на двух маленьких рыболовецких баркасах, рискуя сесть на мель. Увиденное нас потрясло. Фонарное сооружение сохранило следы давних боев: отметины от снарядов, пулевые отверстия. Мемориальная доска рассказывает о подвиге моряков… Сюжет, достойный того, чтобы снять об этой истории захватывающий фильм.
— Все старые маяки служат поныне?
— Почти все — кроме тех, в которых отпала необходимость. Так, кронштадтские Николаевские маяки станут частью инфраструктуры кластера «Остров фортов». Они особой конструкции, разработанной на петербургском заводе Франца Сан-Галли.
А первый в России цельнометаллический маяк возник на острове Сескар в середине XIX века. Он был сделан из чугуна по контракту с англичанами, доставлен по воде отдельными частями. И установлен там, где стоял его предшественник, построенный по проекту директора балтийских маяков Леонтия Спафарьева. Подобные конструкции, хорошо себя оправдавшие, использовали позже советские инженеры: чугун — крепкий, практически вечный материал.
В Ленобласти есть маяки скандинавской школы постройки. Это башня, у которой наверху остеклена лишь узкая полоска и под таким углом, чтобы на стекле не задерживалась влага. Источником света там служила ацетиленовая лампа, а продукты горения уходили в атмосферу по длинной трубе (что‑то вроде дымохода), сохранившейся на некоторых таких маяках.
На Ладоге можно встретить достойные внимания маяки, построенные по проекту российского инженера Врублевского. Включая Осиновецкий, один из самых высоких в мире — 74 метра. А маяк, ведущий к Выборгскому морскому каналу, стоит на гидротехническом основании. Это громадный железобетонный массив, который отбуксировали туда в 1987 году и установили в нужном месте на дне.
— Маяки действуют в автоматическом режиме?
— Большинство из них. Благодаря фотоэлементу они загораются в сумерках, а питание фонари получают от электросети, если поблизости она имеется. Но чаще — от аккумуляторов, которые подзаряжает солнечная батарея. На Балтике маяки обслуживают специалисты Ленинградской военно-морской базы.
При этом каждое из таких сооружений имеет свой почерк. То есть цвет сигнального огня, длительность и частота вспышек у всех разная. Судоводитель издалека видит, что это за маяк, верным ли курсом идет судно. В море всякое бывает: если выйдут из строя все системы генерации, электроника уже не поможет. Тогда вся надежда на старый добрый компас, маяки и бумажные карты.
А есть острова, кроме Гогланда, где живут смотрители маяков. Так, на Большом Тютерсе обитает радиолюбитель Дмитрий Архипов. Он восстановил там радиомачту, обеспечил себе Интернет, ведет свой телеграм-канал. И поддерживает связь с единомышленниками со всего мира. Но такая уединенная жизнь не каждому по душе, и она требует многих навыков. Нужно разбираться в электрике, уметь восстановить, если что, дизель-генератор. Продукты им завозят, но, чтобы иметь свежие овощи и мясо, маячники ведут домашнее хозяйство…
— На маяки иногда проникают любопытные люди.
— Да, и ведут себя там порой, как вандалы. Маяки закрыты для посещения, они принадлежат военному ведомству, у которого свои задачи. Менять статус этих объектов? Получится, что военные продолжат их содержать и обслуживать, а турфирмы станут зарабатывать на экскурсиях деньги. Справедливо ли это? В общем, возникает много дискуссионных вопросов.
— Ваш проект близок к завершению?
— Работа над альбомом вышла на финишную прямую. Там будет много иллюстраций, новых подробностей о маяках. И не публиковавшихся прежде сведений из госархива ВМФ, за что спасибо его директору Валентину Смирнову. Осталось подтянуть финансирование и издать эту книгу, которую ждут морские вузы, библиотеки и музеи.
Что дальше? Продолжим исследования, снова выйдем на Онегу — один онежский маяк, стоящий на мысу Самбой, кстати, в наш альбом вошел. Будем презентовать это издание. Хотим выпустить открытки по маякам и подготовить выставку снимков, выполненных в ходе проекта. Вроде той, которую мы провели в Музее маячной службы, только больше. И запустить новый проект, посвященный деревянным храмам Ленобласти. В общем, задумок много.
Комментарии