Независимость и рутинизация
Ректор Европейского университета в Санкт-Петербурге Олег ХАРХОРДИН
В Европейском университете в Санкт-Петербурге новый ректор. Сегодня в должность вступает выбранный ученым советом и одобренный попечителями Олег ХАРХОРДИН, до того он был проректором по развитию. Николая Вахтина, отработавшего на посту ректора два срока, на последнем собрании провожали овациями. А также милыми подарками — в основном пожарной тематики, в память о тревожном закрытии университета весной 2008 года «по соображениям пожарной безопасности».
Новый ректор, вручив своему предшественнику каску — пожарную, разумеется, — ответил на несколько вопросов нашего обозревателя Анастасии ДОЛГОШЕВОЙ.
— Олег Валерьевич, почему избрали именно вас?
— Я работал здесь со дня основания университета. Наверное, выбор коллег объясняется тем, что университет переходит в следующую стадию своего развития, а я последние пять лет занимался как раз созданием эндаумента, то есть фонда целевого капитала, основы экономической независимости нашего университета.
В 1990-е годы мы существовали в основном на деньги международных образовательных фондов, а в 2000-х встала задача переходить на финансирование из российских источников — корпораций, фондов. Эндаумент — это когда вы собираете деньги с доноров, кладете их в банк, и учреждение живет на проценты. Фонд Европейского университета стал первым специализированным фондом в Петербурге и вторым в России. Сейчас наш приоритет — не зависеть ни от кого. Как вы понимаете, во время кризиса люди дают меньше денег: сейчас думают не столько о благотворительности, сколько о сохранении бизнеса, но какой бы ни был кризис, через 2 — 3 года все вернется в полном объеме.
— Насколько изменится жизнь самого университета?
— Для студента, наверное, ничего особенно не изменится. Единственное, мы попытаемся увеличить в будущем году аспирантские стипендии, в этом году из-за рублевой девальвации они в реальном измерении упали.
— На ученом заседании прозвучало, что 13 лет назад университет начинал, когда была свобода и все было можно. Потом наступило похолодание. Оно продолжается?
— Если смотреть в длительной перспективе, Россия просто становится нормальной страной. В последние 20 лет государство сначала шатнулось в сторону либерализации, потом в сторону отказа от либерализации. Но думаю, в течение следующих 15 лет произойдет смена элит, придет другое поколение политиков — и мы станем столь же скучны, как и Бельгия.
— Да никогда у нас не соскучишься.
— Это только кажется. На самом деле, когда элиты соревнуются за доступ к управлению, всегда выстраиваются более-менее одинаковые механизмы в разных странах. Как сказал наш ректор-основатель Борис Фирсов, после 1990-х, когда не было вообще почти никаких писаных правил игры, власть попыталась ввести хоть какие-то правила. Главное, чтобы эти механизмы, эти правила не применялись по желанию одной группы людей. Чтобы была возможность применять эти правила ко всем.
— Вы преподавали за границей — можно подробнее?
— Я закончил ЛГУ, экономический факультет; учился в аспирантуре в Институте мировой экономики и международных отношений Академии наук в Москве. После распада Советского Союза уехал в Америку и в Калифорнийском университете в Беркли написал докторскую диссертацию. Когда открылся Европейский университет, стал преподавать здесь, но по полгода работал за границей — в Гарварде, в Йеле... Во Франции, в Финляндии... Сегодня наша задача — покончить с такой жизнью «академических челноков»: помочь людям, которые имеют западные ученые степени, за достойную зарплату преподавать внутри страны; и одновременно помочь тем, кто хочет получить образование западного уровня, не уезжая из страны. Мы хотим прервать эту утечку мозгов.
— Это ненормально, что наш профессор иногда преподает за границей?
— Это нормально. Просто сейчас типична ситуация, когда для того, чтобы преподавать в России, ты вынужден зарабатывать на выезде и соглашаться на контракты не из интереса, а из-за размера зарплаты. Гораздо лучше сделать так, чтобы наш преподаватель снисходительно соглашался на работу за рубежом, когда ему это интересно.
— У вас есть книга «Обличать и лицемерить». Интересное название...
— Пересказать трудно — это размышления о том, как в XX веке рождался особый тип личности: когда-то его называли «советский», теперь говорят «современная российская личность». Книга о том, как наша страна произвела особый тип индивида, который отличается от западноевропейского. О том, что мы сами можем понять в себе и что склонны видеть в нас иностранцы...
— Чем первым делом займетесь 1 июля, войдя в ректорский кабинет?
— Меня всегда интересовало, что происходило, когда Путин получил кабинет от Ельцина: получил ли он кабинет — в смысле комнату? Номера телефонов? Ядерный чемоданчик?.. Понятно, что сейчас, летом, будет обустройство, подготовка к новому учебному году, нам надо несколько рационализировать управление, разбираться с громадным бумагооборотом — в общем, все очень скучно. Николай Вахтин правильно сказал: наша задача — дальнейшая рутинизация. То есть введение нормальной предсказуемой рутины, для того чтобы могли творить те, кто занимается здесь наукой.
Комментарии