Королева королевы спорта

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

Гость редакции - трехкратная олимпийская чемпионка Татьяна КАЗАНКИНА.

У одной из самых прославленных спортсменок нашего города сегодня юбилей. Она и в семьдесят лет остается верна идеалам олимпийского движения. Теперь как вице-президент Олимпийского совета Санкт-Петербурга: организует помощь ветеранам спорта, при необходимости защищает права бывших чемпионов, проводит олимпийские уроки в школах.

– Татьяна Васильевна, сейчас олимпийцев лучше поддерживают, чем в ваше время?

– Что касается премиальных, то значительно лучше. Уйдя из большого спорта, они вполне могут заняться каким-то бизнесом, куда-то вложиться. У нас такой возможности не было. Квартиры – да. Плюс возможность за свой счет приобрести автомобиль. Им же сейчас дарят машины, город выплачивает олимпийским чемпионам по пять миллионов рублей. А я в свое время получила за победу на Олимпийских играх 1976 года чайный фарфоровый сервиз Ломоносовского завода.

– Сохранился?

– Да, конечно. Очень красивый сервиз, и сейчас такие продаются, только стоят безумно дорого. А сегодня городские власти заслуживают благодарности за поддержку олимпийских чемпионов и призеров прошлых лет, чемпионов мира и Европы, заслуженных тренеров. Все они получают дополнительное денежное содержание...

– А нынешняя коммерциализация спорта вам нравится?

– Календарь соревнований изменился кардинально. Что касается легкой атлетики, это этапы «Гран-при», Золотая лига и все, что хочешь. Сезон длится практический круглый год, и систему подготовки приходится менять. Необходимо все время быть в форме, что достаточно сложно. Конечно, в денежном отношении все стало лучше, но что касается здоровья, не знаю...

– И все равно в легкой атлетике столько не платят, как в футболе или хоккее...

– И это несправедливо. Хоккеисты хоть играют неплохо, а что футболисты?! Они безумно избалованы. Ничего особого и не выиграли, а внимание к ним повышенное. Заболела у кого-то нога – сразу по телевизору сообщают. Поскольку это любимый вид спорта у народа, «Газпром» спонсирует футболистов с головы до ног. Но я без претензий – пусть только играют лучше.

– А какой вид спорта вы предпочитаете смотреть по телевизору?

– С большим удовольствием смотрю биатлон, лыжные гонки. Особенно эстафеты. Фигурное катание, когда девочки наши выступают. Люблю волейбол, но его если и показывают, то уж слишком поздно. Футбол тоже смотрю – чемпионаты мира, Лигу чемпионов. На самом деле футбол очень даже красивый вид спорта, только наши, к сожалению, играть разучились.

– Родная вам легкая атлетика, хоть ее и называют по-прежнему королевой спорта, тоже переживает в России не лучшие времена...

– Очень грустно. Не так давно ездила в Москву, разговаривала с Юрием Борзаковским.

– Олимпийский чемпион, выступавший на тех же дистанциях, что и вы, до недавних пор возглавлял сборную страны...

– Он сказал, что делается многое, чтобы восстановить прежний уровень, но не обещал, что к следующей Олимпиаде все вернется. Легкая атлетика в такой дыре! Честно говоря, крайне редко бываю на соревнованиях. Только на зимнем чемпионате города, поскольку там на 1500 метров разыгрывается приз Николая Малышева, моего тренера. Хожу на вручение. Но лучше бы и не ходила, поскольку сердце кровью обливается, когда видишь, как мало участников.

– Малышев готовил вас к Олимпийским играм, а самого первого своего тренера помните?

– Конечно, Виктору Дмитриевичу Лутохину, между прочим, 86, и дай бог ему еще здоровья. Живет по-прежнему в Петровске Саратовской области, откуда я родом. Когда я там бываю, мы обязательно встречаемся. Регулярно созваниваемся. Он мне рассказывает все местные новости, в том числе и спортивные. Недавно вот построили стадион, мы долго за это боролись. Надо отдать должное министерству спорта Саратовской области – довели дело до конца, хотя определенные трудности были.

– Имя Казанкиной помогло?

– Думаю, да. В Петровске есть детская спортивная школа моего имени, есть бассейн. «Газпром» построил сооружения со спортивными залами, где занимаются борьбой и единоборствами. И легкая атлетика тоже есть. Ежегодно проводится кросс на призы Татьяны Казанкиной и Виктора Лутохина.

Вообще я очень благодарна своему первому тренеру. Когда-то давно он пришел к нам в школу работать учителем физкультуры и позвал меня в детскую спортивную школу. Поначалу вниманием не баловал – более старшими занимался. А затем, после выпуска десятых классов, переключился на нас. И надо отдать ему должное – тренировки всегда были очень интересными. Мы их ждали и ходили заниматься с удовольствием. Тяжело не было – играли много: мальчишки – в футбол, а я с тренером – в настольный теннис на шоколадки. Чаще проигрывала, но по воскресеньям он мне все эти шоколадки отдавал, так что я очень ждала выходных. Виктор Дмитриевич был тренером широкого профиля. Зимой катались на лыжах, летом играли в волейбол. У меня хорошо получалось, даже выступала за сборную города. Была бы повыше и помощнее, отдала предпочтение волейболу – так мне нравилось.

– Братья и сестры – вы же из многодетной семьи – спортом тоже занимались?

– У мамы было пятеро детей. Младший брат Алексей тоже бегал на средних дистанциях, но начались травмы, и он бросил. Всегда говорила и говорю большое спасибо Виктору Дмитриевичу за то, что он меня сберег в детском спорте. Все было очень комфортно и гармонично, ни одной травмы.

– Переезд из маленького городка в огромный город тяжело дался?

– Николай Егорович Малышев прислал письмо из Ленинграда, в котором обещал обеспечить общежитием, питанием на два рубля в день, спортивной формой. Мама посоветовалась со знающими людьми и согласилась. Поначалу мне пришлось непросто – хотела вернуться обратно, и не раз. Все было как-то ново, неуютно. В комнате в общежитии, например, нас жило восемь человек. Ну и прочие «прелести». Я переписывалась с тренером и с учителями, и все советовали потерпеть, при-

выкнуть. И большая заслуга Николая Егоровича в том, что он помогал. И в бытовом плане в том числе. Домой приглашал по воскресеньям – нас же много с периферии приехало. Его жена учила нас пироги печь.

– Три олимпийские победы. Две – в Монреале в 1976-м, одна – в Москве в 1980-м. Какая из них для вас самая важная?

– Да каждая важна по-своему. Первая – потому что выступала не только за себя, но и за Татьяну Провидохину. Я ведь в Монреале не должна была бежать 800 метров, а Таня могла выступить очень хорошо, но руководство сборной решило иначе. Тяжело тогда было и ей, и мне. В беге на полторы тысячи метров у меня был мировой рекорд, готовилась целенаправленно и очень хотела выиграть именно эту дистанцию. А третья медаль – московская – медаль общая: и мужа, и свекрови, и тренера, и всех-всех-всех. Чтобы нормально тренироваться, маленькую дочку Машу приходилось оставлять дома, и все помогали.

– А были мысли, что 800 метров – не ваша дистанция, и даже если не выиграете ее, то впереди родные 1500 метров?

– Нет, не было таких мыслей. Хотя попала на 800 метров в определенной степени случайно – во Франции перед Играми показала хороший результат на этой дистанции, когда мне дали возможность отдохнуть от 1500 метров и в какой-то мере проверить скоростные качества.

– Но ведь руководство шло на определенный риск: шесть стартов, с учетом предварительных забегов, на обеих дистанциях?

– Да, это так. Очень тяжело. И потому перед отъездом были «сопли и слезы» и у меня, и у Татьяны. И не факт, что все бы так удачно сложилось, как сложилось.

– А что в итоге помогло? Откуда такая великолепная готовность?

– На старте сезона после большой проделанной работы у меня болел тазобедренный сустав, и я вообще бегать не могла. Даже думала, что моя спортивная жизнь закончена. Все отправились на матч СССР – ГДР, а мы остались на сборах в Пуще-Водице. Но, может, пауза и стала каким-то спасением: я сберегла силы и вышла на пик спортивной формы уже непосредственно к Олимпиаде. Хотя перед 800 метрами Малышев говорил: «В лучшем случае ты можешь завоевать бронзу». А уже выходя на финальный забег, получила от него установку: «Ты будешь третья, если не попадешь в «коробочку». Не отпускай далеко своих соперниц и не дай себя затолкать!». Что я и сделала: бежала не у самой кромки, а чуть сбоку. Не дай бог, если шиповку снимут или на ногу наступят. На финишной прямой, как обычно, прибавила, но, когда выиграла, не поверила глазам: уж больно высокий результат на табло! Думала, что старт дали не с той черты – придется перебегать. И только когда меня начали поздравлять, поняла, что я первая с мировым рекордом.

– Это победа раскрепостила перед полуторкой? Или еще больше настроила на победу?

– Я себе говорила, что даже если плохо пробегу, то одна золотая медаль у меня уже есть. Но на победу все равно настраивалась. Мне очень хотелось хорошо выступить на любимой дистанции. В предварительных забегах и в полуфинале основная задача была – потратить как можно меньше сил: три раза уже пробежала и три еще предстояло. И можно сказать, что минимальными усилиями я и попала в финал. Перед его началом Николай Егорович мне повторял: «У тебя хороший финиш. На дистанции держись третьей-четвертой. И опять-таки не попади в «коробочку»!». Забег начался ну очень медленно – я даже выставляла вперед руки, чтобы не наткнуться на впереди бегущего. За триста метров до финиша вперед пошла, по-моему, Люда Брагина. И все за ней потянулись. Я тоже стала прибавлять. Вышли на последнюю прямую. Вижу впереди двух немок и чувствую, что не могу их догнать. Мурашки по коже: Казанкина, ты что же делаешь? Надо наклониться вперед, почаще работать руками, и все получится!

– То есть эмоции в сторону – только техника?

– Да. Бежала и думала только о том, что мне нужно сделать в конкретный момент. Малышев любил нам повторять: «Во время бега думайте головой!». Если б у меня не было такого тренера, возможно, я бы и напортачила. Его слова, сказанные в нужный момент, для меня всегда очень многое значили.

– Как все-таки материально были отмечены ваши олимпийские успехи, не одним же сервизом?

– За каждую победу в Монреале дали по 500 долларов. Сразу там купила дубленку, музыкальный центр, какие-то еще мелочи. Тогда мы были обязаны потратить деньги в течение трех месяцев, и не факт, что в ближайшее время еще бы поехала за границу. Кроме того, уже по возвращении смогла купить «Волгу» – домашние с деньгами помогли. Она тогда стоила, по-моему, тысяч семь с чем-то. А когда получили премию за Москву, купила вторую машину, продав первую. Бесплатно их не давали, но было право купить вне очереди – люди годами стояли.

– И сами были за рулем?

– У меня до сих пор прав нет. Ведь нужно было три месяца ходить на занятия, чтобы получить права, а у меня постоянно сборы, соревнования. Поэтому права получил супруг, но и он очень не любил садиться за руль. Я всегда сильно волновалась, когда он один куда-то уезжал на машине.

– А квартирный вопрос победами решался?

– Да, квартиры давали. Я уехала в Монреаль из комнаты в коммуналке, а приехала в хорошую однокомнатную квартиру на улице Кораблестроителей. 137-я серия, хорошо отделанная, со встроенной мебелью на кухне, кафель, окна хорошие, двери, линолеум. Строители и архитекторы хотели получить знак качества за эту серию. Очень круто все было по тем временам. А после Московской олимпиады получила уже двухкомнатную квартиру, тоже на Кораблестроителей. И тоже очень хорошую – с большой кухней, квадратными комнатами. Но первая нравилась больше. Особенно видом из окна – на Крестовский остров и стадион Кирова. Я во время футбольного матча даже счет на табло могла разглядеть. Единственный минус – жуткий ветер. Когда мы вечером шли домой с племянницей, которой было четыре годика, я ее еле-еле удерживала, сгибаясь в три погибели, чтобы нас ветром не унесло. А уж потом мне дали трехкомнатную квартиру на проспекте Просвещения, в не очень обустроенном тогда районе. Но сейчас все изменилось в лучшую сторону, я привыкла здесь жить.

– Между победами на Олимпиадах была еще одна победа...

– И самая главная...

– Легко было решиться на рождение дочери в разгар спортивной карьеры?

– Я благодарна Николаю Егоровичу, что он меня поддержал. И потом я ведь уже была олимпийской чемпионкой. Кстати, с мужем мы познакомились в группе Малышева. Александр Коваленко тоже у него тренировался. В этой группе старшекурсники и аспиранты помогали абитуриентам при подготовке к вступительным экзаменам. А затем и первокурсникам тоже. Саша подтягивал всех по математике. Поначалу он мне не понравился. Дотошный какой-то. А в процессе тренировок поняла, что он не такой зануда, как показалось. Как-то приехал к нам в общежитие с тортиком, потом пригласил погулять, затем начали встречаться, и кончилось все свадьбой. Муж работал научным сотрудником и преподавателем Ленинградского университета. Вместе мы прожили 47 лет. В этом году его не стало... Это для меня очень большая потеря.

– Когда родилась Маша, не было желания закончить со спортом?

– Конечно, было! Она такая кроха и требовала маминого внимания! Решающую роль сыграло то обстоятельство, что следующая Олимпиада проходила в нашей стране. Впервые! Собрался совет: я, муж, тренер и свекровь. Решили, что сможем справиться, помогая и доверяя друг другу. Возобновили тренировки. Дочь оставалась с мужем и бабушкой. Первый после рождения ребенка отъезд из дома стал чуть ли не катастрофой – очень трудно было оторваться от Маши. И восстанавливаться после родов тоже было очень тяжело. Если бы до меня не было подобных примеров, я бы не решилась. Когда впервые снова вышла на дорожку, сложилось ощущение, будто никогда в жизни не бегала.

– В 1984 году в Лос-Анджелесе, куда советские спортсмены в итоге не поехали, вы готовились выступать на 3000 метров. Почему?

– Чем старше становишься, тем сложнее поддерживать скоростные качества. А выносливость всегда была моим сильным аргументом. К тому же на Олимпиаде-1984 эту дисциплину ввели впервые.

– Очень жалели, что не попали на те Игры?

– Для Марины Степановой это была вообще катастрофа. У меня же были три медали, и по сравнению с теми, кто должен был впервые участвовать в Олимпийских играх, мне было легче. Но трудов и потерянного времени все-таки было жаль.

– Легкая атлетика последнее время перестала быть популярной. В чем причина?

– У людей появились новые интересы – спорт отошел на второй план. Сплошные компьютеры, которые отбирают много времени. Может, и народ стал ленивее. Правда, в любительских пробегах участвует много народу. Просто для себя люди стали больше бегать.

– А вы сами бегаете?

– Очень редко. Как сказала Люба Мухачева, олимпийская чемпионка по лыжным гонкам, в нашем возрасте бегать вредно.