Минусы от плюсов. Северная столица начинает жить по плану акклиматизации
По прогнозам, средний уровень моря в восточной части Финского залива может повыситься на 40 см. Это способно привести к затоплению 650 га приморских территорий города, говорится в плане адаптации./ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Новогодние морозы вдохновили большинство на то, чтобы затаиться дома. Хотя, судя по климатическим прогнозам, надо было дружно высыпать на улицу и наслаждаться одной из немногих оставшихся нам убедительных зим. Есть повод вспомнить, о чем говорили ученые на осенних VII Яблоковских чтениях — конференции, которая ежегодно проходит в Петербурге в память о выдающемся биологе и экологе Алексее Владимировиче Яблокове (1933 – 2017).
Из континентального в морской
— По расчетам специалистов, Петербург в ближайшие десятилетия ожидает смена климата, — утверждает Иван Серебрицкий. Не только как заведующий кафедрой геоэкологии в СПбГУ, но и как зампред городского комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности.
Сейчас у нас климат влажный континентальный: в целом умеренно холодный (хотя и с довольно теплым летом), без сухого сезона, с устойчивым снежным покровом зимой. А будет, вероятно, климат морской: в целом умеренно теплый с равномерным увлажнением и без устойчивого снежного покрова. Вместо снежных зим со льдом в Невской губе станет как в Гамбурге, сравнивает Иван Серебрицкий, — зима короткая, иногда бесснежная, лед на акваториях если и будет появляться, то ненадолго:
— Это не далекое будущее. Горизонт планирования 2035 – 2050 годы.
С 1970-го по 2020 год глобальная температура на планете выросла на градус. Это беспрецедентная скорость — по крайней мере за то время, о котором может говорить наука, комментирует Елена Акентьева, ведущий научный сотрудник Главной геофизической лаборатории им. А. И. Воейкова.
— Россия находится в особых условиях в плане изменения климата, — констатирует ученая, имея в виду, что страна «теплеет» быстрее, чем планета в среднем. С 1976-го по 2020 год прибывало по 0,51 градуса Цельсия в 10 лет, а в целом за это время — 2,5 градуса.
Страна огромная, так что это «в среднем по больнице», но у Петербурга тоже теплело на полградуса в десятилетку.
— Это среднегодовая температура. А вот температура зимнего периода меняется гораздо быстрее, на 0,7 градуса за 10 лет, — отмечает Елена Акентьева. — Поэтому ощутимо уменьшилась такая важная характеристика, как суровость зим.
После прошедших новогодних, когда зуб на зуб не попадал, смягчение зим вообразить трудно, но климат не погода: важен многолетний тренд, а тут стрелка идет вверх. Периодические возвращения суровых зим после зим слякотных ученые характеризуют как «нервозность климатической системы», и это еще один признак перемен.
Трехгорбый верблюд
Призывы снижать выбросы, чтобы притормозить глобальное потепление на уровне 1,5 – 2 градусов, еще звучат, но климатолог Алексей Кокорин считает их «политическими лозунгами». Кокорин — участник Межправительственной группы экспертов по изменению климата IPCC, которая в 2007 году получила Нобелевскую премию мира:
— На 1,5 градуса повышение будет уже к середине 2030‑х годов. А на 2 градуса — в 2050 – 2060-х годах.
Каждые лишние полградуса имеют огромное значение, говорит ученый. При потеплении на 2 градуса опасные метеорологические явления (прежде всего засухи и волны жары) будут случаться в 1,5 – 2 раза чаще, чем сейчас, при потеплении на 4 градуса — в 2,5 – 8 раз. Это не разброс прогнозов. Это значит, что где‑то катаклизмы участятся в 2,5 раза, а где‑то — в восемь.
— Для особо уязвимых стран, особенно малых островных государств, это катастрофа, для других — очень тяжелые условия, — комментирует Алексей Кокорин. Но призывы сдерживать потепление «на полутора градусах» считает столь же далекими от реальности, как требование предъявить какого‑нибудь трехгорбого верблюда.
Климатолог утверждает: национальные «климатические» цели, поставленные разными государствами для себя же, позволят сдерживать потепление на планете дай бог на уровне 2,5 – 3 градусов.
И жарко, и холодно
У России тоже есть национальный план, он рассчитан на период до 2025 года. Меры в нем составлялись с учетом масштабного документа под названием «Третий оценочный доклад об изменениях климата и их последствиях на территории Российской Федерации», вышедшего в 2022‑м. Его готовили полтора десятка научных организаций, входящих в Росгидромет, головным составителем выступила расположенная в Петербурге Главная геофизическая обсерватория имени Воейкова.
Прежние оценочные доклады (первый вышел в 2008 году, второй в 2014‑м) не устаревают, тем более что климат быстро не меняется. Но третий сосредоточен именно на адаптации. Это общемировая черта: сдерживать климатические изменения не очень‑то получается, и больший упор делают на приспособлении.
В частности, доклад описывает, к чему придется приспосабливаться разным отраслям (от добывающей до туризма) в каждом федеральном округе. На сайте Росгидромета есть и сам доклад почти в 700 страниц, и его 126‑страничное резюме.
Общий вывод — России потепление сулит немало выгод, но ни одна из них не упадет в руки сама. И у каждой есть оборотная сторона.
К примеру, в Ленобласти с потеплением увеличится продуктивность сельского хозяйства — но тепло привлечет и вредителей. Расширятся возможности для судоходства в арктических морях — но станет больше айсбергов. Станет легче работать на открытом воздухе на северных территориях (это важно для добывающей промышленности) — но деградация многолетней мерзлоты грозит ущербом для строений и коммуникаций. Сократятся расходы энергии в отопительный период, но увеличатся летом для кондиционирования.
— Даже для России минусов больше, чем плюсов, — резюмирует Елена Акентьева.
У каждого субъекта Федерации свой план адаптации должен был появиться еще до конца 2022 года. Так говорилось в распоряжении правительства РФ от 25 декабря 2019 года № 31. В сроки уложились лишь 22 региона. К осени 2023‑го планы были у 59 регионов.
— Это уже неплохо. И качество планов растет, в первых было много непонимания, — говорит Ольга Сенова, представляющая климатический секретариат Российского социально-экологического союза.
Власти некоторых регионов и правда не вполне поняли, чего от них требуют. Агентство стратегических инициатив (АСИ) на своем сайте приводит пример такого непонимания. В одном из субъектов в меры адаптации был вписан видеоконтроль скоростного режима на аварийно-опасных участках автодорог.
АСИ разработало всероссийскую программу «Адаптация регионов России к изменениям климата» для региональных управленческих команд и приводит удачные планы. Например, в Ростовской области прописали работу тамошней АЭС в условиях изменения климата, в Вологодской — оценили риски для местных крупных предприятий.
К чему готовиться Северной столице
Специалисты проследили, какие ЧС природного характера произошли в Петербурге в последние 20 лет «сверх норматива». Например, у нас «стрясалась» аномально холодная погода, но в два с лишним раза чаще — аномальная жара. С очень сильным дождем мы имели дело в четыре раза чаще, чем с очень сильным снегом.
Вообще годовые суммы осадков в Петербурге растут не очень заметно. Однако дней, когда осадков выпадает больше 15 мм (это много: полтора 10‑литровых ведра на квадратный метр земли), точно прибывает, комментирует Елена Акентьева.
Есть показатель комфортности погоды, он складывается из температуры, влажности и силы ветра — и в целом петербургские зимы становятся комфортнее. Ожидается, что к 2050‑му количество дней с отрицательной температурой воздуха у нас уменьшится на 20 – 25 в сравнении с периодом 1980 – 2000 годов. Но на 6 – 8 дней прибавится дней с переходом через ноль, а каждый такой переход разрушительно действует на инфраструктуру (от зданий до дорог) и на здоровье (чреват скачками артериального давления и травмами в авариях из‑за гололеда).
Летом станет больше волн тепла и будет расти их продолжительность.
Петербург не только субъект Федерации, но и город федерального значения, подчеркивает Иван Серебрицкий. Территория урбанизированная, плотность населения высокая (на 1 кв. км — 3 тыс. 857 человек), большая концентрация объектов разных отраслей экономики, историко-культурное наследие.
«Города с высокой плотностью населения и сложной инфраструктурой становятся одной из самых уязвимых сред при изменении климата», — написано в докладе. В них возникает эффект домино: единичное экстремальное природное явление может потянуть за собой массу прочих.
Наша «фирменная» ЧС — наводнения. В XVIII – XIX веках их случалось по 20 – 30 в тридцатилетие, в 1795 – 1825 гг. всего 8, потом доходило и до полусотни в тридцатилетку, а в период 1981 – 2011 гг. (до появления КЗС) случилось 60. С тех пор некоторые наводнения, если бы не были предотвращены дамбой, поднимались бы почти до 3 метров. Среди будущих возможных ЧС для Петербурга называют подтопление урбанизированных территорий в периоды интенсивных дождей.
— Дело не только в климате, — говорит Елена Акентьева. — Его изменения выявляют самые уязвимые моменты в городском хозяйстве. Это уплотнительная застройка, аварии на сетях, ошибки проектирования, недостаточная пропускная способность ливнеспусков…
По словам ученой, информацию из докладов Росгидромета учли при модернизации системы водоотведения Петербурга.
Наш город работал над своим адаптационным планом долго. В конце ушедшего года вышло распоряжение городского правительства «Об утверждении регионального плана адаптации Санкт-Петербурга к изменениям климата».
788 млрд рублей — такой ущерб могут нанести Петербургу сопряженные с изменением климата риски-бедствия, если вздумают стрястись одновременно. «Сопоставимо с годовым бюджетом города», — комментирует Иван Серебрицкий. Перечисленные в плане адаптационные мероприятия (от берегозащиты до озеленения исторического центра) оцениваются в 500 млрд рублей, и эти траты можно растянуть во времени. То есть, резюмирует Серебрицкий, нам на 30 – 35 % дешевле обойдется «предотвратить», чем «столкнуться с этим».
Комментарии